Мятежный дух - Барб и Дж. С. Хенди

Оша выступил вперед.

— Я поведу его.

— Нет! — излишне громко выкрикнул Сгэйль. — Я третейский судья в этом иске… беспристрастный и непредвзятый… Я буду проводником Лиишила.

В толпе начали перешептываться, но открыто не возразил никто. Винн заметила, что по лицу Бротана промелькнуло удивление, но тут же он принял прежний невозмутимый вид.

— Стало быть, Сгэйльшеллеахэ. Как сказал Вельмидревний Отче, никто не усомнится в его слове. Я прошу у совета отсрочки до возвращения Сгэйльшеллеахэ и Лиишила… самое большее на три дня.

По всей лощине старейшины, окруженные эльфами из своих кланов, поднялись, выражая согласие. Толпа разбилась на небольшие группки, эльфы переговаривались вполголоса, но так оживленно, что лощину наполнил невнятный гул голосов. На дальнем конце лощины с заговорщицким видом перешептывались Фрет и Вельмидревний Отче.

Лисил вернулся к своим спутникам, и Магьер тотчас схватила его за руку:

— Что ты натворил?

— Ты даже не знаешь, что тебе предстоит, — прибавила Винн.

Лисил ничего не ответил ни той, ни другой.

— Тебя поведет Сгэйльшеллеахэ, — сказал Бротан по-белашкийски. — Не знаю, почему он так решил, но на лучшего проводника я и надеяться не мог.

— Надеяться?! — рявкнула Магьер. — Так ты надеялся? И это все, чего ты достиг?

— Никто не усомнится в его слове, — заверил ее Бротан. Винн пыталась утихомирить Магьер, и тут ее взгляд случайно упал на Сгэйля.

По лицу анмаглахка нелегко понять, о чем он думает, — даже если это простодушный и открытый Оша, — а уж таких мастеров скрывать свои чувства, как Бротан и Уркар, Винн в жизни не встречала. И сейчас она неотрывно смотрела на Сгэйля.

Оша с озабоченным видом обратился к нему, но Сгэйль ничего не ответил. Казалось, он безмерно устал и, когда Оша тронул его за плечо, вздрогнул от неожиданности. И повернул голову, глядя на ничего не подозревающего Лисила.

По узкому лицу Сгэйля промелькнула тень страха.

Магьер оттолкнула Винн, разъяренной волчицей метнулась к Бротану.

— Во что ты его втянул?!

* * *

— Как ты мог без оглядки согласиться на такое? — бушевала Магьер.

Она мерила шагами единственную комнату их жилого вяза, глядя, как Лисил запихивает в холщовый мешок остатки сушеного винограда и одеяло.

— Ты не знаешь этого леса, — продолжала она. — Ты понятия не имеешь, что тебя ждет!

Лисил поднял взгляд — и Магьер осеклась на полуслове, увидев на его лице знакомое выражение. Холодная, отчаянная решимость говорила о том, что он пойдет на все, ни минуты не думая об опасности.

— Меня ждет древний ясень, — ровным голосом ответил он. — Что в этом опасного?

— Ты разве не слышал, что рассказала Винн? Предки… духи! Ты понятия не имеешь, что это значит. — Магьер провела рукой по лицу. — И я еще доверяла Бротану!..

— А ты думала, что это дело можно уладить одними красивыми словами? — осведомилась Винн. — Старейшины должны своими глазами увидеть, что обвинения Вельмидревнего Отче ложны. Не знаю, что в этой ветке такого особенного, но если она поможет тебя оправдать, значит, мы этим воспользуемся.

Магьер разъяренно повернулась к юной Хранительнице, но не смогла произнести ни слова.

Впервые она поняла, каково было Лисилу в Веньеце. Она-то могла свободно ходить по городу, а вот ему приходилось безвылазно сидеть в трактире Брета. И все же мысль о том, что ей придется сидеть в этом дереве целых два, а то и три дня, а Лисил между тем будет недосягаемо далеко, — одна эта мысль была ей невыносима.

Малец удрученно лежал на полу, не сводя глаз со входа, прикрытого занавеской.

— А ты что разлегся? — рявкнула на него Магьер. — Тебе что, нечего сказать?

Пес на миг поднял к ней морду — и снова погрузился в свое непонятное бдение. Магьер глянула на Винн, надеясь, что Малец хоть как-то отозвался на ее слова, но девушка лишь покачала головой и пожала плечами.

— Бротан справляется лучше, чем я ожидал, — сказал Лисил. — Если я принесу эту ветку, дело, похоже, будет улажено. Будем надеяться, что обойдется без суда. Фрет и ее сморчку просто нечего будет возразить.

Он поднялся и крепко стиснул руку Магьер.

— Это я виноват, что ты оказалась здесь. И надо же так случиться, что возможность все исправить дал мне именно Бротан… Но я от этой возможности не откажусь. Пора мне уже проснуться и хоть что-то сделать. Прошу тебя — просто пожелай мне удачи.

Он отчаянно нуждался в ее поддержке. Что еще оставалось Магьер? Она ответно сжала его пальцы.

— Желаю, — ответила она дрогнувшим голосом. — Только мне нестерпимо думать, что ты будешь там один. Лучше бы я пошла с тобой, а не Сгэйль.

Словно услыхав свое имя, в дом снаружи заглянул Сгэйль.

— Лиишил, ты готов? Нам пора.

Лисил подался к Магьер и быстро нежно поцеловал ее.

— Я вернусь самое большее через пару дней, и все будет хорошо.

Он разжал объятия и направился к двери. Малец вскочил было, чтобы пойти следом, но Лисил его остановил:

— Нет, ты останешься с Магьер и Винн. Их нельзя бросать одних среди эльфов.

Пес дважды гавкнул, не желая подчиняться. И Магьер прекрасно понимала, что он чувствует. Однако Малец глянул на нее, потом на Винн… заскулил и снова плюхнулся на пол. Больше сказать было нечего, и Магьер без сил опустилась на пол рядом с Мальцом.

Лисил вышел, и занавеска, всколыхнувшись, опала на место, будто отсекла его от Магьер.

Лисил и Сгэйль ровной рысью бежали по лесу, почти не переговариваясь на бегу. Все утро они направлялись на северо-запад, но ближе к полудню Лисил начал сомневаться, что они бегут именно в этом направлении. Небо было затянуто тучами. В пасмурном бессолнечном свете лес, окружавший их со всех сторон, понемногу изменял свой облик.

Все меньше встречалось цветов и все больше — сырого мха. Мох покрывал стволы деревьев, ветви, нависавшие над головой. Деревья становились все старее, все причудливее искривлялись их стволы, кора потемнела от влаги, которой был перенасыщен воздух. То и дело по листьям молотил мелкий дождик.

Сгэйль, вызвавшись сопровождать Лисила, словно сбросил неведомое бремя, которое до сих пор тяготило его. Он снова стал самим собой — таким, каким был во время первого их путешествия в Криджеахэ. Быть может, Сгэйль, как и Лисил, радовался тому, что довелось взяться за дело самому, а не томиться в бесплодном ожидании.

Лес на их пути становился все более дремучим, громадные деревья высились над ними, почти заслоняя небо. В сумерках, царивших при свете дня под густым пологом из листвы и хвои, казалось, что лес угрюмо взирает на нарушителей, вторгшихся в его владения.