Возвращение домой.Том 1 - Розамунда Пилчер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Постараюсь. Всем спокойной ночи. До свидания.
Она вышла в сопровождении полковника. Дверь закрылась за ними. Диана подождала секунду, потом повернулась и потянулась за сигаретой. Какое-то мгновение в комнате царила странная атмосфера: словно они были детьми, оставшимися наконец без присмотра взрослых.
Закурив, Диана обвела всех глазами.
— Что будем делать?
Увы, ни у кого не нашлось интересных предложений.
— Придумала! — На лице Дианы внезапно заиграла ослепительная улыбка. — Давайте играть в «сельди в бочке»!
Афина, все еще потягивавшая шампанское, простонала:
— О, мама, и когда ты только повзрослеешь!
— А что? Мы не играли в «сельди» тыщу лет. Никому не нужно объяснять, как играть?
Алистер Пирсон сказал, что когда-то играл, но подзабыл правила. Не мог бы кто-нибудь…
Эдвард пустился в объяснения:
— Один игрок прячется. В доме совершенно темно — свет везде выключают. Остальные ждут здесь. Мы считаем до ста и потом идем искать. Если найдете спрятавшегося, то ведите себя тихо, просто схоронитесь тихонько вместе с ним. И так пока все игроки не набьются, как сельди в бочке, в бельевую корзину, платяной шкаф или еще в какое-нибудь потайное место. Проигравшим оказывается тот, кто найдет всех последним.
— А, да… —пробормотал Алистер без особого энтузиазма. — Теперь вспомнил.
— Единственное правило, — возвысила голос Диана, — играем только на первом этаже. Мест потайных там сколько угодно, а если мы станем бродить наверху, кто-нибудь обязательно разбудит детей.
— Или попадет в постель к их нянечке…
— Ах, Эдвард!
— По ошибке, конечно.
— Но кто будет прятаться первым? — поинтересовался педантичный Алистер.
— Разыгрываем на картах. Прячется тот, кому выпадет туз пик, — ответила Диана.
Она подошла к карточному столу, выдвинула ящик и достала колоду, растопырив карты нескладным веером и повернув рубашкой наружу, стала обходить присутствующих. Джудит перевернула вытянутую карту. Туз пик.
— Прятаться мне!
Лавди было поручено погасить везде свет.
— Везде-везде? — спросила она.
— Нет, дорогая, на верхней лестничной площадке не надо. А то няня наверху может испугаться, а кто-нибудь из нас сломает себе ногу.
— Но тогда ведь нам будет видно…
— Едва-едва. Беги же, живей!
— Ну что ж, Джудит… — Эдвард принял командование на себя. — Мы считаем до ста и идем искать.
— Будут какие-нибудь места вне игры?
— Я думаю, кухня. Там еще наверняка возятся Неттлбеды. А в остальном — никаких ограничений.
Вернулась Лавди.
— Повсюду страшная темень, даже страшновато, — объявила она с удовлетворением. — Не видно ничего, хоть глаз выколи!
Джудит залихорадило от тревоги и страха. Как это ни смешно, но она бы предпочла, чтобы назначенная карта выпала кому-нибудь другому. Никогда и никому не признавалась она в том, до какой трясучки доводят ее игры подобного рода, даже прятки в саду всегда становились для нее тяжелым испытанием: хоть бы ей в разгар игры не приспичило в уборную!
Но ничего не оставалось, как мужественно пережить все это.
— Тогда начинаем. Джудит! Внимание… приготовиться… марш! Не успела она еще выйти, как они уже начали отсчет. «Один,
два, три…» Джудит прикрыла за собой дверь и погрузилась в кромешную тьму. Словно на голову ей надели мешок из плотного бархата. Охваченная смятением, она пыталась припомнить какое-нибудь укромное местечко, куда можно было бы забиться, пока все не ринутся, как свора гончих, за ней следом. Она стояла и дрожала, а за дверью продолжали считать. «Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать…» Постепенно ее глаза стали привыкать к темноте и различили в дальнем конце холла слабый свет, просачивающийся вниз с верхней лестничной площадки, где около двери в детскую горела лампа.
Этот лучик света дарил слабую надежду. Нельзя было терять ни секунды. Джудит пошла вперед с осторожностью и нерешительностью слепого, смертельно боясь наткнуться на какое-нибудь кресло или стол. Куда же спрятаться? Стараясь сориентироваться, рассчитать расстояния, она робкими шагами пробиралась через холл, соображая, что где находится. Справа — маленькая гостиная, дальше — столовая. По другую сторону располагаются бильярдная и кабинет полковника. Ориентиром для нее служил тусклый свет, падающий с лестницы. Повернув налево, она дотронулась рукой до стены и, нащупав лепной карниз, решила довериться ему, словно нити Ариадны; наткнулась на стол, ощутила холодное прикосновение листьев к голому предплечью. Вот и вертикальный выступ дверного косяка. Пальцы заскользили по тяжелой обшивке, нашли ручку, повернули ее, и она юркнула внутрь.
Бильярдная. Погруженная в непроглядную темноту. Джудит тихо прикрыла за собой дверь. Учуяла знакомый запах: отдающее плесенью грубое зеленое сукно бильярдного стола, сигарный дым. Жульничая, нащупала выключатель и щелкнула им. Тут же явился из темноты бильярдный стол, покрытый чехлом от пыли. Во всем опрятность и порядок, кии дожидаются на своей подставке следующей игры. Камин стоит нетопленый, тяжелые парчовые портьеры плотно задернуты. Оценив обстановку, она выключила свет и бесшумно направилась по толстому турецкому ковру через огромную комнату.
Высокие окна бильярдной были снабжены широкими подоконниками, на которые они с Лавди иногда, дождливым днем, забирались и наблюдали оттуда за игрой, стараясь следить за счетом. Не Бог весть какое хитроумное укрытие, но ничего лучше Джудит в голову не приходило, а секунды улетали с неумолимой быстротой. Она отдернула портьеру, подобрала свои длинные юбки и вскарабкалась на подоконник. Потом быстро привела портьеры в первоначальный вид — плотно сдвинула, разровняла складки, чтобы они выглядели нетронутыми и никакая предательская щелочка не выдала ее местонахождения.
Все. Готово. Спряталась. Джудит подвинулась вбок и прислонилась плечами к неровной поверхности ставня. Было ужасно холодно, словно в крошечной ледяной комнатушке: оконное стекло казалось ледяным, а толстая парча портьер не пропускала сюда тепло от батарей. За окном виднелось темное небо, затянутое серыми тучами; время от времени они расходились, и в просветах показывались звезды. Джудит всмотрелась во тьму и разглядела силуэты зимних деревьев с беспокойно качавшимися на ветру макушками. До сих пор она не замечала ветра, но теперь, дрожа от холода, всем телом ощущала, как он свистит в щелях окна, словно просится, чтобы его впустили в дом.
Какой-то звук. Она подняла голову и прислушалась. Где-то открылась дверь. Громкий голос: «Мы уже идем!..» Они досчитали до ста. И бросились по ее следу. Ей захотелось в уборную, но она тут же запретила себе и думать об этом, надеясь, что все найдут ее до того, как она околеет на этом подоконнике от холода.