Книги онлайн и без регистрации » Романы » Ночи Калигулы. Падение в бездну - Ирина Звонок-Сантандер

Ночи Калигулы. Падение в бездну - Ирина Звонок-Сантандер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 91 92 93 94 95 96 97 98 99 ... 105
Перейти на страницу:

— Рекс! — наконец вспомнил юный варвар латинское слово, обозначающее «царь».

— Царь Британии? — обрадовался Гай. — Ты — сын британского царя?! Что ты делаешь здесь, в Галлии?

Админий долго промучался с ответом, подыскивая нужные слова.

— Иду в Рим, — наконец заявил он.

— В Рим?! — засмеялся Калигула. — Зачем?

Админий старательно шевелил полными губами и закатывал глаза, припоминая трудные латинские слова.

— Там есть цезарь. Хочу говорить с ним, — сообщил он после долгого раздумия.

Легионеры, полукругом обступившие бриттов, дружно рассмеялись. Гай жестом велел им замолчать.

— Я — цезарь! — с улыбкой глядя на Админия, заявил он.

Бритт недоверчиво осмотрел Гая. Он сомневался, что Рим находится на окраине галльского леса.

— Не веришь? — Калигула достал сестерций из кожаного мешочка, прицепленного к поясу, и высоко подбросил в воздух. Монета упала у колен связанного Админия. Но не так, как рассчитывал Калигула. Его профиль, отчеканенный на серебре, оказался внизу. Выругавшись, Гай поддел монету запылённым носком калиги и перевернул. Юный варвар прищурился, рассматривая серебрянное лицо, затем перевёл взгляд на императора, для пущей убедительности повернувшегося в профиль.

— Убедился? — хихикнул Гай.

Админий испуганно кивнул.

— Говори, чего хочешь, — велел Калигула.

Рассказ юного бритта занял больше часа. Путаясь, ежеминутно ошибаясь и запинаясь, Админий кое-как сообщил следующее: он — сын одного из британских царьков. Отец прогневался на него из-за дурного поведения, лишил наследства и прогнал прочь из своих владений. Собрав верных друзей, Админий перебрался через пролив и уже много полнолуний блуждает по Галлии. Услышав, что в Риме живёт всемогущий цезарь, он решил нажаловаться ему на отца.

Гай слушал юношу с возрастающим нетерпением.

— Много ли земли у твоего отца? — спросил он.

— Как отсюда… — Админий запнулся, не умея сказать: «… до конца леса». Подумав немного, бритт махнул рукой к западу, начавшему розоветь. — До солнца! — выпалил он.

— Много! — восхитился Гай. — Наверное, вся Британия!

Нежданная удача обрадовала Калигулу. На обратной дороге к лагерю, он отдавал приказ Ауфидию Бассу:

— Готовься к поездке в Рим. Отвезёшь торжественное донесение консулам и Сенату. Въедешь в город на колеснице. Остановишься на Форуме, перед Сенатской курией и объявишь во всеуслышание: «Божественный Гай, принцепс и император, завоевал для Рима остров Альбион! Царь Британии покорился ему в лице своего сына!» Пусть римляне славят своего цезаря!

— Слушаюсь, божественный, — поклонился Басс.

Калигула оценивающе оглянулся на связанных бриттов, которых легионеры гнали за императорским конём.

— Слишком они тёмные! Похожи скорее на италийцев или греков, чем на северных варваров, — задумчиво поморщился он. — Тебе не кажется, Басс?

— Пожалуй, да, цезарь! — согласился центурион.

— Выкрасим им волосы в рыжий цвет, — решил Гай. — Когда вернусь в Рим с триумфом, эти варвары побегут перед моей колесницей. Для царского сына сделаем диадему, чтобы он выглядел повнушительнее и повеличественнее. Чтобы никто не смел сомневаться в покорении Британии!

