Красный бамбук - Влад Савин

Правда, в последнее время стало легче. Когда организовали в дельте постоянный речной патруль, по образу и подобию береговой охраны, наладили взаимодействие с ВВС – в пару минут прилетают вертолеты, а то и штурмовики, и размалывают на берегу все в жареный фарш. Но от выстрела снайпера с берега все равно никто не застрахован – эти коммунисты просто мастера маскировки, вот оседает на палубу тело с пулей в голове, и пойми, откуда пуля прилетела? Так что стрелять приходится в ответ из всех стволов по зарослям, где показалось хоть какое-то движение. Если дует ветер и все колышется, то снайпера заметить – безнадежное дело.

В Сайгон пришли, можно и отдохнуть. В «базовой» готовности – треть экипажа на борту. Меньше всего везет артиллеристам – которым положено бдить за рекой, чтобы в зоне контроля не было ночного движения, и любой враждебной активности в светлое время суток. Ну и сигнальная вахта несется, как положено на военном корабле. И вахтенный офицер на мостике – полноправный и. о. командира, в его отсутствие. В этот день сия обязанность выпала на долю Мэтью Аллена, лейтенанта ВМС США, двадцати шести лет, холост, уроженец Сан-Диего, потомственный военный моряк (дед участвовал еще в знаменитом походе «большого белого флота», отец воевал с япошками – обычная родословная офицера ВМС США). Не то чтобы он фанатично ненавидел коммунистов – скорее, очень искал случай скорей подняться по карьерной лестнице, а где это можно сделать офицеру, иначе чем на войне? И потому службу нес с усердием (даже к тайному ропоту экипажа). Ну вот зачем, стоя в своем порту, в строгом согласии с уставом держать в готовности расчеты одного пятидюймового орудия (главного калибра) и трети всех зенитных автоматов?

А ведь «Олсен» лишь по случайности не оказался в Шанхае тогда, пять лет назад! И теперь вот снова – пишут, что русские очень разозлены за свой сбитый самолет (на котором, как утверждают их газеты, в Ханой летела какая-то делегация «работников науки и культуры»). Знаем мы, чем эти «товарищи куницыны» во Вьетнаме занимаются, так что хорошо, что не долетели! Но какой тогда будет советский ответ?

– Тогда они ответили нам за Сиань, – сказал в кают-компании приятель Аллена, первый лейтенант Джек Хувер, – а сейчас мы никого не бомбили.

– Они ответили, как заявил Сталин, за полсотни своих, кто попали в Сиани под раздачу, – заметил кто-то, выражая общее мнение, – а не за сто тысяч китаез. Ведь терпели же они, когда их макаки резались с нашими макаками, с еще большим счетом? Сейчас на том самолете было тоже полсотни русских – так что делайте выводы, джентльмены!

Так что настроение было… скорее философское, а что мы можем сделать, авось пронесет. И мысли о том, что сейчас советским и вьетконговцам даже Бомбы не надо. Когда Штаты вошли в эту страну, то обнаружили, что для ведения настоящей войны необходима подготовка будущего театра военных действий – наличие дорог, мостов, аэродромов, казарм, складов, и еще многого – что-то было сделано еще при французах, усилиями Инженерного Корпуса Армии США, но совершенно недостаточно, для гораздо большей по численности военной группировки, и с учетом того, что дивизии США, насыщенные техникой, были намного «тяжелей» и «прожорливей», чем у французов. Если бы удалось войти мирно и иметь хотя бы несколько лет для строительства всего этого в спокойном режиме – мы богатая страна, справились бы успешно. Но попробуйте строить что-то в местности, охваченной партизанской войной – издержки зашкалят. Вот отчего строили (и новые объекты, и расширяли существующие) прежде всего там, где можно было обеспечить охрану и безопасную логистику. А порт Сайгона в этом отношении был чрезвычайно удобен.

