Дырка для ордена - Василий Звягинцев

Не иначе, эта конструкция имеет непосредственное отношение к найденному рядом с саблей загадочному устройству. Запал-детонатор, к примеру?

Ляхов привел саблю в исходное состояние и задумался. Что же теперь прикажете делать?

Возможно, в руках у него ключ к самой страшной загадке нового века, а возможно — просто ключ, электронный, от неизвестно где спрятанной двери в подвал с сокровищами халифов. И забота лишь в том, чтобы эту дверь найти.

Как в сказке про Буратино.

И проблема нравственного выбора, куда ж от нее денешься? Скрыть свою находку и забыть о ней, оставить все как есть, в рассуждении, что «там видно будет», или немедленно передать предмет «надлежащим властям», и пусть решают сами.

Рациональным представлялось второе.

Ляхов так и решил подумать еще об этом на досуге и определить, к кому со своим открытием обратиться. К Тарханову за практическим советом или к Максиму за технической консультацией.

А куда бы ее спрятать от греха? Мало вероятности, что враги проникнут в хорошо охраняемый городок академии, но это и необязательно. Достаточно подкупить кого-то из обслуги. Он обвел глазами комнату. Опытный вор или сыщик при тщательном обыске найдет везде, а если кто-то заскочит второпях?

Пожалуй, вот оптимальный вариант.

Кряхтя от напряжения, он отодвинул от стены платяной шкаф. Тяжелый, черт, и не трогали его давно, все заросло пыльной паутиной.

Точно такой шкаф стоял у него дома, еще до армии, он сам его собирал и знал конструкцию.

Двух минут хватило, чтобы выдернуть несколько гвоздей, отогнуть фанерную заднюю стенку и засунуть саблю в узкую щель между дном шкафа и деревянной рамой, к которой привинчены ножки. Гвозди на место. И все. Если с ним что-то случится, тайник найдут не раньше, чем отправят шкаф на дрова.

…Теперь, наконец, можно позвонить и Майе. В свете последней полученной информации к ней у Вадима тоже возникли кое-какие вопросы. Ответы на которые, под контролем нового прибора, будут очень к месту.

Кстати, неплохо бы ему название придумать, конкретное и непонятное для посторонних.

Пока он ехал до дома Майи на трамвае, сумел сделать и это.

«Вериметр» — совсем неплохо. От латинского «веритас» — истина. Когда и если набор контролируемых параметров расширится, можно будет еще что-нибудь придумать. А может быть, лучше «верископ»?

Ляхову показалось, что Майя удивлена его звонком и просьбой о встрече.

Как будто бы она о нем совсем забыла за минувшие сутки или, наоборот, предположила, что это он о ней забыл. Узнав, к примеру, чем он занимался в поселке после ее отъезда.

При расставании на даче она, как Вадиму показалось, не расстроилась тем, что он не уехал вместе с ней, но что чувствовала на самом деле?

Самое забавное, что он и в себе не мог разобраться. Еще позавчера все было более-менее ясно.

Перспективы в своих отношениях с девушкой он видел, вопрос заключался лишь в том, будет ли это неопределенной продолжительности взаимоприятная связь без ненужных проблем или нечто более серьезное, с чувствами, терзаниями, последующим мучительным разрывом или же стандартным сказочным «хеппи-эндом».

Появление Елены в виде дополнительного фактора усложняло вопрос как минимум вчетверо, а пожалуй, и больше, поскольку та же дилемма возникала и в отношениях с ней, да вдобавок можно придумать N вариантов «треугольника», если ему суждено образоваться.

Мусульманам в этом смысле живется проще. Женись на обеих, и все дела. Тем более что и развод там проблемой не является.

Неизвестно, что после его звонка думала Майя, но встретила она его радушно. Правда, привыкнув подмечать в ее поведении малейшие штрихи, поскольку каждый из них мог оказаться знаковым, он задумался, что может означать ее нынешний наряд.

Она оделась, как примерная девушка-студентка из хорошей семьи. Узкая юбка из черно-синей шотландки, чуть ниже колен, с небольшими разрезами по бокам, исключительно в смысле удобства ходьбы, ни для чего иного. Черный обтягивающий свитерок с высоким воротником, короткий синий жакет. Туфли на низких каблучках, гладкая прическа.

Воплощение скромности и ориентированности на успех в чем угодно, кроме любовного фронта. И выглядит, соответственно, лет на пять моложе, чем в день их знакомства.

Впрочем, это еще как посмотреть. Грамотно подведенные глазки с их выражением никуда ведь не спрячешь.

Так что эффект получался как бы даже и обратный чересчур явно предлагаемому.

Одним словом, одинаково правильными могут быть оба заключения — она дает ему понять, что ни о каких интимных отношениях отныне (или только сегодня?) не может быть и речи, или же просто проверяет, в каком облике она производит на Вадима большее впечатление.

Была женщина-вамп, была легкомысленная, ни о чем, кроме секса, не думающая девушка без комплексов, отчаянная спортсменка-лыжница высокого класса. Теперь, значит, привлекательная, но скромная девочка-интеллектуалочка.

Самое смешное, она нравилась ему во всех видах.

Но оказалось, что Ляхов ошибся. Сегодняшний камуфляж предназначался вовсе не для него.

В квартире находился еще один мужчина, отец Майи, тот самый высокопоставленный чиновник, о котором говорил Салтыков.

Василий Кириллович произвел на Вадима приятное впечатление. Сразу видно, что человек он серьезный, обстоятельный, наделенный в то же время своеобразным чувством юмора.

После того как Майя представила их друг другу, Вадиму пришлось выслушать сдержанные комплименты по поводу высокого чина и наград, достигнутых в столь молодые годы. И тут же Бельский-старший произнес несколько странно прозвучавшую фразу: «Благородный муж, обладающий храбростью, но лишенный справедливости, творит смуту».

В ответ на недоуменно приподнятую бровь Ляхова пояснил:

— Это один из афоризмов Конфуция.

Вадим хотел спросить, ну и что из того, что Конфуция, а к текущему моменту это как относится, однако предпочел сделать вид, что вполне удовлетворен. Конфуций, ясное дело. Но о чем следует говорить дальше и как себя держать, он пока не сориентировался.

Василий Кириллович молчал тоже.

Выручила Ляхова Майя.

— Помоги мне, — попросила она, — папа так неожиданно зашел, а тут вдруг и ты… А прислугу я уже отпустила. Принесем с кухни, что найдется.

Перебирая наличные запасы холодильников, Майя сообщила, что отец — человек своеобразный, любит выражаться витиевато, а на Конфуции у него вообще пунктик, он знает наизусть все его афоризмы и нередко произносит вслух то, что первым приходит в голову.

— Это у него вроде как своеобразное гадание получается…

— Ну и при чем здесь смута?