Северная Корона. Против ветра - Анна Джейн

Она ценила одиночество, и сейчас, кажется, в полной мере наслаждалась им, выдыхая дым, тут же убегающий в открытое окно на волю, и глядя на маленький, но яркий огонь из зажигалки, которую девушка держала в руке перед собой, машинально прокручивая колесико. Внутри у нее было тепло после нескольких выпитых коктейлей, сделанных Стасом на основе дорогого рома, большую бутылку которого привез из Доминиканы один из парней, играющих в группе хозяина квартиры. Коктейль назывался «Куба либре», и для Крестовой это название было символичным, поскольку переводилось оно с испанского как «Свободная Куба», а тема свободы в данный момент была для девушки очень актуальной.

После концерта в клубе, где Юля отлично – а по-другому и быть не могло – отыграла на синтезаторе в составе группы Стаса, она отчего-то чувствовала себя спокойно и уверенно, как будто бы переступила какую-то невидимую, но очень важную в ее жизни черту. Даже тот факт, что она когда-то дала больной бабушке слово, что закончит консерваторию, а родителям – что не будет играть «неправильную», неугодную им музыку, то есть никакую, кроме классической, серьезной, настоящей, как они считали, больше не беспокоил Крестову. Да, ей трудно было решиться на предложение Стаса, но она поняла, что возвращаться назад, к старому, ей совсем не хочется. Ей не хочется всю жизнь играть на фортепиано бессмертные произведения великих композиторов, ей хочется создавать музыку современности, пусть не такую возвышенную и чувственную, как классика, совсем не гениальную и не остающуюся на века, но заставляющую сердца других людей стучаться чуть быстрее, заставляющую чувствовать, радоваться или печалиться, кричать от переизбытка эмоций и слушать в наушниках своих плееров. Ее собственную музыку, музыку, вылетающую из-под ее пальцев, музыку, переработанную ее душой.

Юлии хотелось играть для миллионов людей то, что было понятно и ей, и им.

Рядом со Стасом и его ребятами, при неожиданной поддержке Визарда и Марты, это оказалось возможным. И это казалось Юле наркотиком – попробовав раз и получив от шага к исполнению своей мечты кайф, она хотела пробовать его еще и еще, увеличивая дозу и полностью растворяясь в своем наркотике, состоящем из тысяч звуков.

Коротко стриженная девушка медленно затянулась, прикрыв глаза, откинувшись на спинку кухонного стула и вытянув вперед длинные худые ноги, облепленные узкими черными джинсами, и выдохнула терпкий дым.

– Я рад, что ты получила от этого удовольствие, – раздался в темноте приятный мужской голос. Юля, в отличие от отца и сестры не боящаяся неожиданных звуков, невозмутимо повернула голову. В арочном проеме виднелась высокая фигура Феликса-Визарда.

– Курильщики всегда получают удовольствие от сигарет, – продолжила играть с зажигалкой девушка, глядя, как англичанин устраивается напротив нее – их разделял лишь узкий прямоугольный столик, на котором стоял почти полный стакан с алкоголем да валялась пачка ее сигарет.

– Я не о сигаретах, – отозвался негромко Феликс, глядя блестящими темными, несколько глубоко посаженными глазами на коротко стриженную девушку.

Достающие почти до плеч черные волосы были собраны у него в короткий хвост, а передние и более короткие пряди падали на бледные скулы и несколько впалые щеки – такие часто бывают у профессиональных моделей, стремящихся достичь стиля во всем. Раньше Юле казалось, что лица, подобные лицу Лорда, могут быть красивыми только с помощью грима и косметики, но, как оказалось, внешности Визарда этого не требовалось – она была самодостаточной и без дополнительных средств. Не идеальной, но притягательной.

Крестова никогда не была сентиментальной и влюбчивой девушкой, падкой на красивых парней, но ей вдруг захотелось убрать с лица известного музыканта темные пряди, заправить их за ухо и провести ладонями по его волосам. Если честно, Феликс Грей, он же член группы «Ред Лордс» под псевдонимом Визард, заставлял девушку присматриваться к нему. Наверное, в чем-то Юля была похожа на свою мать, и ей, так же, как и Софье Николаевне, нравились мужчины творческие, неординарные, а Феликс своей необычностью давал фору всем знакомым Юлиным парням, потому и привлекал ее к себе почти с момента их неожиданного знакомства в аэропорту «Купцево». С ним можно было разговаривать на дурацкие, даже раздражающие своей ненужностью разговоры – например, о вселенной и законах мироздания, которые раньше Юлю не интересовали; можно было разговаривать об их общей страсти – музыке; а можно было просто молчать и не чувствовать дискомфорта.

– А о чем?

– О твоем душевном состоянии, Джулия, – в приятном голосе Визарда послышалась вкрадчивость, которая почему-то так нравилась Крестовой, девушке прямой и открытой.

– Ты знаешь, что я чувствую? – поинтересовалась девушка, зная, что Лорд ответит «да».

– Ты ждешь, что я отвечу положительно? – с улыбкой на тонких, кораллового оттенка губах спросил Феликс.

– Может быть. Почему ты не вместе со всеми, не там? – кивнула Юля в сторону гостиной, из которой теперь доносилась ритмичная музыка – Стас и его гости решили оттянуться под нее.

– Я просто услышал, что тебе хорошо, и решил спросить кое-что, – было ей неожиданным ответом.

– Услышал? – скептически спросила Юля. Иногда Лорд так говорил странные, очень необычные вещи. Все-таки не зря он звался Странным Ви.

– У меня хороший слух, – пожал черноволосый музыкант плечами.

– Ну да, действительно. Спрашивай, – разрешила Юля, разглядывая его точеный профиль: ни дать ни взять настоящий английский лорд, красивый, безмятежный и проницательный. Молодой человек поймал взгляд Крестовой, но она не отвела своих орехово-зеленых глаз. Она была не из тех девушек, которые смотрят на понравившихся парней украдкой, боясь, что их засекут. Юлиным девизом было что-то вроде: «Прямолинейность – залог успеха».

– Ты согласилась один раз сыграть вместе с группой своего друга, – медленно произнес Феликс, глядя задумчиво, подперев бледной рукой черноволосую голову, в открытое окно, за которым ночь становилась все насыщеннее и насыщеннее.

Он замолчал, и Юля не могла понять, спрашивает ли ее парень или просто «завис» в своих раздумьях, глядя на сине-серое небо, по которому медленно полз куда-то яркий спутник.

– И что?

Прежде чем продолжить свой вопрос, Визард еще немного помолчал, возбуждая в Юле интерес. Ей хотелось крикнуть парню: «Ну, давай же, говори уже», но она, продолжая слегка мучиться от нетерпения, ждала, когда он сам продолжит.

– Согласишься ли ты на второй раз? – наконец, насмотрелся на небо Феликс и неожиданно взглянул девушке прямо в глаза. От его взгляда у нее вдруг мороз по коже пошел. Юле это не понравилось.

– А что, ты разве не знаешь? – спросила она его с милой, но совсем неискренней улыбочкой. Для себя она решила, что должна продолжить, что не должна останавливаться теперь, раз смогла побороть себя. Слово, данное умершей бабушке, она исполнит – закончит консерваторию, а вот слово, данное матери и отцу, придется, как сказала недавно Марта, вернуть им обратно.