Т-34: Т-34. Крепость на колесах. Время выбрало нас - Михаил Александрович Михеев

шуму – будет достигнута в любом случае. Но все равно, хотелось бы покрошить немцев побольше – за последнее время Сергей успел проникнуться острым желанием убивать немцев при первой возможности и потому разрушить здесь все считал едва ли не делом чести.

В голове раздался грохот. Это начали рушиться грандиозные планы… А все потому, что взвился из-за длинного и высокого не по чину здания депо могучий столб дыма, и выползло из его ворот на всеобщее обозрение широкое, тупое, неуклюжее даже на вид рыло бронированного вагона, увенчанного артиллерийскими башнями, второе…

– Бронепоезд, – с каким-то непонятным восхищением выдали стоящие рядом проводники. Хором, что интересно. Мехвод с «двойки», тоже с интересом взирающий на поле грядущей битвы, крепко выругался, забыв, что среди них дама интеллигентного воспитания, и тут же закашлялся, скрывая смущение.

А ведь было от чего ему ругаться, было. Стальная каракатица на рельсах только в видимых отсюда броневагонах несла навскидку штук пять орудий, и это она еще не полностью вылезла. Хорошо еще, заметили до того, как начали атаку, а не то хреново было бы. На бронепоезде не только орудия, там еще и экипажа человек сто, а может, даже больше. Впрочем, и меньше тоже может быть – в бронепоездах Сергей разбирался, как свинья в апельсинах. Не интересовался он ими в той жизни. И, получается, зря.

– Оригинально, – хмыкнул позади Селиверстов.

Сергей обернулся:

– Что ты там увидел?

– То, чего не видел раньше, – парень отложил в сторону бинокль. – Ты, старшой, раньше бронепоездов не видел, что ли?

– Видел, – не моргнув глазом соврал Хромов. Точнее, не соврал, просто не стал уточнять, что разве что в кино их наблюдал. – Просто не интересовался особо. Не мой профиль.

– А-а… Ну, так я тебе скажу, бронепоезд не немецкий, а вполне наш. И вагоны характерные, и башни.

– Угу. Похоже, от Т-28…

– Да. Я такие на бронепоезде один раз только видел. Служить пришлось на одном, три месяца, пока в пехоту не перевели. Тот попроще был.

– За что перевели?

– Подрался с одним… резвым. Чуть до трибунала не дошло, хорошо, лейтенант, который дело вел, нормальный попался. Сумел как-то дело повернуть, что только из экипажа списали. Но не в том суть. Откуда он у немцев?

– Трофей, вестимо, – Сергей безразлично пожал плечами. – Танков они вон сколько захватили – почему бы и на бронепоезд лапу не наложить? Хреново только, что встретили мы его здесь и сейчас, ну да, видать, такова наша планида.

– Чего?

– Судьба, знать, такая, – тоном вещателя из советского мультфильма перевел Хромов.

– Ясно. Надо будет слово запомнить.

– Запомни. Будешь девушек непонятными речами наповал класть, – усмехнулся Сергей, мысленно кляня себя за несдержанность. Следить за языком надо, следить. Впрочем, он же студент, и по факту, и по легенде, так что простительно. Интеллигенция от нормальных людей всегда отличалась.

– Хорош издеваться, – поморщился Селиверстов. – Один раз прогулялся – так вы мне до конца жизни будете вспоминать. Дождетесь, в монастырь уйду.

– Ага, в женский…

– Да ну тебя, старшой. Вон, сейчас Ольге предложение сделаю, только чтоб вы отвязались.

– А я откажу, – девица, освоившаяся уже в их коллективе, на язычок оказалась бойкой, а на руку тяжелой. Во всяком случае, когда один из разведчиков вчера попытался рядом с ней присесть и за талию приобнять, то моментально заработал травматическое удаление зуба и теперь щеголял дыркой в улыбке, такой же, как у Селиверстова. Несмотря на худосочную внешность, драться Ольга умела. Хорошо еще, пострадавший оказался парнем отходчивым и злобы не затаил. Понимал, что сам виноват.

– Это почему еще? – удивился Селиверстов.

– А не нравишься ты мне.

– Так, хорош, – Громов, подошедший тихонечко, так, что ни одна ветка не шелохнулась, хлопнул ладонью по стволу высокой и ровной, практически «мачтовой» сосны. Все от неожиданности аж подпрыгнули. – Что за шум, а драки нет?

– Да вот, к нашей проводнице сватаются, – хмыкнул кто-то из находившихся рядом бойцов.

– Селиверстов, небось? Не удивлен, он у нас озабоченный. Но не даст она тебе, парень.

– Это мы уже выяснили, – хмыкнул Сергей. – А ты откуда знаешь? Слышал?

– Я это с самого начала знал, – старый вояка хитро улыбнулся в седые усы. – Что там у нас?

Внимательно рассмотрев в бинокль открывшуюся картину и выслушав пояснения, он заметно помрачнел и вздохнул:

– Неприятно… Я, парни, на бронепоездах только в Гражданскую катался, но все же новинки отслеживал. Так вот, этот бронепоезд нестандартный. Они бывали легкие и тяжелые, а этот – прямо солянка сборная. Я вижу три вагона, два с танковыми башнями, один – с пятидюймовкой. Их по штату в одном составе не держали. Спереди открытая платформа, на ней – зенитка. Немецкая. А на наших бронепоездах ставили «максимы» счетверенные. Что там еще в депо – хрен знает.

– А с чего он остановился-то? – поинтересовался кто-то.

– Не знаю. Да и неважно это. А вот то, что паровоза у них два, вижу хорошо. Очень похоже, немцы просто собрали по разным местам поврежденные бронепоезда, сюда приволокли и начали собирать из запчастей один большой. Они трофейную технику использовать любят, сами знаете.

Все дружно покивали. Как не знать. Немцы – те еще самоделкины да плюшкины. Как те мыши, стягивают в норку буквально все. Так что логично. Слепили из того, что было, добавили толику своего – и радуются жизни, гады! И что с ними теперь делать?

Над этим вопросом Сергей задумался всерьез. Громов, конечно, неизмеримо превосходит его по всем статьям – и по опыту, и по подготовке, и по житейской сметке. Да чего уж, и образован как минимум не хуже, учитывая, что до революции в университетах учили так, как потомкам и не снилось. Вот только командир – он, ему и решение принимать. И субординацию все понимают, иерархия в их группе выстроена четко. Тот же Громов лишь посоветует, но решать – и отвечать за принятые решения – Сергею придется единолично. И не столько даже перед Мартыновым, сколько перед этими, стоящими перед ним людьми и своей совестью.

– Надо подождать, – решил он наконец.

– Чего? – удивился Селиверстов. – И так ясно, не по зубам нам эта дура. Для пулеметов двадцать миллиметров брони многовато.

– Ночи, – терпеливо объяснил Сергей. – Время у нас пока есть.

– И что будет ночью?

– Во-первых, до ночи бронепоезд может отсюда и убраться. А во-вторых… Ты не замечаешь ничего странного?

– Да нет вроде, – Селиверстов, вооружившись биноклем, еще раз внимательно посмотрел на город и пожал плечами. – Все как было.

– Вот именно. На улицах местные, немцев сравнительно немного… Где экипаж бронепоезда, скажи мне