Хочу Румынию! Подлинная история Влада Цепеша Дракулы - Максим Андреев

Войско султана шло от Дымбовице до Тырговиште неделю и никак не могло дойти, потому что от души получало от нас хитрые засады, яростные конные атаки в центр и хвост всей колонны, минные ловушки в Китиле, Тертешти, Рэкари, Боловани, Бэнешти, а от Нучета, когда количество холмов резко возросло, наши горные стяги устроили захватчикам несколько успешных обвалов. На середине восьмидесятиверстной дороги в турецком войске началась, наконец, долгожданная эпидемия, вызванная поставками продуктов прокаженными и нашей отравой, которую мы совсем не жалели даже для Яловицы. Когда до Тырговиште оставалось всего пятнадцать верст, потери османов после выхода из Дымбовице сравнялись с потерями от ее взятия. Уже менее шестидесяти тысяч оккупантов, половина от переправившихся через Дунай, шли на нашу столицу в состоянии, близком к панике.

Вечером долгого летнего дня, после двух очередных налетов чуть ли не в лоб вражеской колонны, в которых Влад участвовал лично, мы прискакали в Тырговиште, где были собраны все четыре тысячи захваченных нами оккупантов, и спустились в подвал, где содержались Хамза-паша и Юнус-бей. Второй Дракон предложил Хамзе вместо кола встать с турками впереди наших войск и атаковать войско султана, так же как это делали болгары впереди османов во время их нашествий на Европу. Рыцарь-господарь предоставил врагу самому выбирать свою судьбу, и бывший султанский паша сразу согласился с этим предложением, особенно учитывая то, что после боя Влад отпускал его на все четыре стороны. Ставить перед собой в бою пленных турок с оружием и думать, что они нападут на своих, а не на нас, было большим риском, но второй Дракон знал, что делал, и я, как всегда, был к этому готов.

Вооружив четыре тысячи захваченных турок только трофейными ятаганами, Влад поставил их впереди вдесятеро большей валашской армии в Улми, где сходились перед Тырговиште дорога и обе пастушьи тропы, огражденные слева и справа Яломицей и Дымбовицей. Как только на дороге показался авангард султана, Влад во главе стены наших копейщиков приказал Хамзе вести своих турок в атаку. Они двинулись вперед на своего недавнего повелителя, чей штандарт был виден издалека, и это продолжалось совсем недолго. Отойдя от копейщиков, турки кое-как перестроили свои ряды и с воплями бросились назад. Хамза, конечно, рассчитывал лично захватить господаря Валахии и привести его пред очи своего повелителя, заслужив награду султана.

До боя, слава богу, не дошло, поскольку я со своими мастерами тайной стражи перестали имитировать султана и его авангард, над которым под звуки трембит валашские знамена сменили турецкие. Боясь за Влада, мы бросились на турок, которые растерянно остановились. Тут же мы и копейщики Влада сдавили османов Хамзы, которые не захотели достойно погибнуть в бою, уменьшив количество этих непокорных валахов, и бросили ятаганы, выбрав свою судьбу и смерть. Дело было сделано в условиях, когда настоящий турецкий авангард в одном переходе от Улми задержал устроенный нами грандиозный обвал. Оставив ополченцев перед Тырговиште в полной боевой готовности в частоколе из скал, за которым стояли пушки, наше регулярное войско с четырьмя тысячами колов погнали оккупантов Хамзы навстречу своему господину и повелителю, который их совсем не ждал, и я могу уверенно утверждать, что не был этим приятно удивлен.

От Вэкэрешти до Тырговиште оставалось совсем немного, и усталые оккупанты приободрились, надеясь, что их тяжелейший путь приближается к концу. Петлявшая среди холмов и скал дорога вынырнула, наконец, на широкую равнину, на дальнем краю которой, на покрытых лесом холмах угадывались форпосты валашской столицы. Разглядеть их получше захватчикам мешал раскинувшийся перед ними какой-то странный и огромный сад, в котором в шахматном порядке росли тысячи удивительных гигантских цветов.

