Холодная война: политики, полководцы, разведчики - Леонид Млечин

Ходили разные слухи: что Крэбб погиб от мощного электромагнитного излучения, что его убили или взяли в плен. Британские газеты предполагали, что русские моряки захватили Крэбба и увезли его в Советский Союз и после промывания мозгов он служил на советском Черноморском флоте под именем Лев Львович Кораблев.

Через много лет бывший военный моряк Эдуард Кольцов рассказал, что он лично перерезал Крэббу горло, когда увидел, что англичанин пытается прикрепить к корпусу крейсера мину в районе отсека, где хранятся снаряды. Он показал нож, которым убил англичанина, и орден Красной Звезды, который получил за это. Тогда ему было двадцать три года, он служил в группе морской разведки. По его словам, акустик корабля обнаружил под днищем подозрительный шум. Командир группы поручил ему спуститься под воду.

Кольцов увидел силуэт ныряльщика в легком водолазном снаряжении, который возился у правого борта, где находится зарядный погреб, то есть корабельное хранилище боеприпасов, подплыл и увидел, что тот пытается прикрепить мину. Он подплыл снизу, ударом ножа перерезал ему дыхательное устройство и горло. Тело убитого британского моряка ушло на дно…

В Англии отвергли это предположение: немыслимо устанавливать мину на корабле, который привез в Лондон правительственную делегацию.

Корреспондент «Красной звезды» в Северо-Кавказском регионе Александр Хроленко тоже выразил сомнение в подвигах Эдуарда Кольцова. Корреспондент военной газеты не уверен, что вообще существовал отряд спецразведки «Барракуда»: «В северных широтах ночью под водой — темно, своей руки не видно. И скудное береговое освещение ничего не меняет. В таких условиях рассмотреть диверсанта, закрепляемую им мину и клубящуюся в воде кровь — просто ненаучная фантастика…»

Кольцов рассказывал, что орден ему вручил контр-адмирал Николай Венедиктович Тишкин, который в 1952–1955 годах был начальником флотской разведки. Но в 1956 году адмирал Тишкин уже ушел из разведки.

Подольский Центральный архив Министерства обороны сообщил «Красной звезде»: «В картотеке учета награжденных Кольцов Эдуард Петрович, 1933 года рождения, уроженец города Ростов-на-Дону, не значится. В учетно-послужной карте на старшего лейтенанта Э.П. Кольцова… сведений о награждении орденом Красной Звезды не имеется».

В 1957 году тело в водолазном костюме всплыло в районе Портсмута. Его обнаружили рыбаки. На нем не было ни головы, ни рук, поэтому опознать тело и определить причины смерти не представлялось возможным. Судебные медики сочли, что это тело коммандера Крэбба, и он похоронен на местном кладбище. Документы, относившиеся к этой истории, преданы гласности лишь частично. Все материалы по делу Лайонела Крэбба будут рассекречены только в 2057 году, через сто лет после его смерти.

Хотя руководители военно-морской разведки напомнили премьер-министру Идену, что во время визита англичан в Ленинград советские морские пловцы занимались тем же самым, он разозлился, узнав об истории с боевым пловцом. Приезд Хрущева и Булганина в Лондон был крайне важен, потому что свидетельствовал и об успехе дипломатии Идена, и о том, что Англия все еще входит в тройку великих держав.

Иден сменил на посту премьер-министра Черчилля, у которого случился удар. Это тщательно скрывалось. За закрытыми дверями его уговаривали передать пост главы правительства Идену. Черчилль сопротивлялся.

Он оставался на посту премьер-министра только в надежде оказать человечеству последнюю услугу — путем личной встречи с американским президентом и советским премьер-министром попытаться не допустить использования водородной бомбы и тем самым помочь рассеять в мире страхи и ослабить международную напряженность. Он хотел вернуть Англии и себе прежнюю, особую роль в Европе. Но Эйзенхауэр не испытывал к нему никаких сентиментальных чувств и отверг идею встречи трех лидеров.

Черчилль уже не хотел читать бумаги, он не мог сосредоточиться, перескакивал с одной темы на другую. Иногда он забывал нужные слова. Фактически его заставили уйти в отставку. Чтобы отметить его заслуги, 4 апреля 1955 года на прощальный обед к нему приехали королева Елизавета II и герцог Эдинбургский, чего британские монархи никогда не делали. Впервые королева была гостем в резиденции главы правительства.

Уинстон Черчилль не мог смириться с уходом. После обеда он поднялся к себе, сел на кровать и сказал своему секретарю:

— Я не верю, что Энтони с этим справится.

Возможно, он был прав. Черчилль бы не позволил спецслужбам ради осмотра винтов крейсера «Орджоникидзе» ставить под угрозу отношения с Советским Союзом.

Черчилля заставили уйти с поста главы правительства, но не из парламента. Он так и оставался депутатом. Физически он уже был плох, не узнавал знакомых, но все еще получал удовольствие от сигар и бренди. И вдруг в один день он отказался и от того и от другого. Он как-то сразу утратил интерес к жизни…

После скандала вокруг пропавшего коммандера Крэбба премьер-министр Энтони Иден произнес в палате общин только одну фразу:

— Ввиду особых обстоятельств этого дела считаю необходимым объяснить, что сделанное было совершено без санкции и без ведома министров ее величества.

Лидер оппозиции Хью Гэйтскелл заметил, что отказ Идена объясниться заставляет общество считать, что в реальности коммандер Крэбб исполнял шпионскую миссию.

— Вы вольны говорить все, что вам угодно, — отрезал Иден.

Вернувшись на Даунинг-стрит, Иден сказал сэру Норману Бруку, секретарю кабинета министров, что «разведка некомпетентна и неадекватна». Нынешнему руководству разведки нельзя доверять.

И вот тогда начальником разведки Иден назначил руководителя МИ-5 Дика Уайта. В аппарате контрразведки собрали большую сумму, на которую приобрели серебряный чайный набор, и вручили шефу прощальный подарок.

14 июля 1956 года Дик Уайт перебрался в резиденцию начальника разведки в доме № 21 у ворот королевы Анны. На дверях красовалась табличка «Ассоциация семей военнослужащих». В реальности большую часть дома занимали офисы разведки. На первом этаже устроили официальную квартиру начальника разведки — большая гостиная и спальня. Каждое утро Уайт отправлялся в рабочий кабинет пешком по узкой аллее. Он говорил, что чувствует себя так, словно спускается в бункер, откуда ведется холодная война. Рабочий день начинался в десять утра. Уайт приходил на полчаса раньше.

Начальник контрразведки, консервативной организации, был переброшен в гнездо форменных пиратов, воспитанных на приключениях военного времени. «Иногда приходится хлебать из одной миски с дьяволом» — эта пословица относится к разведке. Разведка представляла собой что-то вроде частной армии.

— Мы только что закончили одну войну, — с наслаждением вспоминал сотрудник МИ-6, — и ждали следующей.

Уайт понимал, что его подчиненные служат родине, постоянно нарушая закон. Радовало его только одно:

— В Британии, в отличие от Америки, я не должен был получать официальной санкции на то, что у нас делалось.

Рабочий кабинет начальника внешней разведки находился в доме номер 54, Бродвей-Билдингс. Старое здание, мрачные коридоры, темно-коричневый линолеум на полу, матовые стекла в окнах. Лифт останавливался только на четвертом и седьмом этажах; чтобы подняться на другие, приходилось пользоваться лестницей.