Арабы. История. XVI–XXI вв. - Юджин Роган

К концу декабря 1936 года законопроект Блюма — Виолетта по Алжиру был подготовлен и передан в парламент. Сами авторы считали его прогрессивной инициативой, призванной раз и навсегда защитить положение Франции в Алжире благодаря сотрудничеству с политическими и экономическими элитами страны. «После стольких торжественных обещаний, данных столь многими правительствами, в частности в ходе празднования 100-летнего юбилея в 1930 году, невозможно не осознать всей настоятельной и неотложной необходимости решения вопроса ассимиляции, который в наибольшей степени влияет на моральное здоровье Алжира», — написали они в преамбуле законопроекта{43}.

В нем давалось определение девяти категорий коренных алжирцев, которые могли стать полноправными гражданами Франции. В первую очередь это были офицеры и кадровые сержант-шефы, служившие во французской армии, а также рядовые солдаты, получившие награды за воинскую доблесть. Далее шли алжирцы, получившие дипломы французских или мусульманских высших учебных заведений, и государственные служащие, набранные на конкурсной основе. Кроме того, право на гражданство получали коренные алжирцы, избранные в торговые и сельскохозяйственные палаты или на административные должности в финансовых, муниципальных и региональных советах, а также представители местной знати, имевшие традиционные титулы ага и каид. Наконец, это право получали все алжирцы, удостоенные таких французских наград, как Орден Почетного легиона или Почетная медаль труда. В общей сложности под квалификационные критерии законопроекта Блюма — Виолетта подпадало не более 25 000 из 4,5 млн алжирцев.

Учитывая очень ограниченные цели законопроекта и явное намерение его авторов увековечить французское правление в Алжире, удивительно, что предложенные реформы встретили столь яростное сопротивление. Колониальное лобби снова задействовало все свои рычаги, чтобы законопроект даже не рассматривался в парламенте, не говоря уже о голосовании. Консервативная пресса кричала о том, что он положит конец французскому Алжиру и, более того, откроет путь к исламизации Франции.

Дебаты во французском парламенте вызвали столкновения между сторонниками и противниками законопроекта Блюма — Виолетта в Алжире. Алжирцы вышли на улицы с массовыми демонстрациями и акциями протеста, чтобы отстоять свои требования гражданских прав. Но эти беспорядки только усилили позицию консерваторов и колониального лобби, которые заявили, что проблемы были вызваны непродуманной политикой правительства Блюма. Французские градоначальники в Алжире в знак протеста объявили забастовку, их поддержали «алжирские» политики, и законопроект переходил от одного парламентского комитета к другому, не попадая на обсуждение в парламент. В конце концов колониальное лобби взяло верх. В 1938 году законопроект Блюма — Виолетта был отклонен, так и не будучи рассмотрен Национальным собранием.

Столетний юбилей подошел к концу. Несмотря на многочисленные торжественные обещания, французское правительство не пошло ни на какие уступки в вопросе ассимиляции. Трудно описать всю глубину разочарования, охватившего алжирские элиты, чьи ожидания были обмануты из-за неспособности правительства Блюма выполнить свои обещания. Отныне доминирующей тенденцией алжирского оппозиционного движения стала национально-освободительная борьба. Франции не суждено было продержаться в Алжире еще один век. Через 16 лет две страны оказались в состоянии войны.

Правительство Народного фронта Леона Блюма надеялось также урегулировать разногласия между Францией и ее ближневосточными подмандатными территориями — Сирией и Ливаном. После нескольких лет политической оппозиции и бесплодных переговоров националисты в Бейруте и Дамаске с оптимизмом приветствовали смену правительства в Париже. Казалось, что 1936 год должен был положить начало новой эпохе расширения независимости арабских стран и ослабления имперского контроля. В 1930 году была провозглашена независимость Ирака, в 1936 году Британия стояла на пороге подписания аналогичного соглашения с Египтом. Сирийские и ливанские националисты имели все основания ожидать, что правительство Народного фронта с его передовыми взглядами на империю последует примеру британцев и дарует своим подмандатным территориям пусть номинальные, но независимость и суверенитет, что откроет перед Сирией и Ливаном двери в Лигу Наций.

После восстания 1925–1927 годов сирийские националисты решили идти к освобождению путем ненасильственных протестов и переговоров — эта политика получила название «достойное сотрудничество». Партии и фракции, объединенные общей целью достижения независимости Сирии, вошли в Национальный блок, который возглавили представители состоятельных городских элит. После 1930 года, когда Ирак первым из арабских стран добился номинальной независимости, националисты стали действовать с удвоенным рвением. Но, несмотря на политику сотрудничества, они встречали упорное противодействие со стороны французского консервативного колониального лобби, не желавшего идти ни на какие уступки. Первый договор, предложенный французами в ноябре 1933 года, был настолько далек от предоставления независимости, что был решительно отклонен сирийской Палатой депутатов. Достойное сотрудничество начало уступать место систематическому сопротивлению, кульминацией которого стала 50-дневная всеобщая забастовка, организованная Национальным блоком в начале 1936 года.

Новое правительство Народного фронта Леона Блюма, казалось, сочувствовало требованиям сирийских националистов и придавало первоочередное значение восстановлению мира и стабильности на проблемной подмандатной территории. Вскоре после прихода к власти, в июне 1936 года, французское правительство начало новые переговоры с Национальным блоком как с законным представителем сирийского народа. На фоне готовности французских властей идти на уступки стороны добились быстрого прогресса. Уже в сентябре 1936 года был подписан проект союзного договора, который был передан во французский и сирийский парламенты для ратификации. Сирия торжествовала в предвкушении грядущей независимости.

Воодушевленные успехом сирийцев, ливанцы также стали давить на французские власти, требуя заключения аналогичного договора о независимости. Переговоры начались в октябре 1936 года. Скопированный с франко-сирийского соглашения, франко-ливанский договор был подготовлен всего за 25 дней и отправлен на утверждение парламентов в Париже и Бейруте.

Судя по той легкости, с которой оба договора были ратифицированы в Бейруте и Дамаске, ливанских и сирийских националистов их условия устраивали. Палаты депутатов утвердили договоры единогласно — ливанская в ноябре, сирийская в конце декабря 1936 года. Но радость была преждевременной. Как и в случае с законопроектом Блюма — Виолетта, колониальному лобби во Франции удалось заблокировать дебаты, не говоря уже о голосовании, по франко-сирийскому и франко-ливанскому договорам в Национальном собрании до падения правительства Блюма, произошедшего в июне 1937 года. Надежды сирийцев и ливанцев на независимость рухнули вместе с правительством Народного фронта.

В 1939 году, в преддверии надвигающейся войны в Европе, Национальное собрание Франции отказалась от ратификации договоров. Вдобавок к этому французские колониальные власти согласились уступить часть сирийской территории — бывший османский Александреттский санджак — Турции, которая давно претендовала на этот регион из-за проживавшего там 38-процентного турецкого меньшинства. Французы пошли на этот шаг, надеясь обеспечить нейтралитет Турции в грядущей войне. Возмущенные сирийские националисты организовали массовые митинги и демонстрации протеста, в ответ на что французские власти приостановили действие сирийской конституции и распустили парламент.