Измученные безводьем и нашими атаками османы бросились к неизвестно откуда взявшимся похожим на странные гроздья цветам, и радостный рев, вырывавшийся из десятков тысяч глоток, внезапно затих сам собой. Турки, наконец, разглядели, что перед ними совсем не сад, а большая армия, выстроенная в полном боевом порядке, с развернутыми знаменами, казалось, идущая прямо в лоб выходившему на поле из холмов султанскому войску, которое поспешно выстраивалось в боевой порядок. Никто, однако, не атаковал готовых к бою османов, которые вдруг увидели, что перед ними совсем не валашские воины. Перед ними на кольях разной высоты, соответствующих рангу посаженных, сидели четыре тысячи их бывших товарищей. Во главе этой неподвижной армии на позолоченных кольях, еще более высоких, чем все остальные, в роскошных одеждах сидели Хамза-паша и Юнус-бей, а между ними стоял еще один, полностью вызолоченный, но пустой кол, и все вдруг поняли, что он предназначался султану.

Было видно, что Мехмеда Завоевателя, увидевшего эту необозримую картину смерти, охватил мистический страх. Совладав с собой, султан повернулся к своему находившемуся в ужасе войску и в наступившей мертвой тишине как-то отреченно произнес: «Что можно сделать с этим человеком, способным на подобное дело?»

Именно Мехмед впервые назвал Влада Дракулу «Кызыклы», по-турецки означавшее «Колосажатель», а по-румынски звучавшее как «Цепеш», однако при жизни так Влада не называл никто. Только сейчас, в конце XV столетия, его полное имя и титул звучат как «Господарь Валахии Влад III Цепеш Дракула», и я считаю, что именно с ним мой друг останется в истории.

Из шестидесяти тысяч османов султан привел в Джурджу менее пятидесяти и еще почти десять потерял при переправе через Дунай. Он всегда находился в самой середине своих янычар, и прорваться к нему не было никакой возможности. Последний раз мы попытались убить его с «Альб», значительно сократили число телохранителей, и я при этом получил странную стрелу в бок, которая прошла через доспехи и кольчугу, их не заметив. До начала зимы я находился между жизнью и смертью и не мог помешать свершиться беде, которая чуть позже ударила господаря Валахии хуже, чем огромное вражеское войско. Только в начале декабря я приступил к своим обязанностям командира тайной стражи, обрадовав моего друга, вызвавшего ко мне лучших докторов из Германии, что и спасло мне жизнь, потому что более месяца после ранения я находился без сознания. Я быстро разобрался, что произошло в Валахии и Европе с июля по ноябрь.

Повод вернуться домой из валашского нашествия в виде четырех тысяч кольев с насаженными на них оккупантами султан получил более чем основательный. Мехмед въехал в Стамбул от позора ночью, но это ему не помогло. Европа и Азия заговорили о том, что всесильную Османскую империю разбила и спасла христианский мир от вторжения вдесятеро меньшая Турции Валахия и ее господарь Влад III Дракула, который выполнил свое страшное обещание посадить захватчиков его страны на кол.

Пий II первым поздравил второго Дракона с победой над врагом рода человеческого, за ним пришли поздравления из Чехии, Польши и Священной Римской империи. Канцлер Витез попытался приписать выдающуюся победу внука Мирчи Великого венгерскому королю Матиашу, но все знали, что его армия, которая могла добить османов, не высунула носа за Карпатские горы из Трансильвании, и ее спасли валашские воины, и более пяти тысяч погибли в боях с османами.

Европа заговорила об общем крестовом походе на бешеную Османию, и Пий II отправил собранные им за три года сто тысяч золотых дукатов господарю Валахии, победителю Мехмеда Завоевателя Владу III Дракуле. Двадцать бочонков золота на восьми повозках в сопровождении посольства и сильной охраны вышли из Ватикана в середине августа, через две недели были в Удине и вошли в земли Венгерского королевства. В Любляне посольство Пия II встретили король Матиаш, канцлер Витез и триста воинов, прибывшие, как сказал Корвин, для охраны бесценного груза. Золотой обоз благополучно прошел Цепе и Птуй, но в середине сентября в Надьканиже во время ночной стоянки на него напали. Несколько сот акинджи, весьма похожих на чешских гуситов, внезапно появившихся перед охраной, перебили большую ее часть, двух членов посольства, но были отброшены и обращены в бегство телохранителями короля Матиаша. Утром венгерский канцлер заявил чудом оставшемуся живым папскому нунцию, что большой турецкий отряд из занятой Портой Сербии западнее Мохача прорвался до Капошвара специально для захвата золота, и только иблисы знают, откуда о нем стало известно османам.