Огонь души - Барбара Вуд

— Целительница! — воскликнул Клавдий. — Поэтому ты и смогла помочь моему сыну. Твое желание должно быть исполнено, Селена. Отныне остров поступает под мою защиту. Мои министры завтра же отправятся туда и посмотрят, что можно сделать. Я человек, который не может себе позволить забыть бога врачевания.

Селена улыбнулась:

— Благодарю тебя, цезарь.

— Значит, тебя зовут Селена, верно? — спросил он. — А как твое полное имя? Из какой ты семьи?

Селена помедлила:

— Мое полное имя — Клеопатра Селена.

— Клеопатра Селена? Как так?

— Меня назвали так в честь моей бабки, последней императрицы Египта.

Члены императорской семьи и вельможи империи, окружавшие Клавдия, недоверчиво взглянули на Селену. За их спинами на берегах реки, на балконах и крышах домов люди напряженно ждали. Только колыхание флажков на ветру и потрескивание факелов слышались в тишине.

Клавдий сказал:

— Я и не думал, что дети императрицы остались живы. Кто твой дед?

Селена сняла с шеи цепочку, сняла с нее золотое кольцо и протянула его Клавдию.

Он поднес его к глазам:

— Что? Это кольцо божественного Юлия Цезаря. Или, по крайней мере, точно такое же. Что это значит?

— Мой дед — Юлий Цезарь.

Изумленный шепот пробежал по рядам, распространяясь как рябь на спокойной воде, если туда бросить камень, и вот уже даже в самых дальних рядах люди начали обмениваться словами удивления.

— Я говорю правду, цезарь, — громко сказала Селена, — моим отцом был принц Цезарион, сын Клеопатры и Юлия Цезаря. Его не убили, как приказал божественный Август, его увезли и спрятали. Вместо него убили раба. В год, когда умер Август, Тиберий послал солдат убить Цезариона. Он бежал с женой из Александрии в Пальмиру, там я и родилась.

Клавдий изучал ее несколько секунд, потом задумчиво произнес:

— У моего дяди Тиберия было много врагов. Я знаю, он говорил, что слышал о существовании Цезариона, единственного живого тогда потомка Юлия Цезаря, и что из страха перед соперником, который мог оспорить его право на власть, он послал солдат убить этого человека. Но у него не было доказательств того, что человек, убитый по его приказу, действительно был Цезарионом.

— Вот доказательство, цезарь, — сказала Селена и показала на кольцо. — Незадолго до смерти отец отдал это кольцо акушерке, принимавшей роды у моей матери, и сказал ей, что это его завещание.

Клавдий скептически рассматривал ее.

— Когда это было? В каком месяце?

— Это было в августе первого года правления Тиберия.

Клавдий кивнул. Он был историком и ученым, и в его памяти хранились все даты и события.

— Это было как раз в то время, как ты и сказала. И все же возможно, что ты подделала это кольцо.

— Это возможно, но я этого не делала.

— И все же это не доказательство. Есть ли у тебя другие доказательства?

Она помолчала.

— Нет, цезарь.

— Может ли кто-нибудь за тебя поручиться?

— Я, цезарь.

Все головы повернулись в сторону Андреаса, который шагнул вперед.

— Она говорит правду. Я был в Александрии, когда Селена узнала правду о своем происхождении, — сказал он. — Это случилось в прошлом году. До того ей и самой было неизвестно, кто она.

— А какие доказательства есть в Александрии? — спросил Клавдий.

— Ее сходство с императрицей Клеопатрой. Его невозможно не заметить.

Пока Клавдий молча рассматривал Селену, в толпе начался шепот, он становился все громче, пока волна машущих рук не дошла до самой императорской трибуны.

— Юлий Цезарь, Юлий Цезарь! — непрерывно скандировала толпа.

Вверх и вниз по реке стояли тысячи римлян и кричали в одном и том же ритме:

— Юлий Цезарь, Юлий Цезарь!

— По-моему, — сухо заметил Клавдий, — Рим верит твоим утверждениям.

Он поджал губы и задумчиво посмотрел вниз, на толпу. Он не верил в историю Селены, но народ очевидно принял все за чистую монету. Клавдий сразу понял, что для его же собственного блага он должен позволить народу приветствовать его новую героиню. Пока он принимает эту женщину, за кого бы она себя ни выдавала, он может рассчитывать на любовь римлян. Поэтому он положил руку ей на плечо и крикнул громко и ясно:

— Посмотри, как Рим приветствует внучку Юлия Цезаря.

Потом наклонился к Селене поближе и добавил:

— Ты будешь сидеть рядом со мной до конца спектакля. А когда празднество закончится, приходи во дворец. Никто, кроме тебя, не должен прикасаться к моему сыну.

Британник быстро оправлялся от последствий навязанной ему ванны. Люди приходили и уходили, один за другим, все, кто окружал его: Клавдий и Мессалина, Агриппина и ее угрюмый сын, придворные врачи и рабы. Только Селена и Андреас оставались все время с ним.

Стояла глубокая ночь, спальные покои наполнились светом ламп, свисавших с потолка. Селена сидела на кровати мальчика, глядя на него. Он спал, спокойно и глубоко.

— Откуда ты знаешь метод, который применила сегодня? — спросил Андреас, который стоял прислонившись спиной к колонне и скрестив руки на груди. — Я никогда о таком не слышал.

— Я научилась этому в Персии, — ответила она. — В некоторых отношениях персы намного превзошли нас в целительстве.

— И теперь народ почитает тебя как богиню.

— Людям всегда нужен идол. Завтра это будет кто-нибудь другой. Андреас отошел от колонны и двинулся через роскошные спальные покои.

— Я очень обрадовался, увидев тебя сегодня на празднике, — сказал он. — Я уже начал думать, что потерял тебя.

— Потерял меня? — Селена изумленно обернулась. — Что ты хочешь этим сказать?

— Сегодня днем я заходил к Паулине, а тебя там не было.

Селена посмотрела на него. Ее все так же сильно тянуло к нему, как и много-много лет назад.

— Ты любишь Паулину? — услышала она себя будто со стороны.

Он поднял брови:

— Да, я люблю ее. Но как друга.

— Ты приехал в Рим сегодня утром и сразу отправился к ней.

— Чтобы увидеть тебя.

— Я этому не верю.

— Спроси у раба, стоящего у ворот, когда придешь домой. С того момента, как прибыл мой корабль, у меня было лишь одно желание — увидеть тебя.

— Почему ты никогда не писал мне?

— Я пытался, — тихо ответил он, — м не раз.

Селена судорожно сжала руки.

— Почему ты поехал в Испанию, вместо того чтобы сразу вернуться в Рим?