Эона. Последняя заклинательница драконов - Элисон Гудман

Я застыла. Я знала этот стих, по крайней мере, первую его часть. Вспомнила эту простую строчку, когда сидела напротив учителя в его кабинете перед церемонией выбора, но тогда решила, что прочла ее в одном из исторических свитков.

– Мы часто повторяли этот стих, когда гуляли по пляжу, где никто не мог услышать, – добавила мама.

Кинра отправила свое послание сквозь время двумя путями: строчками, что передавались из поколения в поколение, и предзнаменованием, зашифрованным в дневнике. Хотелось бы, чтобы она не запрятала смысл так глубоко, но я понимала причину. Она пыталась защитить род Зеркальных заклинателей, изгнанных за ее покушение на Императорскую жемчужину.

– Что значит этот стих? – спросила я.

Лилия покачала головой:

– По словам Чарры, его передавали, как и дощечку Кинры. Мы должны оставлять дочерям три вещи. – Она считала на пальцах. – Посмертная табличка, стих и загадка, которая, если честно, никакая не загадка и не добавляет Кинре чести.

Я округлила глаза. Я не помнила никакой загадки! Это недостающий кусочек мозаики?

Я схватила Лилию за руку:

– Какая загадка?

Вздрогнув, она уставилась на мои сжатые пальцы:

– У ее дочери два отца, но лишь один род. Два в одном превосходят двух.

– Два в одном превосходят двух? – повторила я.

От услышанных слов меня не пронзило озарение. Мозаика не сложилась. Но я хотя бы могла отгадать двух отцов: император Дао и лорд Сомо. Только один род… Два любовника, но отец один. Дыхание перехватило, интуиция наконец заработала на полную, и разум захлестнуло надеждами и возможностями.

А вдруг в потомках Кинры течет королевская кровь? Кровь Дао.

Вдруг во мне течет королевская кровь?

Киго… мы могли бы быть вместе. По-настоящему. Если я потомок и правителей, и заклинателей, то другая королевская кровь не сумеет поработить меня с помощью черного фолианта. Я стану неуязвимой. И всесильной.

– Кто отец? – Я сильнее стиснула руку Лилии. – Кто из них? Ты знаешь?

Она отпрянула и с широко распахнутыми глазами попятилась к стене.

Я понимала, что пугаю ее, но хотела получить ответ.

– Говори!

– «Тот, кого она любила». Таков ответ на загадку. Это все, что я знаю!

Но я знала куда больше.

– Нет! – Я сжала виски, пытаясь помешать правде разрушить мои надежды. – Нет!

Но Кинра любила лорда Сомо. Не императора Дао. Дела говорила, что Сомо – это тот самый безымянный мужчина из дневника, и Идо читал об этом в его записях. Кинра любила заклинателя, не императора. Во мне нет королевской крови, лишь двойная кровь заклинателей. Вероятно, это и дало мне способность видеть всех зверей, но не дало того, что действительно необходимо… шанс спасти Киго и драконов.

Я согнулась пополам, захлебываясь рыданиями, сокрушенная вернувшимся отчаянием. Всего на один чудесный миг я увидела выход.

Мама шагнула вперед и неуверенно коснулась моего плеча:

– Почему ты плачешь, дочка? Что значит эта загадка?

– Она любила Сомо. – Я судорожно вдохнула. – Любила не того мужчину.

Она похлопала меня по спине:

– Она не первая и не последняя. – Затем заглянула мне в лицо. – Ты очень бледна. Идем, присядь. Ты давно ела? А спала?

Я позволила ей отвести меня к стулу и сунуть чашу с остывшим чаем мне в руки.

– Расскажи, что все это значит, – попросила Лилия.

Я смотрела на свое отражение в прозрачной золотистой жидкости и призывала маску вежливости.

А потом улыбнулась, глядя в лицо, так похожее на мое собственное. Да, то, что мы мать и дочь, несомненно, но сейчас мы чужие люди.

– Ты права, мне нужно поспать. Поговорим обо всем позже.

Я не соврала матери – спать и правда хотелось. Мастер Тозай предоставил мне каюту старпома, что располагалась чуть дальше на той же средней палубе. Тесная комнатушка, но одно из немногих чистых помещений на корабле. Меж двумя высокими шкафами приютилась узкая койка, а над ней – ряд запирающихся полок для вещей. Я растянулась на кровати и попыталась игнорировать запах влажности и ощущение, будто меня сунули в ящик. Если бы не зажженная масляная лампа, могло показаться, что я лежу в могиле.

Но помимо усталости и неудобства, мой дух терзала еще и некая тревога, не давая уснуть. Сначала я решила, что это непонятный стих, рассказанный матерью. Что схватит Крыса? Жемчужину или что-то иное? И что сломит Дракон, дабы взбодрить империю? Завет, жемчужину, мой мир… мое сердце? Речь явно шла о нас с Идо, но это пророчество или предупреждение?

Даже исчерпав все возможные трактовки строчек, я так и не избавилась от беспокойства и лежала с широко распахнутыми глазами, ерзая на тюфяке. Джонка плыла все быстрее, вот только подпрыгивала на волнах и раскачивалась не достаточно ритмично, чтобы меня усыпить. Наконец я сдалась желанию пройтись и подышать свежим воздухом.

Пошатываясь, я миновала скрипучий коридор под пристальным взглядом охранника Идо. Заклинателя заперли в спешно очищенной кладовой для припасов, что располагалась прямо возле лестницы, ведущей на верхнюю палубу и вниз, к каютам экипажа, где расположился наш отряд. Я слышала их голоса и видела тусклое свечение лампы. Стражник согнулся в поклоне. Я прошла мимо и поднялась по ступеням в ночь.

От порыва морского ветра перехватило дыхание. Я ахнула, привлекая внимание матросов, но они оглядели меня в свете качающихся фонарей и вернулись каждый к своей задаче. Я двинулась через палубу, при каждом наклоне джонки совсем не изящно шатаясь. Наконец я добралась до толстого поручня и плотнее прижалась нижней половиной тела к сплошной безопасной стенке.

В запыленное лицо полетели брызги воды, оставляя на языке привкус соли. Гряда темных туч зависла между небесами и землей точно гигантский оплот. Разглядев в вышине проблески молний, я поняла, что потянуло меня наружу – приближающийся циклон влиял на мою хуа. С заклинателями так всегда? И если я так встревожена, то Идо, наверное, уже ползает по стенам своей тесной темницы.

С выработанным за годы практики равновесием ко мне приблизилась коренастая фигура: мастер Тозай. Я подняла руку, приветствуя.

Он замер рядом:

– Добрый вечер, леди Эона.

– Не такой уж добрый, да? – Я кивнула на мрачное небо.

– Да. – Он проследил за моим взглядом. – Думаю, мы обгоним большую часть циклона, но край может зацепить. Самая странная погодка на моей памяти.

– Где его величество? – спросила я.