Вне корпорации - Эйтан Коллин

Все, что происходило дальше, казалось вполне очевидным. По крайней мере, для Джастина. Однако его настолько заворожил медленный спуск его семьи по спирали вниз, что он не замечал почти ничего из того, что творилось вокруг.

Рухнула мировая экономика.

Предпосылок для краха было несколько. В основном почти весь мировой ВВП свелся к развлечениям и рекламе. Ну а реклама, в свою очередь, прославляла все новые и новые изобретения для виртуала. Зачем ходить в кино, ездить в круизы, посещать музеи или парки развлечений, если в ВР можно получить все то же самое и даже лучше, да к тому же бесплатно? За три года туризм, главный источник прибыли для стран третьего мира, почти полностью прекратил свое существование. В результате жители многих стран оказались на грани вымирания. Поразительно, но развитые страны словно не замечали страданий третьего мира, а если и замечали, то ничего в связи с этим не предпринимали. Полмира голодает? Ну и что? В развитых странах тоже начались проблемы. У многих за долги забирали машины, кого-то выселяли из дома. Подумаешь! Нельзя купить новую одежду или пойти в дорогой ресторан? Какая ерунда! Лишь бы не исчезли аппараты виртуальной реальности… Ну а реклама — что и кому рекламировать? Полутрупам, которые лежат в коматозном состоянии на удобных кушетках? Вначале расцвет виртуальной реальности очень обрадовал рекламщиков. Они решили, что смогут впаривать клиентам все, что угодно. Но радость оказалась преждевременной. Вскоре пользователи почти перестали покидать ВР, в реале появлялись ненадолго и лишь в случае острой необходимости. Когда люди стали проводить больше времени в виртуале, чем в реальном мире, рекламный рынок рухнул. Вместе с ним рухнула и экономика.

Молодые пары собирали скудные пожитки и переезжали к родителям. Многие сбивались в группы и снимали дешевые муниципальные квартиры. Процветали магазины подержанных вещей, а производители макарон добились колоссальных успехов — спагетти стало дежурным блюдом на все семь дней недели. В ВР можно хоть с утра до вечера лакомиться стейками и омарами, жить во дворцах и заниматься сексом с самыми красивыми мужчинами и женщинами, остальное утратило свой смысл.

Джастин услышал детский плач.

Сначала звук доносился как будто издалека, но постепенно приближался. Он понял, что плачет малыш. Он хотел есть и нуждался в человеческом тепле. Престон нехотя — да и то только потому, что очередная программа закончилась, — встал и подошел к младенцу. «Слава богу!» — подумал Джастин, но радость оказалась преждевременной. Он словно со стороны увидел, как Престон проходит мимо плачущего младенца и направляется в захламленную, пыльную кухню, куда они теперь наведывались редко. На столе стояла коробка со штемпелем двухнедельной давности. Никто так и не удосужился ее открыть. Джастин смутно помнил, как жена велела Престону распаковать посылку, а сама быстро скрылась в домашней студии ВР. С тех пор прошло несколько часов.

Когда детский плач сделался невыносимым, Джастин-Престон вскрыл коробку и чуть не упал, когда увидел, что там. Джастин даже пытался помешать Престону взять коробку, но не смог. Его жизнь и жизнь Престона настолько переплелись, что Джастин то и дело забывал о своем положении пойманного в капкан наблюдателя. Он ужасался и следил за развитием событий, но что-либо предпринять он оказался не в силах.

Престон извлек из коробки крошечный детский шлем ВР и три кристалла. Он положил их на засаленный стол и взял брошюру с инструкцией. Оказывается, они заказали особые детские программы, способные успокоить младенца. «Немедленно выкинь эту гадость! Уничтожь все!» — безнадежно взывал Джастин. Как и следовало ожидать, Престон подошел к плачущему малышу, надел на крошечную голову шлем… Через несколько секунд малыш затих, а его тельце безвольно обмякло. Затем утолки губ малыша дернулись и расплылись в мечтательной, далекой улыбке.

Хотя Джастин понимал, что Престон не слышит его, он все равно продолжал кричать.

«Черт тебя побери, Престон! Неужели ты не видишь, что убиваешь собственного ребенка?! Из-за твоей проклятой игрушки он никогда не вырастет и никем не станет! Ты даешь ему единственный мир, в котором он может выжить, НО ЭТОТ МИР НЕНАСТОЯЩИЙ!!!»

Впрочем, Престон не мог его слышать. А если бы даже услышал, с грустью подумал Джастин, то не послушался бы. Престон вернулся в кресло, надел шлем и присоединился к жене. Они были ангелами с крыльями, летели по небу и занимались любовью на облаках. Может, Престон и сказал жене, что с малышом все в порядке, а может, и забыл.

Потом Престон потерял работу.

Никто ничего не покупал, кроме программ ВР, впрочем, все уже купили что хотели. К тому же копировать такие программы оказалось легче легкого. Но Престон все еще не сдавался. Он перевез семью в старый родительский дом. Его родители, скончавшиеся несколько лет назад, оставили ему в наследство крошечный домик на маленьком участке земли. Всем четверым детям пришлось спать в одной комнате, но никто не возражал. Ведь на самом деле они обитали в совершенно других местах…

Престон лишь смутно помнил, что на Ближнем Востоке началась война. Судя по всему, какие-то исламистские террористические группировки подбросили в израильский водопровод самовоспроизводящийся нервнопаралитический яд замедленного действия. Израильтяне нашли противоядие лишь после того, как погибла половина населения страны, более четырех с половиной миллионов человек. Так как правительство не было уверено в том, кто именно повинен в эпидемии, и так как многие группы и страны охотно взяли на себя ответственность за теракт, израильтяне решили преподать своим соседям жестокий урок. Одним холодным зимним утром, ровно через две недели после уничтожения половины населения Израиля, кнессет отдал приказ нанести по всем врагам широкомасштабный ядерный удар. К полудню все крупные города на Ближнем Востоке сровняли с землей, они превратились в кучи щебня, обломков и радиоактивной пыли. На всякий случай Израиль сбросил «грязные» бомбы еще и на нефтяные месторождения в Иране, Ираке, Кувейте, Саудовской Аравии, Катаре, ОАЭ, Ливии и Омане. Те нефтяные месторождения, которые не были уничтожены сразу, превратились в радиоактивные болота. Правда, и потребность в арабской нефти в мире к тому времени почти отпала. Соединенные Штаты больше не покупали ее. Транспортировка, по воздуху, по морю или по суше, сократилась до крошечных ручейков.

Система разваливалась.

В то время как развитые страны умирали от передозировки ВР, третий мир истреблял себя сам. Джастин видел: всего за одну неделю погибло четыре с лишним миллиона человек. Престон же как будто ничего вокруг себя не замечал.

И не он один. Вскоре с лица земли исчезли Индия, Пакистан и Китай — они нанесли друг по другу ядерные удары. Началась ужасная радиоактивная зима, во всех странах погиб урожай. К тому же кто-то запустил в компьютерные системы мира вирус, который стер почти все данные. Люди, которые в состоянии были победить коварного врага, пребывали в отключке, видели радужные сны в виртуальной реальности.

Семья Престона голодала.

Выбравшись наконец из дому в поисках еды, Престон понял, насколько все плохо. Многие дома по соседству опустели, в магазинах он натыкался на пустые полки. Немногочисленные соседи страшно удивлялись, увидев его. Все думали, что сервер Престонов поразил вирус и они совершили виртоубийство — этот термин обозначал самоубийство посредством ВР.