ИнтерКыся. Возвращение из рая - Владимир Кунин

— Что происходит, Мартын? Браток?! — услышал я в ошейнике голоса Боба и Джека.

— Спокойно, ребята! Спокойно!.. — быстренько сказал я. — Их внутренние разборки... Не торопитесь. Все только начинается!..

Дальше стало происходить вообще черт знает что!

Наголодавшиеся за время своего Рамаданского поста Террористы уже успели смести почти половину жратвы! А бедные Старухи готовили ее целый Божий день...

А теперь, пожалуйста, представьте себе картинку маслом: тридцать с лишним вооруженных до зубов Человек, на ходу теряя штаны и оружие, с феерически-моментальным расстройством желудков и кишечников, пытаются овладеть всего двумя туалетными горшками — обгаживаясь и перегрызая друг другу глотки, с жуткими воплями и визгами, падая где попало, теряя сознание от слабости, вызванной бурным и непрекращающимся опорожнением, и так далее...

Нет, это было зрелище не для слабонервных! Да еще и не снабженных противогазами!!! Вот где мы завалили ухо, как последние сявки...

А когда на балкон с уже заранее спущенными штанами влетел к нам обделывающийся «верхний» охранник и, увидев нас с Братком, тут же вскинул свой автомат, Браток так захреначил ему лапой по рылу, что тот замертво брякнулся в собственное же дерьмо!..

— Джекочка! Бобик!.. — закричал я в свой замечательный ошейник. — Браток уже вырубил одного «верхнего» охранника, так что вы можете снимать на хер «нижних», звать команду Пита и минуток через десять спокойно начинать вторжение. Я думаю, что они вот-вот окончательно дозреют... И противогазы! Обязательно три кислородные маски для Тимурчика и Старух!..

— Принято! — услышал я голос Джека. — Боб, берешь того, который стоит у дерева, а я второго у дверей.

— Нет проблем, Джек, — ответил Боб.

Мы с Братком выглянули за перила, посмотреть, как это делается с профессионально-полицейских позиций. Оказалось — ничего особенного. Все, как в обычном среднем кино. Боб и Джек сзади одновременно подошли к двум гигантам-охранникам, и каждый из них похлопал «своего» клиента по плечу. Когда те обернулись, то Джек с ходу врезал своим кулаком величиной со средний школьный глобус по харе «своему», а Боб, ну действительно, абсолютно как Джеки Чан, замечательно ловко подпрыгнул, сделал в воздухе молниеносный пируэт и ногой шарахнул «своего» охранника по челюсти.

Оба громилы рухнули, как срезанные с грядки. Боб и Джек отбросили в стороны их автоматы, надели на них наручники и стали по рациям связываться с командой Пита Морено.

— Эй! Эй!.. — закричал я, задыхаясь от нестерпимой вони. — Вызовите пожарную машину!.. Тут все придется мыть из шланга с большим напором!!!

Потом мы с Братком рванули с балкона на кухню — посмотреть, как там Тимурчик. Вонь по всему дому стояла несусветная!

— А ты еще боялся, что «слабилки» не хватит!.. — упрекнул я Братка.

Бледный Тимурчик задыхался. Увидел нас, замахал руками:

— Ребята! Откройте второе окошко, мне не дотянуться!..

Хорошо сказать — «откройте окошко»! А как?! Коты тоже не все могут...

И тогда Браток, как говорят сейчас в России, «решил этот вопрос» по-своему: он повернулся к окну задницей и резко, словно бейсбольной битой, шарахнул хвостом по стеклу. А там двойная рама! Так должен вам сказать — оба стекла вылетели, словно их гранатой взорвали! И дышать сразу стало легче...

— Ой... — сказала Сирийская Старуха Карагандинской и показала на Братка. — Смотри, какой кошечка вырос!..

И стала терять сознание — то ли от вида Братка, то ли от вони всех своих родственников.

Карагандинская же Старуха оглянулась тогда, когда Браток через это же окно успел сигануть на балкон. Увидела только меня и сказала по-русски, совершенно забыв английский:

— Ничего он не выросла! Какой был кошечка, такой и остался. У нас в Караганде однажды в доме трубы замерзли, фановый труб лопнул и, клянусь Аллахом, говно целых три этажа залило! Тоже пахло... А потом замерзло — и не пахло... Жалко, что в Калифорнии нет морозов. Да?..

— Тимурчик, солнце мое!.. Пострадай еще минутку. Я пробегусь в разведку по комнатам, погляжу — можно ли уже запускать полицию? — сказал я Тимуру и КРИКНУЛ в окно на балкон, где затаился наш великий Кугуар: — Браток! Пум ты мой ненаглядный! Охраняй Тимура, чтобы ни одна сука к нему не приблизилась, кроме наших!..

— Спокуха, Шеф! Не трухайте — бегите. Я в засаде — все вижу, все слышу, а если что — я их всех, козлов, в рот...

— Цыть! — вовремя прервал я Братка, и тот моментально заткнулся.

А я помчался по всему этажу, благо двери двух квартир и всех комнат, занимаемых Террористами, были распахнуты настежь.

Этот свой пробег по загаженным комнатам и коридорам, прыжки через валяющиеся полубессознательные тела обдриставшихся Террористов и прорыв сквозь дикий концентрированный запах свежего Человеческого дерьма я уверенно отношу к разряду собственных Подвигов с большой буквы.

Почему? Охотно отвечаю: когда я через свой радио-ошейник дал «добро» на полицейское вторжение Джеку, Бобу и штурмовой группе Пита Морено, — первые же три «штурмовика», привыкшие в своей жутковатой и страшно опасной работе черт знает к чему, ворвались с крыши дома на наш этаж и... УПАЛИ ЗАМЕРТВО!

Потом их, конечно, откачали, а впоследствии, как говорил Пит Морено, на некоторое время даже перевели на «легкую работу». Такой нюхательный шок они пережили!..

Я же сумел в этой же ситуации не только не потерять сознания, но и продолжал руководить Братком, Тимурчиком и Старухами. Как любят сегодня выражаться в России — «я полностью владел ситуацией и держал всю обстановку под контролем...»

Только у них там — это Вранье, а у меня здесь — Правда.

* * *

Спустя какое-то время тридцать шесть обезоруженных воинов Аллаха, обессиленных нескончаемым поносом, были вынесены из дома и аккуратно разложены на ближайшей лужайке, тщательно огороженной широкой желтой полицейской лентой.

Под светом специальных прожекторов и включенных фар десятка автомобилей одна пожарная машина выдвинула серебристую лестницу с перилами на балкон третьего этажа, и несколько храбрецов-пожарных еле-еле удерживали ствол мощного брандспойта, промывая обе квартиры Террористов, предварительно заботливо обеспечив направленный сток воды в безопасную для живущих в этом доме канализацию.

Вторая пожарная машина из другой «кишки» «готовила» лежащих на земле тридцать шесть Террористов к дальнейшей транспортировке.

Все они, голенькие, лежали на травке лицом вниз, руки за спиной были скованы наручниками, и с лужайки то и дело доносились стоны стыда и страданий, а также запоздалое слабое пуканье...

Тот, который еще во время застольного тоста пернул первым, после чего и началась эта всеобщая желудочно-кишечная вакханалия (Да здравствуют Слоны всего мира!!!) — первым же и очухался под могучей струей холодной воды. И заблажил во весь голос, что без своего адвоката не скажет ни единого слова!..