Любовь за кадром - Эммануил Тафель

За время их короткого разговора Нина поставила свет и откорректировала изображение на нескольких кадрах. Она работала быстро, не отвлекаясь от экрана, профессионально чувствуя цвет и сразу же меняя негативы, но несмотря на напряжение было заметно, что работа доставляет ей удовольствие.

К середине дня лаборантка успела обработать большую часть материала, но взглянув на часы, отпросилась на обед. Она выбежала в коридор, где её уже поджидала весёлая компания подружек.

– Скачет как молодая коза, – улыбнулась Остроумова, глядя вслед своей помощнице. – Когда-то и я так прыгала, а потом завертелась, вышла замуж, пошли дети, глядишь и молодость прошла.

– Судя по тому, как вы выглядите, я бы этого не сказал, – Виноградов посмотрел на ещё молодое и красивое лицо Галины Васильевны. – Если бы я вас не знал, то встретив где-нибудь на улице, тот час бы решил подойти и познакомиться.

– Ох, вы уж скажете, – засмеялась Остроумова, закрывая от смущения лицо руками. – Порадовали вы меня, Александр Михайлович, давно уж я так не веселилась. Но как говорится, всему своё время. Идите-ка вы домой, нечего вам в лаборатории больше делать, а я сама прослежу, чтобы с вашим негативом всё было в порядке.

На протестующий возглас Виноградова, Галина Васильевна непреклонно ответила:

– Всё, Саша, нечего возражать. Идите домой, отдыхайте, а через несколько дней, когда будет готова первая копия, мы её вместе посмотрим на экране.

Эти несколько дней пролетели незаметно, в заботах о Еленке и Наташе, которая жила теперь в их квартире и большую часть времени проводила с девочкой. Когда Остроумова, наконец, позвонила, Виноградов сразу же поехал на студию. Галина Васильевна, ожидавшая его в просмотровом зале, добродушно проговорила:

– Здравствуйте, Александр Михайлович, а мы вас уже заждались.

– И я соскучился, по вашему дружному, женскому коллективу.

– Девушки так торопились печатать вам копию, что все прямо с ног сбились.

– Я от души благодарен и ценю ваше внимание, – Виноградов приложил руку к груди.

– А теперь мы можем показать вам готовый фильм.

Они удобно устроились в мягких креслах и просмотр начался.

Когда в титрах появилась фамилия оператора Виноградова, Александр с удовлетворением вздохнул. На экране проходили кадры, снятые в павильоне и на натуре, профессионально работали актёры и массовка, великолепно смотрелись горные пейзажи.

– Каковы ваши первые впечатления? – спросила Остроумова.

– Для первой копии вполне пристойно, хотелось бы только убрать красноту на лицах актёров.

– Давайте не торопиться с выводами, – Галина Васильевна деловито поправила халат. – В следующих частях, которые вы снимали на море, идёт заметное искажение цвета, так как установщица не знала на что ей ориентироваться: в одном кадре светлые блики фонарей на тёмном фоне и полное отсутствие неба, а морская вода какого-то тёмно-серого цвета.

Как бы почувствовав, что речь идёт о ней, в просмотровый зал вошла цветоустановщица Нина. Она поздоровалась и присела за столик с небольшим фонариком, готовясь записывать поправки. После просмотра очередной части Виноградов огорчённо сказал:

– Дорогие мои, здесь у вас слишком много накладок. Небо почему-то тёмно-синее, а не голубое, море грязно-серого цвета, а лица актёров красные как после бани. Я думаю, зрители нас не поймут. Необходимо исправить эти недостатки.

Цветоустановщица Нина быстро записывала замечания оператора, а их к концу просмотра набралось довольно много. Через несколько дней, когда были сделаны необходимые поправки, Остроумова вновь показала Виноградову новую копию фильма. Оператор остался доволен просмотром, но попросил обратить внимание на цвет неба в кадрах снятых на натуре.

– Небо у вас на экране серого цвета, а должно быть голубым, – говорил он установщице. – Вы добились хорошей цветопередачи на лицах актёров, но нельзя же забывать и о красоте пейзажей!

– Александр Михайлович, печать на цветной позитивной плёнке не всегда соответствует реальному объекту, – оправдывалась перед оператором Нина.

– Тем не менее к этому надо стремиться.

После трёх недель упорного труда, когда оператор и сотрудники лаборатории уже порядком надоели друг другу, работа над последней, эталонной копией фильма была завершена. Утром Виноградов пришёл в лабораторию, собрал монтажниц негатива, цветоустановщицу Нину и пригласил начальника смены Остроумову. Он вынул из спортивной сумки бутылки шампанского, коробки дорогих конфет и вручил женщинам букеты цветов. Когда выстрелила пробка первой бутылки и шампанским наполнили бокалы, Виноградов смущаясь встал и улыбнувшись, сказал:

– Дорогие мои женщины. Мы отмечаем сегодня завершение работы над лучшей копией фильма и мне бы хотелось поблагодарить всех сотрудников лаборатории, принимавших участие в этой работе.

Хорошенькие девушки в белых халатах игриво посматривали на оператора, а он, как бы не замечая этих взглядов, продолжил:

– Я надеюсь, что в будущем наше творческое содружество будет только крепнуть и приведёт к созданию многих хороших фильмов.

– Извините, Александр Михайлович, – смущаясь, сказала Нина, – вас же назначили директором студии. Как же вы собираетесь с нами сотрудничать?

– Не назначили, а выбрали, – не на секунду не задумавшись, ответил Виноградов. – И это меня радует, но не потому, что я буду обладать властью, а потому, что я смогу сделать много полезного для работников студии и производства.

Они ещё долго обсуждали студийные проблемы, с усмешкой говорили о том, что накипело и, как бы завершая беседу, Виноградов сказал:

– Так что я считаю, Ниночка, что рано ещё хоронить меня как творческого работника. Мы ещё с вами не одну картину сделаем!

После того как лаборатория выдала эталонную, конечную копию фильма, он был представлен на утверждение худсовета, который должен был собраться в понедельник в актовом зале студии.

И вот этот день настал. У главного просмотрового зала собралась почти вся съёмочная группа. Заседание художественного совета должно было начаться с минуты на минуту. Творческий состав группы на нём представляли режиссёр Светланов и директор Семёнов, весь же остальной состав, творческий и производственный толпился в коридоре, ожидая высшего решения по фильму, над которым они работали в течении года.

Среди этой, казалось никогда не падающей духом публики, которая смеялась, курила и шепталась, можно было заметить отдельные пары, стоявшие особняком, как бы не переживая за судьбу фильма, который то ли будет принят на ура, то ли безнадёжно закрыт и положен на полку.

Александр Виноградов стоял рядом с Наташей Васильевой и о чём-то оживлённо с ней беседовал, недалеко от них расположились Виктор Кравцов и Татьяна Переверзева. Эта пара вела себя более сдержанно, вот только Виктор всё никак не мог отпустить руку Татьяны, а она и не пыталась её отнять. Немного левее, у окна в коридоре можно было заметить администратора Шурика Петрова и бухгалтера Нелли, с которой ещё не сошёл южный загар. Рядом с ними, на свободных стульях, удобно устроились ассистент оператора Игорь Беляев и серьезная девушка Лена, та самая проводница, в вагоне которой вся съёмочная группа уезжала в экспедицию на юг.