Путь силы. Первый пояс - Михаил Игнатов

Как глупо сейчас поступил и сам Мириот. Лучше бы помолчал в ожидании моего ответа, а не продолжал уговаривать. Ведь он сам когда-то обещал мне, что в любом случае доведет родных до земель Шепчущего. Я оборвал Волка:

— Довольно. Я останусь с тобой, но теперь всё будет по-другому.

Ватажник процедил:

— Удиви меня.

— Всё равно без тех двоих не выйдет действовать так, как ты хотел, и часть отряда становится бесполезной.

— Бесполезные шестые звезды? Да ты зазнался, Леград.

Но это на самом деле так и есть. Против меня такой уровень Возвышения и впрямь бесполезен, если на врагах не окажется тех амулетов, что сопротивлялись моим Указам, а я сомневаюсь, что даже у Ордена их найдутся десятки штук.

— Поэтому, едва мы выйдем из Миражного через твой тайный путь, ты сразу отделяешь десять человек, где старший Вартус, чтобы они занимались только охраной моей семьи. Пусть просто идут за нами в отдалении, не вступая в схватку. И тогда я стану рядом с собой плечом к плечу.

— Ради чего мы меняем план? Ты в своём уме? Мало того, что нас стало меньше, решил, будто самое время ослабить ещё сильнее? Зазнался? Ты никогда просто не видел, на что способен сработавшийся отряд. Одна только сотня Игл...

Мириот замолчал. Ведь как раз меня даже две сотни Игл не впечатлят. От всех я не увернусь, но пережить их переживу. Я был способен уцелеть под сотней даже в Школе, а тем более могу сделать это сейчас. Но мне надоели бесконечные споры, тем более что вижу, как прищурилась мама, а значит ещё и с ней предстоит разговор, поэтому сказал часть правды:

— Ты не забыл про мои трофеи с сектанта? Десять, даже двадцать слабых Воинов, которые там найдутся, можешь не учитывать. Это стоит Вартуса и десятка, что ты отдашь ему в подчинение?

— Хорошо. Пусть будет так. Так что ты говорил насчёт быстрого пути?

Мне осталось лишь пожать плечами, глядя на приближающихся Зверей:

— Пробуем. После выходки твоих «рук» я уже ничего не могу обещать.

С площади нам дали уйти без каких-либо проблем, но первый же мираж, перенёсший нас на новое место, перенёс и всех Зверей, расположив на соседнем перекрестке, глаза Воинов без труда различали там их силуэты. Мне оставалось лишь сообщить Мириоту:

— Ждем четыре миража и идём налево.

Он кивнул, снова отвернувшись в сторону дымного столба. А подошедшая мама взяла меня за руку, вложив в неё серебристый цзянь Тарсил:

— У меня плохое предчувствие. Я же не боец, зачем мне такой хороший меч? Хватит и того, что я взяла в Зале, а этот пусть будет у тебя.

Не так давно хотел дать ей Флаг, а теперь она сама снабжает оружием. Я ничего не чувствовал, но не доверять маме не имел ни малейшего повода и лишь кивнул:

— Хорошо.

Оружие исчезло в кисете, а я оглянулся в поисках Вартуса. Небо видит всё и мне самое время просить прощения у того, кто будет охранять мою семью, за свой язык, который отправил его брата и сестру по ватаге почти что на смерть. Мне кажется, что их теперь преследует не только голем, но и такие же Звери, какие следуют за нами по пятам.

Миррат, дух города стоял на вершине центральной башни, месте, увидеть которое могли единицы из гостей Миражного. Из тех гостей, чья нога уже сотни лет не ступала на землю Миражного, из жителей той гордой и великой империи, что пала на его глазах. Из тех, чьего возвышения хватало на то, чтобы пронзить взглядом все миражи, которыми славилась столица Первого пояса, не нуждаясь в разрешении её хозяев.

Башня являлась основой, центром, сердцем всех формаций Миражного. Её вершина касалась купола над городом, создавая и подпирая его. Триста семьдесят два года назад множество бездушных големов, два духа и даже десять членов его клана отдали свои жизни, защищая вход в неё. Сектанты, их марионетки и призраки пробили формации центральной площади, проломили защитную стену, ворвались на первый этаж, двинулись вверх. Они сумели даже взять зал Миражей. Он остался один. Один против всех. Дух города. Сильнейший из всех его духов.

Потеряв младших, молодых членов клана, которых клялся защищать, он встал насмерть, связав свою сущность с сердцем башни. Сектанты ни за что не получили бы контроль над городом. Его смерть разрушила бы сердце и превратила центр Миражного в руины.

За сотню лет своего существования он бесчисленное число раз сходился в поединках с членами клана, едва они входили в силу и проходили испытание Неба. И конечно, сражался и с сильнейшим из них. С главой клана, его сыновьями и дочерями. Миррат знал пределы своей силы. Оставшись один против стольких врагов, израненный, истекающий энергией Неба из десятков ран, он не рассчитывал победить, а хотел лишь не отдать наследие клана в руки врагов. Считалось, что созданные духи не могут возвышаться так, как люди, замирая в своей силе в миг рождения. Он всегда верил этому, не сумев за сотню лет жизни стать сильнее ни на гран.

Его последняя битва в Башне длилась не дольше горения малой палочки. И он дважды превзошёл свои пределы, сгорая от заёмной силы и ненависти. Он убил всех, кто пришёл к сердцу города. Он убил всех, кто пришел в Башню, всех, кто был виновен в гибели младших клана и пытался сбежать от его гнева. Вернувшись в зал Миражей, он даже сумел восстановить формации периметра защиты Башни, подняв их из запасного кристалла.

На большее его не хватило.

На долгие пятьдесят лет, на срок, равный половине всей его прошлой жизни он впал в забытьё, восстанавливая тело и борясь с разъедавшими его духовными ядами.

Открыв глаза, он не узнал город. Из духов выжили единицы. Из всех его друзей остался лишь один. Даже дух Зала Стражей, лучший из них в битвах, сумел уничтожить всех, кто ворвался к нему, но погиб от ран, так и не сумев победить духовный яд. Но его Зал остался цел, а формации восстановлены, так что он отдал свою жизнь не зря. Большая же часть духов никогда не были хороши в битвах и вступив в схватку, проигрывая, поступили, как и Миррат, связав свои духовные сущности с сердцами поместий и даже умирая, сумели смертельно удивить убийц. Город пестрел развалинами резиденций главных кланов и семей. Тысячи других тоже оказались разрушены. Где руками сектантов или духов во время битвы; где временем; где бывшими питомцами мёртвых владельцев, что в изменившемся мире получили путь к Небу; где жадными руками тех ничтожеств, что пришли в город поживиться имуществом тех, при чьём виде раньше не смели бы поднять глаз от земли.

Сотни лет ушли у Миррата на то, чтобы вернуть контроль над искажёнными сектантами формациями, суметь исправить их. Ради этого ему, духу-бойцу самому пришлось стать мастеровым формаций, изучив эту науку и создать замену уничтоженному. Город с каждым годом всё больше походил на то, каким его и создал клан Мирит. Курортная жемчужина Первого столичного пояса. Дух даже сумел пересилить себя, выделив участки для его новых обитателей, вписав их в планы Миражного, снабжая кормом и растениями, что пропитались силой Неба. Ими он заменил и погибших собратьев, и уничтоженных големов, заметив какую ненависть звери питают к сектантам.