Теплоход «Иосиф Бродский» - Александр Проханов

Между тем корабли в озерном просторе сближались. Ощупывали друг друга бестелесными касаниями радаров, обменивались радиограммами. А когда рассеялась дымка и обоим капитанам стали видны борта, надстройки и палубы, корабли обменялись протяжными, приветственными ревами, в которых были мощь, дружелюбие и симпатия одних утомленных машин к другим, обреченным весь век вращать гребные винты.

— Что за сухогруз? — поинтересовался Есаул у капитана Якима, выходившего из рубки.

Капитан, во всем великолепии белоснежной формы, сияя позументами, поправляя на бедре золоченый кортик, ответил:

— Везут в Москву прах генерала Деникина и философа Ильина. Их доставили морем из Франции в Санкт-Петербург. А оттуда водой, как завещали оба везут через всю Россию в столицу, чтобы захоронить на Донском кладбище.

— Почему не воздухом, а водой? — Есаул вглядывался в синюю даль, где в туманах и солнечных вспышках маячили размытые контуры корабля.

— Дешевле, Василий Федорович. Эти двое — только первые ласточки. Будут сухогрузы, на которых повезут прах генералов Шкуро, Врангеля, Краснова, адмирала Колчака и барона Унгерна. А также останки русских философов и писателей, которых Ленин отправил пароходом во Францию.

— Да, это только начало! — с энтузиазмом воскликнули усы Михалкова, которые, едва отошел капитан Яким, заняли его место рядом с Есаулом. — Сбывается замечательный «Национальный проект», задуманный Никитой Сергеевичем. Сам он сейчас на съемке автобиографического фильма «Сервильный цирюльник», он бы лучше вам рассказал. Но и я кое-что знаю. Желаете, расскажу? — Усы Михалкова смотрели на Есаула выпуклыми глазами беспардонного плута и весельчака.

— Буду признателен, — сказал Есаул, в душе недолюбливая этого фата, который, являясь всего лишь волосяным придатком именитого режиссера, был вхож в высший свет и иногда бездумными выходками компрометировал весь древний род Михалковых, неутомимо, во все века, чесавший пятки царям, вождям и президентам.

Усы Михалкова откашлялись, тонко сплюнули за борт, закрутили свои щегольские кончики.

— Видите ли, этот «Национальный проект» мог создать только Никита Сергеевич Михалков, чей род тесно связан с русской историей. Вы, должно быть, знаете, что прародитель нашего рода отрок Михалко находился в дружине князя Рюрика и чесал ему пятки, когда тот в варяжском челне подплывал к стенам Новгорода. С тех пор все самые выдающиеся Михалковы призывались в терема, дворцы и кремлевские резиденции с единственной задачей — чесать пятки правителям России, чьими трудами создавалась и сберегалась империя. — Эти слова усы Михалкова произнесли с гордостью и даже надменностью, распушившись от чувства собственной значимости. — «Пятко-чес» — профессия на Руси древняя и почетная. Один из моих предков чесал пятки Ивану Грозному перед его казанским походом. Другой предок запускал руку под одеяло Борису Годунову, когда тот вынашивал убийство царевича Дмитрия. Третий ласкал стопы Алексея Михайловича, когда тот не мог уснуть после ссоры с патриархом Никоном. Петр Первый, едва касались его пяток, сначала бурно хохотал, а потом сладко засыпал и чмокал во сне, как дитя. Екатерина Великая, напротив, долго сучила пятками и никак не могла заснуть, если к ней в постель не ложился светлейший князь Потемкин. Павел Первый, если ему не чесали пятки, наутро вставал в дурном расположении духа и отправлял в Сибирь строевым шагом очередной провинившийся полк. Александр Первый однажды заставил нашего предка всю ночь чесать себе пятки и только после этого отдал Кутузову приказ оставить Москву. Николай Первый с удовольствием принимал услуги моего прапрадедушки, однажды утром встал и распорядился повесить декабристов. Александр Второй после первого на себя покушения потерял сон и уже не мог обходиться без нашего родственника-«чесальщика». Александр Третий, после того как позировал знаменитому скульптору Трубецкому, впадал в меланхолию, и только нежное почесывание августейших пяток возвращало ему хорошее настроение. Николай Второй стал прибегать к нашим услугам после поражения русских войск под Мукденом. Владимир Ленин пренебрег услугами «чесалыцика»-пролетария и обратился к такому же, как и он сам, дворянину Михалкову, с просьбой чесать ему пятки, когда его роман с Инессой Арманд стал достоянием партийной общественности. Иосиф Сталин, как вы знаете, засиживался в Кремле до утра, и все это время наш родственник, прошедший проверку в НКВД, чесал пятки вождю, для чего в сталинских валенках были специально вырезаны небольшие дырочки. Не обошлось без «наших» и при дворе Хрущева, который, наевшись кукурузы, ужасно храпел, и только легкое поглаживание пяток пером сизоворонка прерывало этот душераздирающий храп. Брежнев засыпал только тогда, когда ему перед сном чесали пятки и одновременно читали вслух его собственную книгу «Малая земля». Андропов чесанию пяток предпочитал легкое постукивание, во время которого надумал выслать Солженицына из страны. Черненко умер при почесывании пяток. Горбачев всегда засыпал вместе с Раисой Максимовной, и было очень трудно отличить, где его пятки, а где жены. Ельцин, враг привилегий, пробовал сам себе чесать пятки, но потом передумал и обратился к нам, Михалковым. Президенту Парфирию целую ночь чесали пятки, когда он наконец под утро решил отказаться от третьего срока. Сейчас наш род ведет переговоры с Куприяновым — я здесь, чтобы снять размер с его пяток. Так что, да будет вам известно, мы, Михалковы, изучали русскую историю не понаслышке. Щупали ее, можно сказать, своими руками.

