Любовь возвращается - Ширли Басби

– Черт, ты же сказал «без парада», ну я и решил, что не во фраке.

Послесвадебный прием был там же. Местный оркестр исполнял мелодии кантри, гости ели барбекю с бобами на теплом июньском воздухе. Все заявили, что свадьба и прием были великолепны.

На медовый месяц Слоан и Шелли улетели в Новый Орлеан. Их не было три недели, и хотя Слоану пришлось выдержать знакомство с многочисленными новоорлеанскими Грейнджерами, ему нравилось бродить с молодой женой по улицам Французского квартала, видеть этот город ее глазами, посещать ее любимые места. А больше всего ему пришлось по вкусу проводить часы в постели, занимаясь с ней любовью.

Приспособиться к положению людей женатых оказалось гораздо легче, чем они это себе представляли. Они просто-напросто наслаждались друг другом… в постели и вне ее. После того как вещи ее были перевезены к Слоану, Шелли выбросила из головы мысли о доме Джоша. В ее сознании он уже принадлежал Нику. Единственный раз у нее екнуло сердце, когда она паковала оборудование студии, которую Джош так любовно создавал для нее.

Помогавший ей Слоан заметил, как она изменилась в лице, бросил то, чем занимался и, подойдя к ней, крепко обнял.

– Не надо, милая. Не думай об этом.

Она ответила ему жалобной улыбкой.

– Глупо, конечно. Правда? Это всего лишь комната, но знать, что Джош… так старался… – Глаза ее застилали слезы. Она глубоко вздохнула. – Я справлюсь. – И, одарив его лукавым взглядом, промолвила: – В конце концов, ты обещал построить мне другую студию рядом с домом. Больше и дороже. – Она поцеловала его. – Гораздо дороже.

Слоан рассмеялся:

– Давай продолжай в том же духе, и я решу, что ты вышла за меня из-за денег, а не из-за моего прекрасного тела.

Шелли опустила руку и легонько прошлась ласкающими пальцами по его паху. Его тело мгновенно отозвалось. И плоть отвердела под ее рукой.

– Не сопротивляйся, парень. Я возьму твое тело, когда захочу. В любой день и час.

Его глаза потемнели.

– Докажи, – хрипло произнес он. И она доказала.

Переезд Ника в дом Джоша на следующей неделе прошел тихо и незаметно. Поскольку дом был полностью меблирован, Ник привез с собой только личные вещи.

– Моя мебель годится только для дешевой распродажи, – сказал он Шелли. – Можно ее там бросить, а домик использовать для временных работников.

Шелли не возражала. Наблюдая, как он меряет шагами просторную гостиную, она спросила:

– Тебе здесь будет удобно? Это не слишком большой дом, но, конечно, пространства в нем больше, чем нужно одному человеку.

Ник улыбнулся:

– Со мной все будет хорошо. Только представь себе, какие буйные вечеринки я смогу здесь задавать. – Изобразив плотоядную ухмылку, он продолжал: – Сколько и каких женщин я здесь соблазню.

– Надеюсь, – произнес, входя в комнату, Роман, – ты предупредишь меня заранее, чтобы я не вошел во время какой-нибудь сцены. Ведь я такой стыдливый…

Роман пока не проявлял ни малейшего желания возвращаться в Новый Орлеан. Они с Ником выработали некое соглашение о совместной жизни, которое устраивало обоих. Они делили проживание, а также обязанности по дому и коровнику. Шелли не знала, как ей справиться с этой ситуацией. Ей не хотелось сажать Романа на голову Нику, но и говорить ему, чтобы он куда-то переехал, было неловко. О том, чтобы пригласить его жить у Слоана, не могло быть и речи.

Мужчины занялись своими делами, а Шелли, которой странным образом не хотелось уезжать отсюда, стала бродить по дому. Она заглянула в бывшую свою спальню, чтобы удостовериться, что ничего не забыла.

Ник занял спальню рядом с комнатой Романа.

– Мне кажется неудобным спать в комнате Джоша, – объяснил он Шелли.

Она усмехнулась: наверное, пройдет много времени, пока кто-нибудь снова устроит здесь спальню.

Она двинулась к лестнице и вдруг приостановилась, поравнявшись с комнатой Джоша. Открыв дверь, она сделала глубокий вдох и вошла внутрь. От его одежды она избавилась много дней назад и убрала большинство его личных вещей, но в комнате по-прежнему ощущалось его присутствие. Казалось, что в любую минуту дверь распахнется и войдет Джош. В мыслях она все еще не смирилась с его смертью и не все в ней поняла. Самоубийство было не в его характере, а убийство… Она покачала головой. Ни то ни другое не казалось реальным.

Она присела на кровать и окинула взглядом комнату. На прикроватном столике лежала тонкая книжечка стихов. Шелли рассеянно взяла ее в руки и припомнила, что уже видела ее, но не обратила тогда особого внимания, лишь удивилась странному для Джоша выбору чтения. Он не был заядлым читателем и никогда не интересовался поэзией. Она снова вздохнула. Что это? Еще неизвестная ей ранее сторона личности брата?

Она перелистала страницы сборника. «Неужели, Джош, у тебя было любимое стихотворение? Какое-нибудь успокоительное… которое ты каждый вечер перечитывал перед сном?»

Не успела она это подумать, как книжка раскрылась на какой-то странице, словно Джош часто задерживался именно на ней. Видимо, так, вдруг осознала она, заметив тоненькую полоску бумаги, явно использованную как закладку. Она была скрыта среди страниц, как будто Джош не хотел, чтобы она бросилась кому-то в глаза.

Взгляд Шелли упал на текст, который чем-то привлек ее брата. Это было стихотворение Эдвина Арлингтона Робинсона, называвшееся «Ричард Кори». Заинтригованная, она начала читать:

РИЧАРД КОРИ

Когда и где не знаю, жил как-то Ричард Кори,

Всегда был чисто выбрит, неброско был одет,

Но если на прогулку он отправлялся в город,

Все жители, любуясь, ему смотрели вслед.

Он был всегда любезен, с достоинством держался,

Не проявлял кокетства и вольности в речах,

Но пульс у собеседниц мгновенно учащался,

Когда он их приветствовал с улыбкой на устах.

Шелли улыбнулась, подумав, что Ричард Кори очень напоминает ей Джоша. Любопытство ее было возбуждено, и она продолжала читать дальше.

Был он богат… Пожалуй, богаче многих лордов.

Изысканно воспитан и знал хороший тон.

Он весь как бы светился, но вел себя не гордо.

И многие мечтали стать… быть таким, как он.

«Безусловно, это Джош», – думала Шелли. Но когда она прочла последнюю строфу, сердце ее забилось мучительно и гулко. Холод пробежал по жилам, пронзил до мозга костей.

Мы жили-поживали, надумали о горе,

Без мяса обходились и не жалели сил.

А наш изящный скромник, наш славный мистер Кори,

Пришел домой однажды и пулю в лоб пустил.

У Шелли перехватило дыхание. Комната закружилась и поплыла… Она почувствовала, что сейчас упадет в обморок. Тряхнув головой, она постаралась взять себя в руки. Придя в себя, она рискнула перечитать стихотворение еще раз. Две последние строчки бросились ей в глаза: