Король эльфов - Филип Киндред Дик

— Домой, в наш нью-йоркский офис. Где мы с вами впервые встретились, помните? Глупые вопросы я задаю; ну конечно, вы помните, и гораздо лучше, чем я. Для вас же это было вчера.

Дженнингс кивнул. Два года! Два года, начисто вычеркнутые из жизни. Это казалось диким, невероятным. Входя в лифт, он еще продолжал что-то решать, спорить с самим собой. Может, плюнуть на все и отказаться? Платят, конечно же, много — даже по его стандартам много, — но хотят-то, если разобраться, еще больше. Он до конца своих дней будет терзаться вопросом, что же это там была за работа? Вполне ли законная? А вдруг… Но было уже поздно что-то там передумывать. На этом самом месте мысли его оборвались, а потом — этот ракетоплан и тупая боль в голове.

— Я уже получил расчет? — Он вынул бумажник, заглянул внутрь. — Похоже, что нет.

— Не получили. С вами расплатится Келли, в конторе.

— Полный расчет?

— Да. Все пятьдесят тысяч кредитов.

Дженнингс улыбнулся. Вот ерунда вроде бы, просто названа вслух заранее известная сумма, а все равно как-то теплее на сердце. Может, не так все и плохо. Ну, примерно, как если бы тебе заплатили за то, что ты поспишь. Вот только сон этот продолжался целых два года. Он стал на два года старше, жить ему осталось на два года меньше. Вроде как продал часть самого себя, часть своей жизни, а жизнь в наше время — штука дорогая. Да ладно, сейчас-то чего терзаться? Раньше надо было думать.

— Почти долетели, — сказал Ретрик. Автопилот повел машину на снижение, за иллюминаторами замелькали нью-йоркские пригороды. — Как знать, может, я вас больше уже и не увижу, так что, — он протянул Дженнингсу руку, — давайте попрощаемся. А в качестве частичного ответа на ваш вопрос могу сказать, что все это время мы с вами работали буквально бок о бок, и это было для меня истинным удовольствием. Вы едва ли не самый лучший электронщник, какого я только видел, так что мы ничуть не прогадали, взяв вас на работу, даже за такое жалованье. Вы отработали его сторицей, хотя сами того и не помните.

— Весьма приятно слышать, что я стоил своего прокорма.

— Похоже, вы на нас все-таки злитесь.

— Нет. Я просто пытаюсь сжиться с мыслью, что так вот вдруг постарел на два года.

— Ну, — рассмеялся Ретрик, — вы все равно еще очень молоды. А получите сейчас все, что вам причитается, так и настроение станет получше.

Ракетоплан доставил их прямо на крышу высокого административного корпуса. Ретрик вышел на пятачок посадочной площадки первым и, не задерживаясь, направился к лифту. Войдя следом за ним в кабину, Дженнингс испытал некоторое потрясение. Эти стены, эти зеркала были последним, что он видел перед тем, как все померкло, а потом вдруг — салон ракетоплана и тупая боль в висках.

— Келли вам обрадуется, — заметил Ретрик, выходя в широкий, ярко освещенный коридор. — Она уже несколько раз о вас спрашивала.

— Что вдруг?

— Заметный, говорит, парень, и лицо неглупое.

Ретрик приложил кодовый ключ к панели, и дверь в роскошный офис компании «Ретрик констракшн» распахнулась. Симпатичная девушка, сидевшая за длинным, красного дерева столом, сосредоточенно изучала какой-то документ.

— Келли, — окликнул ее Ретрик, — посмотри, кого я сегодня привел.

— Хелло, мистер Дженнингс, — улыбнулась девушка. — Ну как, приятно вернуться в знакомую обстановку?

— Очень, — хмуро откликнулся Дженнингс и подошел к столу. — Вот, Ретрик говорит, что вы у них за кассира.

— Ну что ж, дружище, счастливо оставаться, а мне пора к себе, на завод. — Ретрик хлопнул его по плечу, шагнул было к двери, но остановился и добавил: — А если вам вдруг позарез понадобятся деньги — заходите, я охотно заключу с вами новый контракт.

Дженнингс молча кивнул. Подождав, пока дверь за Ретриком закроется, он сел на один из стоявших у стола стульев.

— Ну что ж, мистер Дженнингс, — сказала Келли, открывая верхний ящик стола, — вы свое оттрубили, и «Ретрик констракшн» готова с вами рассчитаться. У вас при себе ваш экземпляр контракта?

— Да, — Дженнингс бросил на стол чуть помятый конверт. — Вот он.

Келли достала из ящика небольшой клеенчатый мешочек и какой-то от руки написанный документ, мешочек она придвинула к Дженнингсу, а сложенный пополам документ развернула и начала читать.

— В чем дело? — насторожился Дженнингс, заметив, что по ее лицу пробежала тень.

— Боюсь, это будет для вас сюрпризом. Вот, — Келли вернула ему конверт с контрактом, — перечитайте это повнимательнее.

— Зачем? — удивился Дженнингс, открывая конверт.

— Обратите внимание на последнюю статью. «По желанию второй договаривающейся стороны в любой момент до завершения срока действия настоящего контракта…»

— «…возможна замена предусмотренного данным контрактом денежного вознаграждения на какие-либо предметы и материалы, лично отобранные второй стороной и представляющиеся ей достаточно ценными для замены вышеупомянутого денежного…»

Дженнингс схватил клеенчатый мешочек и вытряхнул его содержимое на стол. И вскочил на ноги.

— Где Ретрик? Если он думает, что такие шутки пройдут ему…

— Ретрик здесь абсолютно ни при чем, все было сделано по вашей собственной просьбе. Вот, — Келли протянула ему исписанные листки бумаги, — взгляните на это. Вы же сами это писали. Это была ваша идея, а совсем не наша. Ну честно, — улыбнулась она, — с людьми, которых мы берем по контракту, такое иногда случается: поработают, поработают и вдруг решат, что возьмут вместо денег что-нибудь другое. Не знаю уж почему. А потом возвращаются с очищенной памятью и видят свою расписку…

Дженнингс бегло просмотрел злосчастные листки. Ну да, сомневаться не приходится, он сам все это и написал. Его руки начали подрагивать.

— Почерк и вправду мой, но все равно я не верю. — Он скрипнул зубами и сложил расписку пополам. — Там со мной что-то сделали, иначе бы я такого не написал.

— Видимо, у вас была к тому серьезная причина. Честно говоря, я и сама не вижу тут никакого смысла, но мы ведь просто не знаем, что определило ваш выбор. И не думайте, что вы первый, кто оказался в таком положении, я видела и других.

Дженнингс еще раз окинул взглядом лежащие на столе предметы. Кодовый ключ от невесть какой двери. Обрывок билета. Депозитная квитанция за какой-то «пакет», сданный на хранение в какой-то там банк. Свернутый колечком кусок тонкой, довольно упругой проволоки. Грубо отломанная половинка покерной фишки. Полоска зеленой материи. Автобусный жетон.

— И это, — пробормотал он, — вместо пятидесяти тысяч. Два года псу под…

Дженнингс вышел на захлебывающуюся транспортом улицу, в его голове царило полное смятение. Это что же получается? Надули? Он сунул руку в карман и пощупал свой «заработок» — обломок покерной фишки и прочую ерунду. И это — за два года, вычеркнутых из жизни! Но он же видел им самим написанную просьбу о замене! Ну прямо как в сказке про Джека и бобовый стебель.[4]И зачем, чего это ради? Что толкнуло его на столь дикий поступок?