Дорога войны - Валерий Большаков

— Луциллий Валенс? — спросил Сергий.

— Он самый.

— Ты продашь этот дом?

— Кому?! — вылупился Луциллий.

— Мне, — спокойно сказал Роксолан.

— Я не знаю, откуда ты, — проговорил Луциллий, — но этот дом стоит дорого.

Сергий отсчитал четыре векселя и протянул Валенсу:

— Этого хватит?

Луциллий Валенс всмотрелся в цифры и вздрогнул.

— Д-да, конечно, — пролепетал он.

— Тогда оформим всё как полагается, — заключил Лобанов.

В тот же день Луциллий Валенс съехал, держа векселя у сердца, чтобы они грели душу, а четверо преторианцев переехали на новое место жительства. Тзану Лобанов провел в бывшую кубикулу Авидии.

— Вот здесь мы и будем жить, — сказал он ласково. — Нравится?

— Очень! — выдохнула впечатленная сарматка.

— Зоэ кай психэ…[79]— нежно проворковал Лобанов. Тзана счастливо зажмурилась. Гомоня, в кубикулу ввалились друзья.

— Выбирайте любые комнаты, — сказал Сергий, — и обставляйте их как хотите! Деньги еще есть.

— Чур, я на втором этаже! — закричал Эдик. — Оттуда вид на Капитолий!

— Валяй!

— А я на первом устроюсь, — решил Искандер. — Папирусов накуплю.

— А я кровать хочу, бронзовую! — зажмурился Гефестай. — Чтоб матрас был набит левконской шерстью, а подушки — пухом германских гусей!

— Двуспальную или односпальную? — заинтересовался Эдик.

Гефестай задумался и решил:

— Двух!

— Сексуальный маньяк! — с ходу определил Эдик.

— Сам ты маньяк!

— Акун! Уахенеб! — подозвал Сергий. — А вы чего прибедняетесь? Занимайте комнаты! Тут на всех хватит!

Из парка вернулся Киклоп.

— Как всё запущено, — ворчал он, — заросло всё. — Внезапно сообразив, он спросил: — А если я леопардиков верну, ничего?

— Возвращай! — сделал широкий жест Сергий. — Прокормим как-нибудь твоих леопардиков!

— Ага! — поддакнул Эдик. — Пригласим двадцать гостей на новоселье, накормим… И никто ж не будет считать, сколько их от нас уйдет!

Обставляли дом до праздника Форс Фортуна, ни в чем себе не отказывая. Купили и рабов, а Киклопа произвели в вилики-управляющие. И потянулась спокойная мирная жизнь. Летние каникулы. Отпуск.

А в июльские иды к преторианцам домой заявился Марций Турбон, прибавивший пару фунтов на сытой, здоровой дакийской пище.

— Сальве, сиятельный! — приветствовал его Сергий. — Прошу!

— Недурно, недурно… — протянул презид, оглядывая атрий. — А что это за собаки по парку рыщут?

— Их зовут Зара и Бара, — улыбнулся Сергий, — и они не совсем собаки.

— Ага… — погладив стол из цитрусового дерева, за триста тысяч сестерциев, Марций Турбон хмыкнул одобрительно: — Вижу, роскоши вы не чураетесь.

Весь контуберний собрался в атрии и расселся на скамьях, покрытых тирским пурпуром с фиалковым оттенком. Вертлявая длинноногая рабыня-египтянка принесла вино и закуску.

Проводив ее глазами, наместник начал:

— Ну что ж… Вы справились со своей работой, а я — со своей. Отныне я снова префект претории, чему рад несказанно. К-хм… Так что слушайте новое задание — будущей весной вам надо будет съездить в Серику.

— Куда-куда?! — перебил его Эдик.

— В страну серов, — иначе сказал префект.

— В Китай, балда, — объяснил Искандер.

— Я могу продолжать? — осведомился Марций Турбон.

— Да-да, пожалуйста! — сказал Эдик.

— Благодарю. Итак, проблема такова. Мы, то есть Рим, уже много лет пытаемся наладить связи с императором серов. Нам это не удается — мешают парфяне. Они пользуются тем, что их страна помещается как раз между нашими империями. Парфяне покупают у серов шелк и фарфор и перепродают нам. Естественно, с надбавкой. Будь их воля, они бы и арабов прижали, но те ходят за товаром в Серику морем, а парфяне мореходы неважные. Позапрошлой весной, еще при Траяне, мы направили к серам посольство, людей бывалых. Я получил сообщения от наших людей в Ктесифоне и Мараканде — посольство все-таки проникло в пределы страны серов. Мы ждали их появления прошлым летом, но не дождались. А потом купцы донесли до нас весть — послов держат в тюрьме. За что? Мне объяснили так, что император серов любых послов принимает одинаково, для него все иные правители — данники. Он считает, что и принцепс наш должен подчиниться его власти! А послы возмутились, не стерпели такой наглости, вот и угодили в темницу. Ваша задача такова: надо пройти по их следам, попасть в Серику, узнать, что сталось с нашими послами — а среди них выходцы из очень знатных семейств! — и вернуть их на родину.

— Ух, попутешествуем! — воскликнул Эдик — и тут же прикусил язык.

Префект претории нахмурился.

— Я вас не на прогулку посылаю, — резко сказал он, — а почти что на верную гибель! Вашей смерти будут искать и парфяне, и кушаны, и арабы. Ваш путь проляжет через горы и пустыни, по морям, кишащим чудовищами! Но я все-таки надеюсь, что вы вернетесь. И последнее. Запомните: это задание даю вам не я, а принцепс Адриан!

— Мы прониклись, — серьезно ответил Сергий. — Так когда нам выступать в поход?

— Не ранее Квинкватрий, — ответил префект, — но и не позднее Цереалий.[80]