Легенды красного солнца. Книга 2. Город холодных руин - Марк Чаран Ньютон

– Может быть, ты прав.

– Я всегда прав.

– А как насчет Мунио?

– Ну, почти всегда.

Взглянув ему в лицо, она смягчилась. Он сделал попытку улыбнуться, но она уже давно видела его браваду насквозь. Повернувшись на бок, девушка попыталась заснуть, но звуки, которые издавала ее сестра, продолжали беспокоить ее.

Рандур, задремывая, думал о том же: «Интересно, что там делает с ней Артемизия».

Утро, красные солнечные лучи пересекли палубу. Ветер толкал корабль, массивное судно стонало под напором стихий, но курс держало точно. Хануманы парили вокруг, на фоне солнца виднелись лишь их силуэты, напоминающие чаек-переростков. Рандур решил, что, будь у него дом, такой питомец ему не помешал бы. Они ловкие, вреда от них никакого, так что со временем он попросит у Артемизии одного.

– А где остальные? – спросил он.

Эйр сама спала плохо и ему не давала. Сейчас она стояла у перил, вглядываясь вниз, в слои облаков.

Он подошел к ней и тоже стал смотреть вниз, все еще не веря своим глазам: корабль-город плыл над землей, используя силы, природа которых была ему совершенно непонятна. Текстура облаков с изнанки выглядела необыкновенно, облачная рябь уходила за горизонт, словно большой шероховатый ковер. Глядя на облака, Рандур снова подумал о том, в какую даль его занесло с тех пор, как он покинул свой дом на Фолке.

– Не знаю. – Эйр зевнула.

При свете солнца корабль был виден как на ладони, и Рандур поразился тому, как густо мхи и лишайники покрыли его палубу. Она была такой длинной, что Рандур не видел ее конца.

– Доброе утро.

Лицо было ее, Рики, а голос совсем чужой. Одежда тоже изменилась. В штанах цвета хаки, словно мужчина, в черной рубашке и сапогах, она больше напоминала наемного убийцу, чем императрицу. Целеустремленно шагая, Рика подошла к ним, Артемизия держалась где-то сзади. Все в осанке Рики, в ее манерах говорило о том, что она стала совершенно иным человеком, однако Рандур был поражен внезапностью и глубиной произошедшей с ней перемены. Что это у нее на поясе, клинок? Кожаные полосы пересекали ее плечи крест-накрест, и он осторожно заглянул ей за плечо – уж не меч ли там? Нет, ничего такого там не оказалось. Почему она так одета? Что произошло с этой еще недавно пассивной женщиной?

Трансформация поразила его до глубины души.

Эйр подошла к сестре ближе, но, казалось, не знала, как с ней заговорить.

– Что произошло прошлой ночью? Мы слышали…

– Со мной все было в полном порядке, – строго ответила Рика.

– Ты выглядишь по-другому.

– Я стала другой.

Эйр вздохнула и придвинулась к Рандуру. Он положил руку ей на плечо, но она стряхнула ее. Рика посмотрела на них так, словно перед ней были не люди, а детали корабля.

Артемизия подошла к ним, такая же, как прежде, словно она и не могла быть никакой другой. Ее кожа стала немного светлее, но бугры мышц столь же рельефно выступали под ней.

– Мы немедленно отправляемся в Виллирен, – объявила Рика.

– По-прежнему для того, чтобы увидеть командующего? – спросил Рандур.

– Да. Артемизия предложила свою помощь в битве, так что, пока я там, я смогу уговорить ночных гвардейцев принести мне присягу. Они согласятся, как только мы объясним им ситуацию. С их помощью мы вернем трон, на котором сидит теперь Уртика, если придется, то и силой. Этот человек заплатит за то, что он сделал с нами.

«Захватим силой, – подумал Рандур. – Заплатит. Ее ли я слышу?»

– Ночные гвардейцы обязаны хранить верность империи, а не тебе лично, – заметила Эйр.

– Значит, придется им поменять приоритеты.

Рандура впечатлил тон Рики, ее твердость. Судя по всему, теперь дела пойдут веселее.

– А что именно может сделать Артемизия? – Эйр обернулась к светло-голубой женщине. Рандур подумал, что не мешало бы ей вести себя с этой убийцей потише, хотя не похоже, чтобы та обращала на это внимание.

– Я смогу переломить ход боя в пользу защитников, – сказала Артемизия. – Одно мое присутствие может произвести настоящий фурор. Я также думаю, что мне удастся положить «Эксмахину» на нужный курс и обезвредить врата, через которые просачиваются пришельцы. Это может стоить мне временной потери корабля, но я сумею сохранить достаточно оборудования, чтобы вернуться домой.

– Почему же вы не остановили их раньше, еще до того, как они проникли сюда? – спросила Эйр.

– Это не решит проблему окончательно. Я дезактивирую врата, но этого надолго не хватит. Ахейцы откроют их… примерно через неделю. Их технологии довольно сложны. Они позволяют им сверлить дыры между мирами.

Рандур ничего не понял, и это его разозлило.

– Дайте-ка разобраться, – сказал он. – Мы летим в Виллирен – если он еще на месте и мы не опоздали – и вступаем в войну, в которой, скорее всего, погибнем.

– Не волнуйся. С Рикой под моим руководством ничего не случится. – Артемизия положила руку ей на плечо. – Вместе мы поможем династии Джамуров, как договорились.

Эйр, похоже, стало противно.

– Что она с тобой делала?

– Ничего, – ответила Рика холодно.

– Прошлой ночью – я слышала.

– Не знаю, о чем ты, сестра.

– Слушай, нам обоим интересно, трахнула она тебя прошлой ночью или нет? – не выдержал Рандур. Три женщины обернулись и уставились на него, пригвоздив его к палубе своим коллективным гневом. Извиняясь, он поднял руки в знак признания того, что слишком далеко зашел. Артемизия встала над ним, точно гора, и понеслась прочь. Дюжина хануманов закружила над ними, Артемизия что-то крикнула им на гортанном языке. Потом она оглянулась на людей, но из них троих на нее смотрел только Рандур. Эйр и Рика мерили друг друга взглядами, пропасть между ними расширялась прямо на глазах.

– Мы отправляемся немедленно, – объявила Артемизия.

После полуночи они – банда «Кровь» – прочесывали улицы в поисках заброшенного дома или сдающегося в аренду жилья, где могли найти приют ночной гвардеец и женщина-культистка, и все это время вокруг них не переставая бушевала снежная буря.

Малум потребовал, чтобы его люди дали волю своим звериным инстинктам. Его собственный гнев был как-то связан с глубинным, самым жутким аспектом его вампиризма. Все были в масках, все курили, все рвались в бой. Хвастались. Задавались друг перед другом и обзывали женщин, которые спешили из баров домой. Размахивали руками, передавая представителям других банд сигналы на тайном бандитском языке, но те разбегались от них по углам и прятались по подворотням. Сигналы означали следующее: «Выходите драться, вы, трусы! К чертям Чертей Собачьей улицы». Были и отчуждение, и шутливые потасовки, и оскорбления, и чувство общности. Тлел слабый, ни на кого конкретно не направленный конфликт.