Дороги хаджа - Самид Агаев

«Проклятье», – произнес про себя Раймонд.

Он лихорадочно соображал, как поступить. Убить кастеляна и командора. Но что это даст. Будет шум, и про побег можно будет забыть. Слишком много поставлено на карту. Когда вошел командор, Раймонд встретил его с холодным спокойствием.

– Господин трубадур, – произнес Огюст, – кто бы мог ожидать от вас такой прыти.

– Командор, – в тон ему ответил Раймонд, – кто бы мог ожидать от вас такой подлости.

Командор схватился за рукоятку меча. Рыцарь сделал тоже самое.

– Господа, прошу вас, – вмешался кастелян.

Поскольку противники продолжали испепелять друг друга глазами, он пригрозил вызвать охрану и разоружить обоих. Это подействовало.

– Этот господин вызвал меня на дуэль, – сказал командор.

– А вы вместо себя прислали четырех бретеров, – ответил Раймонд.

– Это ложь, какие у вас доказательства?

– Достаточно того, что я это знаю. Сэр, мы можем сразиться прямо сейчас.

– А где ваш спутник? Он с вами? – спросил командор.

– Вы имеете в виду человека, который сбил вас с ног?

– Того мужлана, ведь это был ваш слуга, судя по его манерам.

– Прекратите немедленно, – заявил кастелян. – В крепости дуэли запрещены, за стенами крепости, пожалуйста.

– Мы можем выйти, – принял вызов командор.

– Это исключено, ворота заперты и таковыми останутся до самого утра, – возразил кастелян.

– В таком случае, – заявил командор, – я должен арестовать вас.

– Основания? – осведомился Раймонд.

– Приказ Великого магистра.

– Вы не можете арестовать человека, находящегося на службе императора и при исполнении им служебных обязанностей.

– Каких еще обязанностей? – раздраженно спросил командор.

– Я нахожусь здесь по приказу короля, – сказал Раймонд.

Командор взглянул на кастеляна, тот подтвердил кивком головы.

– У вас что-то еще ко мне? – спросил Раймонд у кастеляна.

– Нет, шевалье, вы можете располагать собой по своему усмотрению. Рыцари ужинают в девять часов в гостиной зале. Приходите. Впрочем, уже девять, прямо отсюда и отправляйтесь. А ночевать вы можете в казарме, вам отведут место. Я распоряжусь.

– Я уеду завтра утром, – сказал Раймонд, – если мне не удастся увидеть вас завтра утром, я заранее прощаюсь с вами.

– Мы поедем вместе, – сказал командор, на лице его змеилась улыбка, – нам по пути.

Раймонд не ответил, лишь кивнул кастеляну и вышел.

– Как вы думаете, – спросил командор, едва они остались одни, – он догадывается, что женщина здесь.

– Не похоже, но гарантировать я не могу.

– Он приехал один?

– Да, – ответил кастелян.

– Его слуга предательски ударил меня по голове. После этого у меня появились головные боли. В любом случае, я его прикончу по дороге в Иерусалим.

– Стоит ли устраивать поединок в пути? – сказал кастелян. – Видно, что этот молодой человек не робкого десятка. А, если он ранит вас? В дороге такие вещи чреваты осложнениями.

– Я буду не один, – возразил командор и улыбнулся.

Кастелян понял, что означает эта улыбка. И ему вдруг стало неприятно. Старый рыцарь и честный воин, ветеран пятого крестового похода, внутренне протестовал против убийства. А здесь речь шла именно об убийстве.

– Позаботьтесь о том, чтобы с него не спускали глаз, – сказал командор.

– В этом нет нужды, – сказал кастелян, – до утра ворота заперты, они открываются лишь по моему распоряжению. К тому же, если он собирался уехать, зачем ему было возвращаться сюда?

– Вот это меня и настораживает, – ответил командор.

В кромешной темноте шум дождя заглушал все звуки, тем не менее, Егорка стянул морды лошадей, а копыта обвязал припасенным заблаговременно войлоком. Они спешились, не доезжая крепости, далее вели лошадей под уздцы, всю четверку. К крепости подошли со стороны единственной дороги, и, миновав акведук, приблизились к условленному месту. Плащи давно промокли насквозь, дождевая вода холодными струями текла по спинам. Укрыться было негде. Стреножили лошадей, сели на корточки натянув плащи на головы и принялись ждать.

– Как думаешь, заболеем? – спросил Али, после того как чихнул раз и два.

Вместо ответа товарищ протянул ему массивную флягу. Тяжело вздохнув, Али сделал несколько глотков и вернул ее обратно.

– Я думаю, – сказал он, – вернее, я добрым словом сейчас вспоминаю армянский арак. Гадость, конечно. Но сейчас она была бы здесь более уместна, чем это холодное вино.

– Так всегда и бывает, – отозвался Егорка. – Хороша ложка к обеду.

– А при чем здесь ложка.

– Извини, подходящей поговорки не могу вспомнить, – признался Егор.

– А еще есть варианты? – спросил Али.

– Что имеем, не храним, потерявши плачем.

– Ну, это вообще никуда не годится.

– Ты же понял, что я имею в виду.

– Арак согревает, что и говорить.

– Я надеюсь, что они не совершают обходов вокруг крепости, – сказал Егорка.

– Нет, конечно.

– Почему ты так решил?

– Потому что они не охраняют эту крепость, они в ней прячутся, – резонно ответил Али.

– Это хорошо.

– Ничего хорошего. Меня беспокоит поспешность и необдуманность наших действий. Не успел этот рыцарь высказать свои пожелания, как мы уже здесь, сидим и ждем. А чего дождемся, неизвестно.

– Ну почему же неизвестно. С этой стены должна спуститься одна вертихвостка, которая по несчастью приходиться мне сестрой. Как вспомню, – продолжал Егорка, – сколько из-за нее на мою долю выпало лишений. И сейчас, между прочим, я из-за нее сижу здесь и мокну.

– Не распаляй себя, – посоветовал Али.

– Почему же, мне от этого теплее становится.

– Я просто хотел сказать, что к побегу надо готовиться, – сказал Али, – все продумать, рассчитать.

– То есть так, как ты это сделал в тот памятный побег из караван-сарая, попили вина, а через час сбежали?

– Подловил, – сознался Али, – крыть нечем.

– А я тебе больше скажу. Удаются только такие побеги, необдуманные, спонтанные, все зависит от стечения обстоятельств и везения.

– Ладно, сдаюсь, – сказал Али, – иншаллах, нам тоже повезет.

– Послушай, а мне действительно начинает нравиться этот парень, – заметил Егорка, – он, что, правда влюблен в нее.