Брат, вспомни все! - Владимир Колычев

— Не знаю такого, — покачал головой Мазай.

— Ты не знаешь, заяц твой знает…

— Какой на фиг заяц?

— Ну ты же дед Мазай, зайцами, значит, заправляешь… Но если без шуток, ты мне сдай одного своего болотного зайчика, который у поганца людей «мочить» учился…

— Болотного, говоришь, — задумался Мазай. — Почему болотного?

— Ну, это к слову…

— А я думал…

— Что ты думал?.. Ну, говори, что ты думал?..

— Я думал, ты про болота в курсе…

— Про какие болота?.. Ну, говори!.. Светлов почуял запах добычи. Даже ноздри его заколыхались.

— Да это, есть у меня один пацан. Он только что с болот… Говорит, их там конкретно задрачивали. Там, говорит, на живых людях их натаскивали…

— На каких людях? На бомжах?..

— Не знаю. По пьяни базар был. Плаха забухан был конкретно. Проболтался. Мне то, без базара, интересно стало. Я тему развить пытался. А он рот на замок. И больше ни слова. Нельзя, говорит, ничего говорить. Ну, не пытать же мне его. Мой пацан. И притом толковый пацан — если тайны чужие хранить умеет…

— А на эти болота ты Плаху посылал?

— Да я чо? Этой зимой подошли ко мне двое. Так, мол, и так, хочешь, спрашивают, спеца конкретного при себе иметь? Типа чтобы людей по уму мочить умел. Ну, типа киллер. Два месяца, говорят, и готовый киллер…

— Два месяца — не маловато ли?

— Ну и я о том же. Что, говорю, за туфту вы мне тут втираете. А они — да ты, братан, не колотись. Все ничтяк будет. Отвечаем… Короче, сдал я им Плаху…

— Так вот и сдал. А рекомендации?

— Какие рекомендации?

— Слушай, Мазай, ты меня за барана не держи, ладно?.. Лапшу навесил мне тут, думаешь я схаваю. Как бы не так…

— Какую лапшу, начальник?

— Думаешь, я поверю, что те двое так просто взяли и подкатили к тебе. А ты просто взял да Плаху своего им в рекруты отдал… Кто-то этим двоим порекомендовал тебя. И этот же кто-то их самих тебе порекомендовал. Только при таком условии могла состояться сделка…

Мазай заерзал на стуле, глазки его забегали.

— Ну что, вспомнил, кто рекомендовал тебе этих двоих?

— А я и не забывал, — прогундел Мазай.

— И кто же?

— Я скажу. Только мне бы за это голову оторвали…

— Оторвали бы? Почему «бы»?

— Да потому, что нет больше того человека. Замочили его. В прошлом месяце… Да ты его должен знать, начальник. Вадя Цукат…

— Вор в законе.

— Ага, знаешь…

— А ты не думал, что его те поганцы и замочили? Чтобы на них не вывел…

— Да ладно тебе, начальник, воду мутить. Вадю чисто из-за «дяди Герасима» замочили…

— Из-за героина…

— Ну вот, сам все знаешь.

— Да нет, ничего я не знаю.

— Ну так знай. Разборка чисто из-за наркоты. Вадя что-то с кем-то не поделил. И его в расход. Братва заказчиков вычислила. Те во всем признались…

— И кто же заказчик?

— Начальник, ну не тяни душу, а? Заказчики эти к нашему делу никакого отношения не имеют. Отвечаю…

— К нашему, говоришь, делу…

— Ну да. Если ты на поганцев тех через меня выйдешь, то мне чисто свобода. Или не так?

— Ну не чисто. Но свобода… Короче, больше тех двоих, которые Плаху забрали, ты не видел?

— Не, начальник, не видел…

— И как выйти на них, не знаешь?

— Только через Вадю. А Вадя копыта отбросил…

— А через Плаху?

— Ну да, еще через Плаху… — с натугой выдавил из себя Мазай.

— Значит, будем брать Плаху… Где он сейчас? Адрес? Мазай помрачнел. Замолчал.

— Ну, чего молчишь? — встряхнул его Светлов. — Где Плаха живет?

Мазай назвал адрес.

— Не боишься?

— Чего?

— То, что Плаху возьмем…

— Жаль, конечно, пацана…

— А себя не жаль?

— Чего себя-то жалеть?

— Ну, а если «мокруха» за парнем? Если на тебя он покажет?

— Не покажет. Нет на нем «мокрухи». Он у меня пока «чистый»…

— Что значит, пока?.. Уж не на Ларису ли ты его собираешься натравить?

— Да не, ты чо, начальник, даже не думаю…

— И правильно, не думай. Ее заявление я порву. Прямо при тебе. Как только двести тысяч долларов отдашь…

— Какие двести тысяч? — вылупился на Светлова Мазай. — Мы же договорились…

— А мне твои поганые деньги ни к чему. Двести тысяч — это компенсация за моральный и физический ущерб. Эти деньги ты официально выплатишь потерпевшей… Или нет?

Мазай потерянно кивнул. Да, ради свободы он согласен на все…

— Становись! — во всю глотку орал Валера.

Совсем недавно из армии. Еще свежи в памяти команды из Строевого устава.

Бомжи в страхе вылезали из своих нор, выстраивались в две шеренги — по одной вдоль каждого ряда нар.

Никита команд не подавал. Но с умным видом смотрел, как строятся бомжи.

Неделю назад их было сорок три. За первые два дня численность уменьшилась ровно вполовину. Но затем потянулась пауза. Четыре дня никого не трогали. А вот сегодня пришли чистильщики. За новой партией «расходного материала».

Сейчас Никита не думал о бомжах. Он думал о чистильщиках, которые стояли возле дверей барака. Он, казалось, не обращает на них внимания. И подходит к ним все ближе и ближе только для того, чтобы не вплотную, а издали наблюдать за построением.

— А ну вали отсюда! — прикрикнул на него автоматчик.

Как будто почуял в нем угрозу. И не дал подойти к себе совсем близко.

Никита не собирался на него нападать. Пока он только оценивал обстановку, прикидывал, как лучше напасть на охранника. Рассчитывал, сколько времени понадобится, чтобы обезоружить его, пустить в ход его автомат. В расчет входил и Валера. Действовать они должны были синхронно. Вместе напасть, вместе вооружиться, вместе расстрелять чистильщиков.

Но пока у него не получалось даже с расчетами. Автоматчики не собирались подпускать его к себе. Для них они с Валерой по-прежнему оставались людьми низшего сорта.

А ведь они старались. Навели среди бомжей — насколько можно — порядок. Установили распорядок дня. Заставили их жить по нему. Дисциплину поддерживали.

Но, видно, чистильщикам все равно. Они заберут сейчас партию «расходного материала». И уйдут. А что творится в бараке — это им до фени. Их дело — побег предотвратить. А для этого у них все есть. Охрана, пулемет на вышке, колючая проволока и наконец непроходимые болота.