На все времена - Джуд Деверо

– Грейдон все умеет: готовить, мыть посуду, наводить порядок…

– Управлять страной…

– Да, и это тоже. – Тоби понизила голос. – Не уверена, но, возможно, я только что согласилась выйти за него замуж.

– Как это понимать? – удивилась Милли, но увидев, что Тоби вся дрожит, вывела ее из шатра и усадила на один из стульев.

– Я боюсь, по-настоящему боюсь, – прошептала Тоби. – Одно дело жить с ним здесь, в моем мире, и совсем другое… – Она подняла взгляд на Милли, и в ее глазах читался страх. – Он принц, когда-нибудь станет королем. У него есть целая страна, о которой он должен думать, а еще мать…

Милли нахмурилась.

– Неужели мать так ужасна, как вы о ней думаете?

– О, еще хуже! Она меня возненавидит. По ланконианским меркам я бледная, низкорослая и… – Тоби вдруг улыбнулась.

– Что такое?

– Вспомнила, что этими же словами я описывала Грейдону его самого.

Милли задумчиво посмотрела ей в лицо, казалось, на что-то решаясь.

– Вот что, посидите здесь, успокойтесь, а я пойду проверю, как там гости. Никуда не уходите.

Она повернулась, намереваясь уйти, но Тоби остановила ее:

– Откуда эти голубые цветы, которые мы включили в букеты?

– Я говорила: из Нью-Йорка.

– Грейдон, кажется, считает их необычными.

Милли стояла спиной к Тоби.

– Вот как? Он еще о чем-нибудь спрашивал?

– Нет, только о цветах. А что, есть что-то еще, о чем мне следует знать?

– Нет, конечно. Да и что бы это могло быть? – небрежно заметила Милли и быстро скрылась в шатре.

Войдя внутрь, к гостям она не пошла, а направилась к дальнему выходу. Оказавшись снаружи, она зашла в тень, где ее никто не мог увидеть, и принялась ждать.

Как она и думала, вскоре появился Грейдон. Милли стояла расправив плечи, с высоко поднятой головой. Увидев ее, он тут же остановился перед ней и опустился на колено. Меча у него не было, но он вытянул руки ладонями вниз и склонил голову, обнажая шею и демонстрируя полную капитуляцию.

– Ты можешь подняться, – сказала Милли по-ланкониански.

Грейдон встал, его глаза сверкали.

– Мама, что, черт возьми, вы здесь делаете?

– Симпатичное платье, – заметил Грейдон. – Оно кажется мне знакомым.

Впервые в жизни он не выказывал матери благоговейного почтения, подобающего ее положению. Впрочем, учитывая ее обман – появление на Нантакете под чужим именем, – Грейдон и не считал, что она его заслуживает. На матери было платье, в котором одна из ее прапрабабок была изображена на парадном портрете. Зачем она приехала? Шпионить за Рори?

– Я надеюсь, с отцом и… моим братом все в порядке?

– Если ты спрашиваешь о Рори, то да, он чувствует себя прекрасно.

Грейдон постарался не показать, насколько потрясен: мать за ним шпионила!

– А-а, значит, вы знали…

– О том, что мои сыновья поменялись местами? Конечно, знала.

– Но вы звонили сюда и говорили мне ужасные вещи о Рори. Вы…

– Ты думаешь, я не знала, с кем говорю по телефону? Я была рассержена, как никогда в жизни! Да я до сих пор на вас зла! – Она повысила голос. – Неужели мало того, что ты собирался жениться на женщине, которую любит твой брат? С твоей стороны это было просто жестоко! Если бы ты заточил его в темницу и пытал, и то причинил бы меньше боли! От физических ран он мог бы излечиться, но после того, что ты собирался с ним сделать, никогда, никогда бы не оправился!

Грейдон смотрел на мать, открыв рот от изумления.

– Но вы сами выбрали для меня Дейну!

– А что еще мне оставалось делать, если из двух сыновей в возрасте тридцати одного года ни один не проявлял ни малейшего желания связать себя узами брака? А когда я предложила тебе жениться на Дейне, ты, между прочим, проявил полное равнодушие. И Рори ничего об этом не сказал!

– Вы хотите сказать, что нарочно выбрали Дейну, потому что Рори был в нее влюблен?

– Да, конечно. Я хотела, чтобы твой брат подал голос и заявил о своих чувствах к ней. Ему пора прекратить носиться по миру от одного опасного спорта к другому.

Брови Грейдона взлетели так, что выше уже было некуда.

– И какие же у вас были планы для меня?

– Мне хотелось, чтобы ты влюбился в девушку, которая стала бы для тебя важнее всего на свете: уверяю, для королевского брака нужно именно это, – но на твой тридцатый день рождения уже потеряла надежду, что это произойдет. В том, что касается женщин, с Рори легче иметь дело, чем с тобой.

Никогда еще Грейдон не слышал ничего столь ошеломляющего. Он считал, что знает, чего от него ждут, но теперь чувствовал себя так, словно у него землю выбили из-под ног. Он оторопело прошептал:

– Но почему? Когда мы были детьми, вы разлучили нас с Рори. Я не понимаю.

Гнев прошел, и Милли мягко сказала:

– Когда-нибудь у тебя будут собственные дети, и тогда поймешь. Я не только твоя мать, но еще и твоя королева, а это не давало мне права нежить и баловать тебя, ограждая от проблем. На мне лежала обязанность подготовить тебя, как старшего сына, к выполнению долга перед страной.

Она сделала несколько шагов, потом снова повернулась к нему.

– Пытаться укротить Рори было все равно что надеть на рыбу сапоги. Он мог бы даже комнату поджечь, лишь бы только не делать то, что было велено. Но ты… ты упивался дисциплиной. Она тебе нравилась. В твоем представлении неудачным был день, когда ты ничего не достиг. Для тебя «развлекаться» означало учить новый язык или доводить себя до изнеможения в тренировках с лордом Дейром. Ты не представляешь, сколько времени я провела с твоими школьными наставниками, пытаясь придумать, что могло бы тебя развеселить.

– Зато у Тоби это получается, – заметил Грейдон. – Полагаю, именно поэтому вы здесь, а не на курорте в Швейцарии, как мне говорили?

– Признаюсь, мне хотелось посмотреть на женщину, которая сумела завладеть твоим вниманием. Я просто умирала от любопытства и гадала, из тех ли она, кто перед тобой благоговеет и поощряет твое… скажем так, совершенство, или способна тебя рассмешить, хватит ли у нее дерзости называть тебя не «ваша светлость», а просто по имени, или того невероятнее, попросить помочь, например, составить стулья.

– Это у Тоби запросто, – уже спокойнее заметил Грейдон, хотя полностью от гнева еще не избавился. – Оказывается, всю жизнь вы манипулировали мной.