Девушка без недостатков - Наталия Левитина

– Да я пошутил. Шутка.

На крыльцо вышли Алина Владимировна и Лиза.

– Мы уезжаем, – объявила Лиза. Она с надеждой посмотрела на Александра. Вдруг он решит поехать с ними? Отвезет несчастных, обделенных девочек домой, будет заботиться о них – носить воду, капать корвалол, подавать носовые платки…

– Я позвоню тебе, – сказал Валдаев. Роль сестры милосердия его не прельстила. – Сильно там не рыдайте.

– Глупости какие, – фыркнула Лиза.

Она была безмерно разочарована. Валдаев снова ускользал, отдалялся. Лизе страшно было оставлять драгоценное тело Александра в офисе «Поможем!» рядом с рыжеволосой стервочкой Ириной. Но она никак не могла повлиять на ситуацию.

– Тогда пока?

– Au revoir, mademoiselle, au revoir, madame, – галантно поклонился Поль.

– До свидания, лапусик, – сказал Саша. – Алиночка Владимировна, да плюньте вы!

– Угу, – всхлипнула Алина Владимировна. Ее глаза были полны слез, но плотный частокол из накрашенных ресничек охранял готовую к разливу реку.

Субботним утром счастливая, окрыленная Анн-Мари попросила покатать ее по магазинам. Желание казалось довольно экзотичным, так как через несколько дней ее ждал самолет в Париж.

– В Тулу с самоваром? – удивился Саша. – Оригинально.

Ирина (она прочно обосновалась в гостинице и явно не собиралась расставаться ни с Полем, ни с мадам Деманже), услышав слово «магазины», посветлела лицом.

– Я с вами! – воскликнула она.

– Конечно! – загорелся Валдаев. – Обязательно! И тебе чего-нибудь купим.

– Останешься со мной, – безапелляционно отрезал Поль. – У меня грандиозные планы.

– Да? – мурлыкнула Ирина. Она обвила шею Поля руками и чмокнула его в нос. – Тогда я, конечно, останусь.

Здоровякин покраснел, Валдаев вздохнул разочарованно и с завистью.

– Так мы едем или нет, пацаны? – нетерпеливо спросила Анн-Мари. – Я готова.

– Поосторожнее там! – сказал вдогонку Поль. – Не затевайте драк. Мужики, надеюсь, вы уловили, что моя бабуля отличается мощным природным магнетизмом в отношении неприятностей?..

Когда неразлучная троица уселась в машину, в салоне на пару минут повисла пауза. Вид обнимающихся Поля и Ирины поверг Здоровякина и Валдаева в глубокую задумчивость. Валдаев никак не мог вспомнить, когда он последний раз занимался сексом. Здоровякин тоже.

– Заедем в «Молнию», – пробубнил Илья. – Надо пополнить запасы.

– У меня сейчас сердце остановится! – закатил глаза Валдаев. – Илюшка! Ты решил наконец-то позаботиться о внутреннем мире нашего холодильника!

– Раскатал губу, болтун, – отмахнулся Здоровякин. – Я домой. Детям. Мы всегда ездим в «Молнию».

– Вам, Ильюша, пора возвращаться в семью, – заметила Анн-Мари. – Вы тоскуете. И надо освободить Саше пространство для бурной сексуальной жизни.

– Как вы наблюдательны, Анн-Мари! – сказал Валдаев.

– А вам, Саша, пора жениться. Вы рискуете законсервироваться. Этакий маринованный холостяк. А Лиза бесподобно хороша!

– Скажите ему, скажите! Мне он не верит. Конечно, Санька, пора жениться!

– Если я женюсь, то все краски жизни для меня будут фокусироваться в одной лишь Лизе? – грустно прошептал Валдаев. – А как же другие девочки? Их много! Они соблазнительны! Они прекрасны!

– Он не влюблен, – вздохнул Илья.

– Я влюблен! Но у меня столько возможностей! Взять и от всего отказаться!

– Зачем отказываться? – пожала хрупким плечиком Анн-Мари. – Буйствуйте. Но незаметно для супруги. У меня были мужчины, поклонники! А муж носил на руках.

– Нет, так нельзя, – твердо сказал Илья. – Неправильно это.

– Если бы ваш муж узнал, ему бы было больно.

– Он не узнал, – покачала головой Анн-Мари.

– А вдруг?

– Вы еще совсем дети! Не спорьте с бабушкой!

– Знаете, нам вас будет очень не хватать, – признался, розовея, Илья. – Мы к вам привыкли!

– Да, – подтвердил Валдаев. – Ты точно заметил. Чего-то нам будет не хватать. Перца острых ощущений в супе жизни. Вы нас очень взбодрили, Анн-Мари. Надеюсь, ваш внук-разгильдяй больше не доставит вам хлопот.

– Доставлять хлопоты и беспокойства – узкая специализация всех детей, – вздохнула Анн-Мари. – Дети для того и созданы.

Они подъехали к супермаркету «Молния». Через полчаса Здоровякин пригнал к автомобилю две полные тележки.

Природное жизнелюбие, новая внешность, наличие неутомимого молодого бойфренда сократили период скорби по миллионам. Алина Владимировна довольно быстро пришла в себя.

«По фигу!» – заявила она по-русски бесшабашно. «Вот видишь! Я тебе говорила, что ты ему не нужна!» – полным укоризны голосом сказала она дочери. Алина Владимировна была готова лишний раз вонзить тонкое жало в рану Лизы, но добиться от той признания, что мудрая материнская проницательность не была своевременно оценена.

– Да, я ему не нужна, – кивнула Лиза. Легкость в ответе предполагала полное несогласие с выводом матери. – Я надеялась, что он оставит мне хоть какую-нибудь записку.

– Думаю, он отстегнул бы нам полмиллиончика, если бы ты не была так похожа на меня. Да, да, наверное, в этом-то все и дело. Ты, Лиза, слишком похожа на меня.

– Да хватит уже про эти миллионы.

– Ах, Лиза! Мне нравится твое аристократическое пренебрежение к деньгам. Однако деньги – основа всего. Не было бы их, и ты не была бы такой тонкой и возвышенной.

– Конечно. Я была бы энергичной, деловой. Тоже неплохо, – примирительно улыбнулась Лиза.

– С тобой трудно спорить. Ты совсем не агрессивна, – разочарованно произнесла Алина Владимировна.

– Агрессивный спор – это склока.

– А мне так необходима разрядка! Ладно, целуй меня. Я ухожу.

– Куда?

– В ресторан. Сережа пригласил.

– Развлекайся, юная миллионерша.

– Издеваешься над матерью?

– Угу. Как Ванесса Мэй над Вивальди.

– Не знаю, кто она, твоя Ванесса, но ты в высшей степени непочтительна!..

Мысль об утраченных финансовых возможностях не разъедала Лизины мозги кислотой тщетных сожалений. О миллионах, мелькнувших в воздухе расплавленным болидом, она и не думала. Ее горе было намного глубже. Лиза беспрестанно вспоминала ясный весенний день в Париже и встречу с отцом. Как он ей понравился! Какая славная была бы у них жизнь! Сколько слов они могли сказать друг другу!.. И тут же накатывала черная, безысходная тоска, сжимавшая сердце зубьями стального капкана, – нет, ничего не будет, он умер…