Рыцарь справедливости - Николай Иванович Леонов

вдруг кто-то что-то видел? Они поднялись на девятый этаж и пошли вниз, стуча и звоня в двери квартир. Но, к их досаде, никто из тех, кто на данный момент оказался дома, ничего не видел – ни странного, ни подозрительного.

…Когда приятели вернулись в «контору» и вошли в свой кабинет, сразу же зазвонил телефон внутренней связи. Рассмеявшись (ну, Петруха!), Лев поднял трубку. «Спич» Орлова был предельно краток и категоричен:

– Оба ко мне!

Когда приятели вошли в его кабинет, Петр в этот момент с кем-то жестко пикировался (что называл он сам – «собачился») по телефону.

– …А я вам говорю, что буду категорически против возвращения ребенка этой вашей удочерительнице! – только что не прорычал он. – Девочка будет находиться в кризисном центре до тех пор, пока наш сотрудник не проведет полное расследование по этому вопросу. Вы меня поняли? Да, мы проводим полномасштабное расследование. Да, по его итогам будет подготовлен доклад, который ляжет на стол министру. И я думаю, что кое-кому после этого жизнь медом не покажется. Нет, я не угрожаю. Но мне очень интересно: почему вы с упорством, достойным лучшего применения, отстаиваете «материнские» права гражданки Шкуродеровой? Каков в этом лично ваш интерес? Почему так взвыли все либеральные СМИ о «вопиющем нарушении прав ребенка»? Что-что? Будете жаловаться выше? Да жалуйтесь на здоровье, хоть римскому папе, хоть генсеку ООН.

Бросив трубку, Орлов тяжело вздохнул.

– Вот такие дела-а-а! – протянул он. – Ну, что там у вас с хронометражом последнего дня жизни академика? Что-нибудь дельное вырисовывается?

Из того, что ему сообщили опера, его больше всего заинтересовало повествование Стаса о Стивене Ололо.

– Сколько длилась их встреча, какой имела характер? – уточнил Петр.

– Минут пятьдесят… Более точную цифру назвать никто не смог. – Крячко чуть заметно двинул плечом. – Разговаривали они в кабинете академика. Тональность разговора была вполне деловая, даже как бы дружественная. Они пили чай, ели пирожные, иногда над чем-то смеялись.

– Семигоров во время разговора куда-то отлучался? – снова спросил Орлов, о чем-то напряженно думая.

– Да, раза два он покидал кабинет, – кивнул Стас. – Там же – как? Рабочий процесс – как на каком-нибудь горячем производстве. То в одном отделе что-то не заладилось, то в другом случился какой-то сбой. Академик шел туда, куда это требовалось, быстро разруливал ситуацию и возвращался к своему гостю.

– Ну, вот вам и ответ… – печально подытожил Петр. – Когда Семигоров шел улаживать форс-мажоры, никто же не следил за этим шведом? Нет. То есть Ололо за это время вполне мог чего-то капнуть в чашку академика.

– Ну-у-у, это ты хватил! – с упреком в голосе возразил Гуров. – Ты прямо в духе большевиков «первой волны»: если кто-то приехал к нам с Запада, то он неминуемо наймит империализма, жаждущий сделать нам какую-нибудь гадость. Кстати, завтра похороны академика, предполагается присутствие энного числа светил науки. Вполне возможно, приедет и Ололо.

– Ну вот завтра и посмотрим, будет он на похоронах или нет! – глаза Орлова метнули в его сторону молнию. – И если не приедет, то тогда уже процентов на девяносто можно быть уверенными в том, что смерть Семигорова – дело рук этого шведа.

В этот момент зазвонил телефон внутренней связи. Выслушав говорившего, Петр нахмурился и уточнил:

– Ты в этом уверен на сто процентов? Да-а-а? Ну хорошо, молодец! – Положив трубку, после недолгого молчания он сообщил: – Звонил Дроздов. По ряду косвенных признаков – например, по характеру изменений миокарда, он сделал вывод, что Семигоров был отравлен «Коброй». Ну, этим самым, отравляющим газом. Но тогда возникает вопрос – где и как могли это сделать?

Потерев лоб кончиками пальцев, Лев негромко произнес:

– Есть тут у меня одна мыслишка… Сегодня же надо будет ее проверить.

– И что это за мысль? – насторожился Орлов.

– Надо еще раз походить по подъезду, где находится городская квартира Семигоровых, и выяснить, не было ли три дня назад инфарктов у кого-то из жильцов этого подъезда. Если поставить себя на место убийцы, то самый простой сценарий покушения мог быть таков: академик поднимается по лестнице, мимо него сверху пробегает какой-то человек, который чуть выше распылил «Кобру». Дойдя до этого места Семигоров вдыхает отраву. Поскольку ее концентрация в воздухе не самая высокая, она срабатывает не сразу, а лишь пару часов спустя. Но этот дом многоквартирный, люди часто ходят вверх-вниз. И если мое предположение соответствует реальности, то как минимум еще у одного человека из того подъезда должен быть инфаркт.

– Толково! – одобрил Петр. – Проверьте! Ну а мне надо доложить по инстанциям насчет этой самой «Кобры»…

– А вот этого делать пока не стоит! – не согласился Гуров.

– Да, насчет «Кобры» пока что лучше помолчать! – подтвердил Стас.

– Вы полагаете, что может произойти утечка информации? – Рука Орлова повисла над телефоном.

– Именно! – подтвердил Лев. – Мало ли что? И если вдруг утечка произойдет, то вся наша работа может пойти насмарку.

– Хорошо, оставим «Кобру» в секрете, – согласился Орлов. – Ну все, как говорится, по коням. Жду результатов по инфарктникам в доме на Зоринской.

Когда Гуров вышел из приемной Орлова, в его кармане раздалась мелодия из «Джентльменов удачи». Достав телефон, он услышал голос Бородкина:

– Левваныч, доброго здоровья! Узнавал я у Аспиранта насчет академика. Ага! Так вот, он и сказал, что еще месяц назад какой-то фра… Гм-гм… В общем, человечек подыскивал киллеришку, чтобы подписать его на мокруху. Только что-то никто не согласился. Как узнали, что деда старого, которому уже под девяносто, надо мочить, так сразу пятками назад. Говорят, что вроде бы не дашь дожить остатние годы старому – сам до его годов не доживешь. Да и предлагал-то он три сотки в «деревянных». Уж ежели бы «лимон» предложил, так, глядишь, какой-нить отмороженный и подписался бы. Вот, это все, что надыбать удалось. Тольки я слыхивал, что недавно какой-то академик помер от сердца. Не тот ли самый?

– Да, это он и есть. Академик Семигоров… Ну что ж, информация интересная. «Гонорар», как всегда, в «Балыке»…

– А! И еще! Левваныч, тут один обормот из деловых корчит из себя крутого «законника» и начал на меня наезжать. Типа, ты на ментов работаешь, все забегаловки прихлопнули, одного тебя не трогают… Надоть