Похитители снов - Мэгги Стивотер

Серый Человек, с другой стороны, отвечал: «Он – тридцатидевятилетний инвестиционный менеджер. Из соображений эффективности ему, пожалуй, просто нужно дважды выстрелить в голову и отправить в офис компании с неопределенной запиской».

Слышался в нем и чей-то третий голос. Этот голос вообще не говорил о брате. Он – возможно, это был мистер Грей – постоянно вспоминал обо всем, что осталось позади. Прелестные уголки Генриетты, беззастенчивая ширь улыбки Моры, новый рокот внезапно ожившего сердца. Мистер Грей скучал даже по «Кремовой Гадости».

Взгляд Серого Человека упал на записку, прикрепленную к рулю.

«Это тебе. Так, как ты любишь – быстро и анонимно».

Он придумал такой прекрасный план, изящный и простой. Ему нужно было сделать лишь одно – отказаться от всего. До сих пор он не допустил ни одной ошибки…

А потом что-то произошло.

Вокруг не было ничего, кроме деревьев, дороги и темноты, но внезапно огоньки приборов, дремавших на пассажирском сиденье, полыхнули.

Не мерцание, не намек – это был буквально вопль в ночи. Фары позади него на мгновение отстали – водители ударили по тормозам, потому что их датчики, несомненно, выдали точно такой же скачок.

«Нет», – подумал Серый Человек. Кто-то из этих глупых мальчишек в Генриетте опять заснул и всё испортил.

Но дело было в чем-то другом.

Потому что лампочки горели ровно и вызывающе. В обычное время энергия поднималась в момент сотворения иллюзии, а затем резко падала. Но теперь она оставалась на одном уровне. И не слабела, пусть даже Серый Человек удалялся от Генриетты со скоростью семьдесят миль в час.

За спиной у него первая машина притормозила. Возможно, они усомнились в истории Серого Человека. Предположили – как и Серый Человек, – что кто-то где-то воспользовался Грейуореном.

Но чем дольше продолжали гореть лампочки и вопить сигналы, тем очевиднее становилось, что это не Грейуорен. Показания датчиков оставались неизменными – и вдобавок они шли отовсюду. Это, очевидно, была силовая линия, о которой ему говорили в доме на Фокс-Вэй. Что-то с ней произошло, и она ожила, заставив цифры взмыть до небес.

Машина, ехавшая за ним, продолжала следовать прежним курсом, но медленно. Ее пассажиры увидели то же самое, что и Серый Человек, – и смутились.

И до него постепенно дошло. Пока силовая линия выдавала такие цифры, Грейуорен оставался невидим. Единичную вспышку энергии невозможно заметить, если бушует энергетическая буря.

Следовательно, не стоило волноваться, что за Грейуореном явятся новые охотники. Никому не удалось бы использовать эти данные, чтобы определить хоть что-то, помимо общего расположения линии. Следовательно, если бы Серый Человек сумел каким-то образом избавиться от двух дилетантов, у него осталась бы лишь одна причина бежать из Генриетты.

Его брат.

Ронан создал свою ночную тварь, чтобы сразиться с драконом. И они сразились.

Они вздымались всё выше в темноте, сплетаясь друг с другом. Мимо пролетали фейерверки, освещая их чешую. Толпа, пьяная, легковерная, жаждущая чудес, ободряюще вопила.

Ронан и Кавински, стоя на земле, запрокинули головы, наблюдая за своими творениями.

Те были прекрасны и ужасны. Когда когти и огонь встречались, искры так и сыпались. Ужасающий вой, похожий на визг фейерверка, рвался из клювов ночного ужаса.

Выше, выше, выше, во тьму. Глаза Ронана заметались по толпе. Ганси и Блу разделились; он видел, как они распахивают дверцы «Мицубиси», ища Мэтью. Гонщики остановились: все смотрели на драконов. Машин было не так много. «Ганси и Блу его найдут. Всё будет хорошо».

Но потом огненный дракон Кавински оторвался от ночного кошмара. Он прижал свои газообразные лапы к туловищу, нырнул и с оглушительным шипением врезался в прожектор. На дракона этот удар не произвел никакого эффекта, но прожектор опрокинулся. Послышались испуганные вопли; столб повалился, как дерево.

Лицо Кавински было озарено. Он вскочил на ноги, когда огненный дракон атаковал другой прожектор. Языки пламени взметнулись и рассеялись. Лампа взорвалась.

Ночной ужас спикировал с неба и вцепился в дракона. Оба рухнули наземь и покатились в пыли – а потом снова взмыли вверх.

Никто особо не боялся. А чего бояться?

Музыка продолжала орать. Машины ездили. Над ними сражались драконы, и это было частью вечеринки.

Огненный дракон закричал тем же ужасным криком, что и раньше. Он устремился туда, где у машины стояли Кавински и Ронан.

– Останови его, – сказал Ронан.

Кавински не сводил глаз с дракона.

– Его теперь не остановишь, Линч.

Разъяренный дракон вращался в воздухе, раскинув крылья. Несясь вдоль поля, он тащил за собой огненный шлейф. Дракон оттолкнулся от крыши одного из автомобилей. Когти взвизгнули по металлу, и машина взорвалась. Дракон взвился в небо. Порыв воздуха перевернул стоявший неподалеку «Мицубиси», как игрушку.

«Мэтью?»

Ганси, на другой стороне поля, замахал руками и затряс головой, пытаясь привлечь внимание Ронана. Это значило: «Мэтью тут нет».

– Скажи, в какой машине мой брат, – потребовал Ронан.

– В белой.

Дракон собрался с силами. Он, очевидно, вновь готовился ринуться вниз. Просто удивительно, как хорошо Ронану были видны его глаза, несмотря на высоту. Ужасные глаза. Не то что пустые – но, если посмотреть сквозь пламя, дым и еще раз пламя, становилось ясно, что в их глубине нет ничего другого.

Толпа замолчала.

В тишине смех Кавински казался громче обычного.

Из толпы раздался одинокий вскрик. Нечто вроде пробного шара – кто-то пытался решить, не пора ли наконец испугаться.

Когда ночной кошмар Ронана, хлопая крыльями, устремился к дракону, чудовище Кавински прижало свои газообразные лапы к туловищу, и из его пасти пошел серный дым. Оно было смертоносно, как раковая опухоль. Как радиация. Оно могло даже не пускать в ход зубы.

Кавински щелкнул пальцами. Взмыл еще один фейерверк, прочертив сияющую линию между двумя тварями. Он ядовитым цветком распустился над ними.

Ночной кошмар врезался в огненного дракона. Оба рухнули наземь и вкатились в толпу. Теперь послышались крики – люди разбегались с пути. Два чудовища перевалились через машину. Взлетели в воздух. Снова упали.

– Ронан! – послышался пронзительный крик Блу.

Она заглянула в очердной «Мицубиси» – Мэтью не было и там. Толпа рассыпалась. Где-то завыла сирена. Было столько огня… Как будто дракон Кавински постепенно переделывал мир по своему образу и подобию. Большая часть прожекторов отключилась, но гоночное поле сияло ярче прежнего. Каждая машина превратилась в факел.

Огненный дракон устремился к Ганси и Блу.