Изгнанники - Дэвид Коу

— Зачем ты это сделал, Джарид? — негромко спросила Сонель, и ропот немедленно смолк.

Джарид чувствовал, что все буквально буравят его взглядами, но сам он смотрел только на Премудрую. В ее взгляде был живейший интерес, а на губах — тень улыбки, словно она заранее знала, что он ответит.

— Когда мы с Элайной разговаривали с Тероном, — заявил Джарид, — он предрек, что для разгрома врагов Орден должен измениться. Еще он предостерегал, что если мы будем упорно не желать видеть ничего дальше своих берегов, то обречены на гибель. «Мир стал другим, — привел Джарид слова Магистра, до сих пор отчетливо слыша, как его голос громом отдается в его сознании, — хоть Тобин-Сер и не меняется. Вы очень рискуете, не желая замечать этих изменений». — Он замолчал, прислушиваясь, как нахлынули на него воспоминания о той встрече с Тероном. Какой далекой она казалась. — Мне кажется, Терону бы понравился поступок Орриса. Я даже думаю, что нечто подобное Магистр и имел в виду. Я так и сказал тогда Оррису.

Некоторое время маги молчали, как всегда бывало, когда он или Элайна упоминали о разговоре с Неприкаянным духом Терона. Даже по прошествии пяти лет те две ночи, проведенные в роще, и посох, доставшийся Джариду в знак доброй воли легендарного Магистра, по-прежнему выделяли их среди остальных магов. Джарид никогда не привлекал имя Терона для придания веса своим словам или для упрочения своего положения. Но все же ему было приятно видеть, какой эффект произвело его выступление на Эрланда, Арслана и других магов.

— Никто из нас не сомневается в мудрости Магистра, — начал Эрланд после продолжительного молчания. — Мы также помним, в каком долгу все мы перед тобой и Элайной за то, что вам удалось договориться с ним во время той встречи. Но я отказываюсь признавать, что тогдашние слова Терона могут как-то оправдывать содеянное Оррисом и в данном случае тобой, когда ты позволил ему уйти. Ты нарушил волю Ордена, и на этом основании можешь быть исключен из его состава.

— Насколько я помню, Премудрая, — выкрикнул Транн, — не было никаких официальных дебатов и голосования по поводу того, можно или нет забрать чужеземца в Лон-Сер. Всякие обсуждения закончились прежде, чем кто-то стал действовать. Раз нет ясно выраженной воли Ордена, то нечего и нарушать.

— И мне так помнится, — поддержал Радомил.

— Но это правильно только с формальной точки зрения! — вскинулся Арслан. — Премудрая прекратила дебаты, когда большинство из нас уже ясно дали понять, что мы никогда не согласимся, чтобы чужеземец вышел из тюрьмы!

— Нет, Транн, — вступил Эрланд, с достоинством качая головой. — Тебе не удастся выгородить себя и своих друзей при помощи казуистики. Дело намного серьезней, чем просто нарушение воли Ордена — Эрланд повысил голос, снова обводя глазами зал. — Как я уже сказал, до Орриса дело дойдет, когда он вернется, но есть и другие, о действиях которых нужно говорить здесь и сейчас. Раз Оррис предал нас, то предатели и те, кто ему помогал, пусть даже помощь эта заключалась лишь в том, что, прекрасно понимая его намерения, они не сделали попытки его остановить. Именно так и поступили Баден и Джарид, хотя мне больно это говорить.

— Что ты имеешь в виду, Эрланд? — суровым тоном спросил Транн. — Что Баден и Джарид — предатели?

Магистр погладил серебристую бороду и тяжело вздохнул:

— К сожалению, да

— Да что за нелепица! — взорвался Транн. — Я не знаю никого, кто так же болел бы за судьбу страны!

— Я знал, что ты это скажешь, Транн. Вы с Баденом близкие друзья, так ведь? И мне с трудом верится, что он утаил от тебя такие важные сведения.

— Полагаю, ты и меня подозреваешь, Эрланд,— смертельно побледнев, вмешалась Элайна, но голос ее звучал по-прежнему сильно. — Раз Транн виновен лишь из-за дружбы с Баденом, то меня-то уж точно можно обвинить в чем угодно, раз я замужем за Джаридом.

— Так и есть, — как бы между прочим бросил Эрланд.

— И где же тогда конец подозрениям? — Показав на сидевшую с ней рядом девушку, Элайна сказала: — Нейса — моя подруга Может, она тоже виновна? Предатель — каждый, кто не согласен с тобой, или он обязательно должен быть одним из наших друзей?

— Я не судья! — огрызнулся Эрланд.

— Ты только что обвинил Джарида и Бадена в измене! — запальчиво выкрикнула девушка.

— Но они сами признались, что помогали Оррису! Я нисколько не сомневаюсь в их виновности! А что касается остальных, то лишь тщательное расследование установит, предатели они или нет!

— Мы не предатели! — перебил Джарид. — Включая Орриса. Как ты не понимаешь? Он хочет спасти, а не погубить Тобин-Сер! — Он обвел глазами зал, как бы ища поддержки. — Может, у него получится, — почти с мольбой произнес он.

— Да он уже потерпел неудачу! — загремел Эрланд. — Сам Баден сказал, что чужеземец сбежал! Он снова на свободе! Чем он поможет Оррису?

Джарид хотел было ответить, но осекся. Говорить было нечего. Есть надежда, что это предприятие окончится успешно, но Эрланд прав — Барам здесь будет ни при чем. Наверное, его освобождение из тюрьмы было ошибкой, хоть ее и не назовешь государственной изменой.

— Магистр Эрланд, — вмешалась Сонель, и голос ее звучал устало, — как ты представляешь себе дальнейшее заседание? Ты только что сделал несколько весьма серьезных заявлений, однако я не вполне согласна с утверждением, что Оррис или кто-то еще предал нашу страну. Но, согласно нашим правилам, ты можешь потребовать официального расследования любого вопроса. Тогда все вещи будут названы своими именами.

— Одного расследования недостаточно! — парировал Эрланд. — Я требую, чтобы Джарида и Бадена официально обвинили в государственной измене!

— Но для такого требования нет никаких оснований! — сжав кулаки, вскочил Транн.

— Они признали, что знали о планах Орриса и даже не подумали остановить его! Джарид заявил, что сам подстрекал его! Это достаточное основание! — Эрланд с вызовом посмотрел на Сонель. — Ты слышала мое требование, Премудрая. Ты сформулируешь обвинение?

— Нет, Эрланд, я этого не сделаю.

— Но ты обязана! — вышел из себя седовласый Магистр. — Они отпустили врага Тобин-Сера и предали страну!

— Ты не представил достаточных доказательств, чтобы делать подобные заявления! — осадила его Сонель. — И пока ты этого не сделаешь, я не произнесу никакого официального обвинения!

Эрланд немного помолчал. Его обычно румяное лицо сейчас пылало, и он с трудом переводил дыхание.

— Я надеялся, Премудрая, что до этого не дойдет, — наконец произнес он с горечью. — Но, боюсь, ты не в состоянии принять правильное решение. Я требую, чтобы ты сдала полномочия и отдала право вести обсуждение Магистру Тойнан.

— Что? — уставилась на него Сонель, не веря своим ушам.

— Это уж чересчур, Эрланд, — покачал головой Арслан.

— Неужели? — оглянувшись на рыжеволосого мага, спросил Магистр. — Она только что доказала, что не может быть беспристрастной в этом вопросе. И я знаю, почему ей не меньше Бадена хочется, чтобы правда не вышла наружу.