Встречный корабль приближался, и можно было рассмотреть скопление на его палубе множества людей, среди которых вспыхивали искорки солнца. То поблескивали лорнеты и бинокли, обращенные на теплоход «Иосиф Бродский».

— Только среди Михалковых мог родиться столь грандиозный «Национальный проект» возрождения России, о котором вы сейчас услышите. Только светлый, оригинальный и патриотический ум Никиты Сергеевича, кинорежиссера, предпринимателя, общественного деятеля, личного друга Президента Парфирия, мог родить столь амбициозный проект. В чем, вы спросите, его суть? Видите ли, мы прекрасно сознаем, что нам не хватает национально мыслящей элиты — благородных патриотов, преданных полководцев, некоррумпированных государственных деятелей, возвышенных художников и поэтов. Сказалась проклятая эра большевизма, когда Никита Сергеевич был вынужден буквально под пыткой снимать воспевающие чекистов кинокартины. А его замечательный батюшка, заточенный в камеру СМЕРШ, на клочке бумаги своей собственной кровью нацарапал гимн СССР. «Как создать новую элиту России? — думал Никита Сергеевич. — А зачем ее создавать? Она уже есть! Вся белая эмиграция, лежащая на кладбищах Парижа, Белграда, Лос-Анджелеса, — и есть та самая благородная элита, в которой нуждается Родина. Перевезти ее обратно в Россию, возвратить в политику, культуру, предпринимательство и военное дело!» Конечно, это могло напоминать проект Чичикова, если бы не одно обстоятельство. Никита Сергеевич познакомился с, удивительным человеком, небывалым маэстро, мировым ученым, чудодейственным биологом, который решил проблему воскрешения мертвых. — Усы Михалкова вдруг умолкли, прикрыли ладошкой рот, стали испуганно озираться по сторонам, перешли на шепот. — Всего не могу сказать… Страшная тайна… Государственный секрет… Только намеком… Иносказательно… Словом, один человек… Быть может, вы о нем слышали… Быть может, даже встречали… Быть может, он находится среди нас… Однако ни слова об этом… Я дал честное слово дворянина… Мы, Михалковы, не смешивались с простолюдинами в течение двенадцати колен… Нет не колен, а пяток… — Усы Михалкова сбились, умолкли на мгновение. Достали гребеночку и стали ею себя расчесывать.