Первая стена - Гэв Торп

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 91 92 93 94 95 96 97 98 99 ... 104
Перейти на страницу:

Споткнувшись и чуть не опустившись на колено, Сигизмунд увидел, как швы доспехов Кхарна разошлись, расколовшись там, где пластина встречалась с пластиной. Под ними вздувались мышцы, неестественно большие даже для космического десантника, под толстой кожей тянулись вены толщиной с силовой кабель.

— Я служу силе более великой, чем твоя, — взревел Кхарн, вскидывая Дитя крови, солнечный свет сверкал на слюдяных драконьих зубах. На него посыпались капли крови Храмовника. — Ты пустой, Сигизмунд. Хннх. Ты больше никогда не победишь меня.

Сигизмунд бросился в сторону, слишком поздно, чтобы полностью избежать удара. Зубы дракона вцепились в его левое бедро, отрывая куски силовой брони и генетически улучшенных мускулов.

В этот момент Сигизмунд понял слова Киллер и понял, что его победили. Как легионеры, среди предателей не было никого, кто мог бы сравниться с ним. Величайшие из легионов всегда уступали ему. Корсвейн из Тёмных Ангелов. Джубал из Белых Шрамов. Кхарн из Пожирателей Миров. Севатар из Повелителей Ночи. Люций из Детей Императора. Абаддон из Лунных Волков.

Но, глядя на изменённую варпом фигуру, которая некогда была его товарищем по мечу, он понял, что больше не сражается с легионерами. Он тоже должен стать чем–то большим, чем–то чистым, чтобы противостоять их мерзости. Черпать силу из мощи, находившейся за пределами его самого.

Императора.

Если бы только он прислушался к этому уроку раньше, понял его полный смысл.

На секунду их обоих накрыла тень, а затем вспышки оружия и плазменные струи осветили туман. Ракеты устремились вниз, а лазерные орудия плевались сверкавшими лучами смерти. Кхарн поднял голову, и Храмовник, последовав его примеру, узнал очертания «Аэтос Диос», личного десантно-штурмового корабля Преторианца.

Нос открылся и со штурмовой рампы шагнула большая бронированная фигура. Она упала сквозь дым, сверкая золотом, и врезалась в феррокрит в нескольких метрах от Сигизмунда и Кхарна. Гигант, облачённый в ту же золотою адамантивую броню, что и сам Императора, с двуручным цепным мечом высотой с легионера. В вспышке выстрелов Сигизмунд увидел лицо своего генетического отца: ноздри раздувались, зубы обнажены. Глаза Дорна были устремлены не на него, а на более широкую битву.

Взревев, Кхарн бросился на примарха. Дорн встретил капитана взмахом Зубов шторма, сила удара подбросила Кхарна на дюжину метров в воздух. Дорн не удостоил его второго взгляда, и в этот момент вокруг него материализовались воины в терминаторских доспехах, телепортировавшиеся из бастиона глубоко внутри Львиных врат.

В тот же миг стена щитов Имперских Кулаков сломалась, и наконечник копья Сынов Гора и Железных Воинов прорвался сквозь болтерные залпы и сверкавшие силовые клинки. Сигизмунд попытался встать, но рассечённая до кости раненая нога подкосилась.

Десантно-штурмовой корабль Дорна приземлился, и ещё больше Имперских Кулаков встали вокруг своего лорда, белый апотекарий среди них направился к Храмовнику. Он потерял Кхарна из виду за вспыхнувшей схваткой, и мгновение спустя чьи–то руки схватили его за наплечники и потащили к «Громовому ястребу».

Бедро Сигизмунда мучительно болело, но это было ничто по сравнению с болью его позора.

ТРИДЦАТЬ ОДИН Киилер противостоит порче Проявления ложной надежды Судьба Лайка

Неизвестно

Всё быстрее карабкаясь вверх через лабиринт корней, Киилер сосредоточила мысли на ветвях великого дерева, представляя их в ярком солнечном свете. Паразитический червь бился в её пальцах, он хныкал и визжал, время от времени замолкая, и тогда в её мыслях раздавался шёпот обещаний вечной жизни и вечной надежды.