Расположение его на острове, практически посреди города, позволяло легко организовать его охрану и оборону, равно как и доставку крупногабаритных грузов. Если при французах порт занимал лишь северо-восточную часть острова (примыкающую к причалам), то к весне 1955 года весь этот остров был полностью занят складами, ангарами, мастерскими, подъездными путями, казармами для охраны и рабочих. Вопреки обычной практике, персонал порта был в подавляющем большинстве не из местного населения, а из иностранных вольнонаемных (японцев, китайцев, индусов, малайцев, даже европейцев и американцев). Фактически портовые склады, из-за нехватки мест хранения на периферии и частых диверсий там Вьетконга, служили не только накопителями поступивших грузов (как в нормальном порту), но и пунктами снабжения для многих армейских частей, предпочитавших хранить свои запасы там, а не вывозить в свое расположение. А какой груз на войне наиболее востребован – конечно, боеприпасы и горючее. Бензин – поскольку в Армии США большая часть авто- и бронетехники имели бензиновые, а не дизельные двигатели (в отличие от русских и немцев), и в авиации основными потребителями были вертолеты и поршневые штурмовики «скайрейдер», а не реактивные (которых на аэродромах Южного Вьетнама было не очень много). Наличествовали, конечно, склады и с прочим – продовольствием, обмундированием, амуницией, – но взрыво- и пожароопасные грузы составляли подавляющее большинство. И страшно было представить, если случится вдруг налет советской авиации – а у русских есть на севере Вьетнама хорошие бомбардировщики Ил-28, они до Сайгона отлично достанут, особенно если со стороны Лаоса лететь.

А еще суда у стенки – весь причал заняли, сплошь стоят. Числом не меньше трех десятков – выделяется «Сибоней», бывший авианосец-эскортник, сейчас доставил вертолеты. Через два причала от него стоит под разгрузкой танкер «Галвестон ойл». Остальные – обычные транспорта, большей частью стандартные «Либерти» и «Виктори», привет с недавней Великой войны. Разгружаются – и то, что они привезли, завтра будет сброшено на головы этих упрямых вьетнамских комми. Простите, желтомордики, но это война Добра и Зла – где об апологетах последнего сожалеть не приходится, ну а кто случайно окажется не в том месте и не в то время, ай эм сорри, так карта легла и судьба, никто не виноват.

Ну вот, куча лодок спешит вниз по реке – дозволено! А то у вьетконговцев была паршивая практика, ночью бросать на фарватере мины. Так что теперь плыть мимо порта в темное время запрещено – в нарушителей стреляют без предупреждения. Ну а сейчас мы вроде полисмена, несущего постовую службу, чтобы все проходящие соблюдали закон и порядок. Хотя не сумасшедшие же эти вьетконговцы, чтобы затевать что-то при свете дня!

И вдруг – взрыв в ряду транспортов! Затем еще один, и еще. Что происходит, черт побери?

У русских еще в ту войну были «люди-лягушки», как у макаронников, сообразил Аллен, впрочем, и итальяшки теперь в красном лагере. А вьетконговцы учились у советских. Вот что они придумали – нырнуть с проплывающих мимо лодок и поставить мины. Именно с лодок – если бы с противоположного берега, то им безопаснее было бы ночью, а не сейчас. И судя по силе взрывов, заряды были как у настоящих торпед – чтобы тянуть такое под водой, пловцам каждая сотня ярдов критична. Но тогда диверсанты должны быть еще под водой, им никак не успеть вернуться. Что ж, коммунистические макаки, предотвратить ваше злодеяние мы не смогли, но отомстить сумеем!

Хорошо, что «Олсен» был дизельным миноносцем, тип «Кэнон» – будь на его месте более поздняя модификация «Батлер», паротурбинная, были бы проблемы, потребовалось вывести котлы на ходовой режим, дизеля запускались гораздо быстрее. Сняться с бочки («Олсен» не на якоре стоял, как могло показаться издали – для дозорных кораблей на реке уже были свои постоянные места), и пройти прямо через этот лодочный бедлам, сбрасывая за корму глубинные бомбы. И всплывут диверсанты вместе с дохлой рыбой – а сколько лоханок утонет, ну так вьетконговцам наука, чтоб не смели бить исподтишка!