— Гай Цезарь! — осмелился заметить Басс. — Бриттов маловато для триумфа. Может, велишь ещё кого-нибудь захватить в плен?

— Разумеется! — оживился Гай. — Вели легионерам прогуляться по окрестным селениям. Пусть отберут из жителей Галлии самых рослых, пригодных для триумфа. Окрасим им всем волосы в рыжий цвет, оденем в шкуры, дадим им варварские имена и повезём в Рим, чтобы я отпраздновал такой триумф, какого Рим ещё не видел!

Мечтая о торжественном возвращении, Гай нахлестнул коня и подставил лицо прохладному ветру.

LXXIII

Гай задумал совершить триумфальный въезд в день своего рождения — накануне сентябрьских календ.

Остановившись в двух днях пути от Рима, он послал в Сенат гонца.

«Сенаторам запрещается воздавать почести императору», — гласило послание.

Выцарапывая угловатые буквы на восковой табличке, Калигула злорадствовал. «Сенат не властен над императором, — думал он. — Они не смеют назначать мне триумф и ставить тем самым себя в положение высшей власти! Мой триумф не зависит от милости сенаторов!» Пусть знают эти триста (уже, пожалуй, не более двухсот) мужей в белых тогах с красными полосами, кто главенствует в Риме! А если они не изловчатся как следует, не придумают способ почтить Гая Цезаря, не ставя себя выше его, у императора появится новый повод рассердиться на сенаторов!

Калигула въехал в Рим, как давно мечтал: на позолоченной колеснице триумфатора. Британцы и галлы, окрашенные в рыжий цвет и одетые в плащи из бараньих шкур, бежали перед императором, потрясая цепями. Гай думал: как поступить с ними после торжества? Отпустить, дав несколько монет, как и обещал? Или довести триумф до конца, заставив пленников сражаться друг с другом до смерти?

Граждане всех сословий собирались на пути императора, выкрикивая положенные приветствия. Девушки выглядывали из верхних окон инсул и сыпали розовые лепестки на Священную дорогу, по которой неслась колесница, запряжённая четвёркой лошадей. Квириты, их жены и дети громко выражали радость. Но улыбки римлян были натянутыми, неискренними. Неистовое ликование, с которым встречали Гая в первые месяцы правления, исчезло. Калигула променял народную любовь на страх. В Риме пахло кровью. О Тиберии теперь вспоминали с сожалением.

Колесница, украшенная гирляндами цветов, въехала на Форум и остановилась у ступеней Сената. Гай сошёл с колесницы, оттолкнув раба, которому традиционно полагалось стоять позади триумфатора и следить, чтобы тот не упал, если слава вскружит голову.

Калигула вошёл в курию. Сенаторы, поднявшись с мест, встретили его овацией. Мелкие монеты со звоном сыпались на пол. Гай подошёл к мраморному креслу с ручками, вырезанными в форме львиных голов, и присел. Мрачно оглядел стоящих сенаторов.

Ему поднесли золотую чашу, наполненную вином. Гай обхватил её двумя ладонями и долго рассматривал в вине своё отображение, искажённое разбегающимися кругами.

— Почему не поставили мне триумфальную арку? — подняв голову, хмуро поинтересовался он. — Неужели я недостоин такой чести?

Взгляд Калигулы — подозрительный, исподлобья — с недавних пор оказывал на патрициев действие, которое приписывалось Горгоне Медузе. Они каменели и теряли дар речи. Императору ответила тишина.

— Прости, божественный Гай, — наконец осмелился ответить сенатор Аспренат. — Ты запретил воздавать тебе почести. Мы не решились ослушаться тебя.

Гай с презрением оглядел Аспрената. Немолодой, в меру полный сенатор старательно согнулся в поклоне. Круглое несчастное лицо выражало такую мольбу, что Калигула рассмеялся, а не рассердился.

1 ... 91 92 93 94 95 96 97 98 99 ... 105
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?