Она поняла, что в спешке заблудилась в этой путанице, задыхавшаяся и ослеплённая в обволакивавшей корни гниющей мульчи. Она не чувствовала ни верха, ни низа, только вырывавшееся существо давало хоть какое–то ощущение направления. Она не останавливалась, пока на ум не пришёл ещё один отрывок из Lectitio Divinitatus.

Вера не должна быть слепой. Вера — это не невежество, а принятие. Вера всегда должна быть взвешена, направлена и служить целям Императора, а не верующих.

Как ей найти направление в этой лишённой света трясине? Если одной только веры недостаточно, чтобы поднять её, как она сможет снова вернуться к свету? Она боролась с волной паники, во время которой шёпот существа становился всё яростнее, предлагая ей жизнь уверенности и цели, стоит ей только последовать за ним обратно в глубины.

Вместо того, чтобы поддаться отчаянию, она пошла дальше, но вскоре остановилась и задумалась. Однажды её обманул Надежда в твоём Сердце; возможно ли, что её снова хотят ввести в заблуждение? Что, если он тянется к поверхности, пытаясь обманом заставить её погрузиться глубже во тьму?

Сомнение вцепилось на неё, заставив ослабить хватку, и она едва не выпустила скользкое щупальце в кулаке. Она уже давно не дышала, но не осмеливалась открыть рот. Мысль о том, что окружавшая её мерзкая слизь проскользнёт в горло и заразит лёгкие, вызывала волну ужаса. Почувствовав слабость, червеобразное существо сильно дёрнулось, заставив её протянуть руку и ухватиться за корень.

Пальцы сомкнулись не на шероховатой текстуре дерева, а на чём–то гладком и прохладном.

Металл.

Золото.

Она не видела, но чувствовала его. Её ищущие пальцы нащупали звено, тонкое, но по мере того, как она подтягивалась, цепь становилась всё крепче и толще.

Цепи веры.

Киилер растерялась. Она думала, что цепи — это своего рода тюрьма, хитрость врага, заманившего Императора в ловушку. И всё же вера привела её к ним, и благодаря им она поднималась, вновь обретая мужество. Одной рукой она обхватила извивавшееся существо, а другой подтягивалась.

Спустя целую вечность её голова пробила слой гнилых листьев и искалеченных туш. Она открыла рот и сделала большой глоток воздуха. Он был испорчен гнилью, но после заключения в болоте на вкус был сладок, словно нектар.

Ворча, давая выход своему разочарованию и напряжению, она высвободила руку, цепляясь за одну из массивных цепей, которые тянулись вверх по ветвям. Наконец она увидела буквы, начертанные на звене, и коротко рассмеялась.

Кирилл Зиндерманн.

Именно его вера спасла её.

Хотя цепь свисала с могучей ветви, та сгибалась под её весом, и дерево слегка покачивалось, пока Киилер использовала звенья, чтобы подтянуться до пояса.

Она поняла, что каждый раз, когда она подтягивалась, она также тащила вниз часть дерева.

Базилика Вентура, западная процессия, двадцать два дня после начала штурма

Рой мух вокруг Амона поредел, хотя сотни отвратительных насекомых сгрудились вокруг Киилер, окутывая её извивавшимся покровом тьмы. Она казалась растерянной и неподвижной, и хотя одна рука перестала сжимать руку Оливье, другая по-прежнему крепко держалась за Зиндерманна, который растерянно и безучастно смотрел перед собой. На периферии зрения Амон видел, как рассеиваются миазмы, просачиваясь в собравшихся вокруг платформы тысячи верующих. Когда проклятый туман вошёл в них, их кожа посерела, глаза закатились, рты отвисли и струйки слюны свисали с безвольных губ.

1 ... 91 92 93 94 95 96 97 98 99 ... 104
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?