Последний рай. Черные острова - Милослав Стингл

Споры о покровителе храма разгорелись с такой силой, что группы строителей одна за другой стали покидать Папару. При этом океан тоже разбушевался и потопил лодки раиатейского вождя Фао Ноухоу с его людьми. Все потеряли интерес к святилищу, и еще до начала колонизации Таити оно окончательно разрушилось.

Недалеко от деревни Папара раскинулась самая широкая равнина на острове — долина Атимаону, что означает «Шесть камней». Здесь сохранилась груда камней— последние остатки крупнейшего марае, когда-либо построенного на всей территории Французской Полинезии.

Называлось святилище по имени близлежащей деревни — Махаиатеа. Это была гигантская десятиступенчатая пирамида длиной сто и шириной тридцать метров. До сих пор воспевает ее древняя таитянская песня:

Слава тебе, Махаиатеа,

есть лишь две горы

в краю Папаеари.

Первая — гора Тамаити,

вторая — ты, о Махаиатеа.

С чем, кроме высочайшей вершины,

можно сравнить еще это строение…

На вершине огромной таитянской пирамиды стояло изображение большой деревянной морской птицы и не меньшей по размеру рыбы, которые, вероятно, должны были напоминать о том, что марае основал таитянский бог океана — Руа Хату.

Еще на Бораборе я узнал, что строительство такого храма можно было начинать лишь после того, как в основание закладывали камень из другого марае. Владыка морей, как утверждает легенда, доставил такой камень для марае Махаиатеа из святилища острова Раиваваэ, откуда на Таити были привезены две огромные тики, послужившие «причиной» гибели людей.

Согласно легенде, марае Махаиатеа было построено очень давно, сразу же после потопа. Эта деталь весьма интересна, так как в Океании мне не раз уже приходилось сталкиваться с логически необъяснимым преданием о всемирном потопе.

В первой части настоящей книги я уже упоминал, что на архипелаге Фиджи мне довелось встретиться с представителями племени, пережившего потоп. Таитяне, так же как и фиджийцы, убеждены, что (потоп, захлестнувший их остров, уничтожил все живое, кроме птиц и насекомых, которых боги якобы забрали на небеса. И все же от потопа спаслись два человека — мужчина и его вахине. Сначала они хотели укрыться на высочайшей таитянской горе Орохене, но потом выбрали другую вершину весьма своеобразной формы — Пито Хити. С собой они взяли кур, свиней, собак и крыс — «каждой твари по паре». На Пито Хити — этом таитянском Арарате — «Ноев ковчег» благополучно пережил потоп. И оставшаяся в живых супружеская пара стала родоначальницей таитян[125].

Легенда о потопе на этом не кончается. Но меня интересует лишь та ее часть, в которой говорится, как на вновь поднявшихся из океана землях были созданы полинезийские храмы. Все их, по преданию, — основал Руа Хату, таитянский Нептун, бог морей, который, плавая от одного острова к другому, оставлял на берегу, словно курица яйца, «священные» камни. На острове Хуахине такой камень был заложен в основание — святилища Матаиреа, на острове Муреа — Ахуру Атама, на Раиатеа — Таху Эа. Так что первые ритуалы совершил здесь сам полинезийский Нептун, заложив камни в основания марае Матахихае на Малом Таити и Махаиатеа — крупнейшего святилища на Таити Нуи.

Святилище Махаиатеа, у развалин которого я стою, возвышалось когда-то на берегу Таити, на краю царства Руа Хату. Как крепость. Как огромный маяк. Как египетские пирамиды, призванные жить вечно.

И тем не менее этот каменный монумент разрушила рука человека, обосновавшегося в долине «Шести камней». Для белых колонизаторов все эти тысячи великолепно обработанных камней не говорили ни о таланте полинезийских мастеров, ни об их культуре, которая, по мнению завоевателей, все равно близка к гибели. И разве для этой «кучи строительного материала» нельзя найти лучшего применения? Конечно, можно. И вот в 1865 году из него построили мост через речку Тахаруа. Однако таитянский морской бог Руа Хату, основатель здешнего марае, отомстил осквернителям святилища: не успели закончить мост, как его снесло неожиданным паводком.

Остатки храма использовал для возведения своей виллы ирландский плантатор Уильям Стюарт, который в долине «Шести камней» начал — впервые на Таити — выращивать хлопок. Он попал в историю острова благодаря еще одному «новаторскому» поступку. Именно Стюарт привез на свою плантацию не меньше тысячи китайских кули из Кантона, чьи внуки теперь занимают ключевые посты в народном хозяйстве Таити.

Китайские рабочие построили для своего господина великолепную резиденцию из камней священной Махаиатеа, гордо названную им Белым домом. Однако ни таитянский Белый дом, ни его хозяин не избежали кары.

Стюарт обанкротился, его предприятие потерпело крах, Белый дом разрушился. И лишь желтые рабы Уильяма Стюарта остались на острове навсегда.

ОЧАРОВАННЫЕ ГЛАЗА

(вторая таитянская легенда)

От разрушенного святилища и заросшей травой плантации прибрежная дорога ведет в административный центр одного из районов Южного Таити — деревню Матаиеа. Эти места интересовали меня особенно сильно, хотя тут, кроме великолепной природы и деревенской церквушки Иоанна Крестителя, выстроенной, как и марае, из кораллового известняка, любоваться нечем. Именно здесь, в этой части деревни (местные жители ее называют Ототура), провел свои самые счастливые годы на Таити художник, очарованный островом и его жителями. Его судьба привлекала меня. И не только меня. История гениального художника, плененного Таити, его любовь, жизнь и смерть в далекой Полинезии — это вторая после «дела, Баунти» знаменитая таитянская легенда, ставшая составной частью мифа о «последнем рае».

Я еще вернусь в Матаиеа, к художнику, прославившему имя таитянской деревни. А пока что мне хочется из «гогеновской» Ототуры пройти еще несколько километров к востоку. За деревней течет речка Ваихириа. Это название— и отнюдь не безосновательно — означает «Таинственная вода». Ваихириа вытекает из странного озера — «Мертвого моря» Таити, которое находится у подножия Тетуфары — горы, расположенной в глубине острова.

От устья реки Ваихириа остается лишь несколько километров до Таравайского перешейка, а прямо перед ним находится цель моего пути — деревня Папеари. Здесь, на окраине малоизвестного таитянского поселения, американский естествоиспытатель Гаррисон Уиллард Смит, профессор Гарвардского университета, основал своеобразный ботанический сад — Моту Овини, что в дословном переводе означает «Дикий остров».

Смит, так же как и сотни других путешественников, не смог устоять перед очарованием Таити. Специалист по тропической флоре, посетивший десятки стран, работавший на Борнео и Суматре, собиравший растения на Цейлоне и в Южном Чили, он, всего на несколько дней остановившись на Таити, как и многие до него, навсегда полюбил этот остров.

На профессорскую зарплату Смит стал скупать один участок земли