Нефрит - Елена Синякова

-..теперь нет дороги назад, — прошептал Рит, склоняясь надо мной сильнее и сжимая мою ладонь в своей обжигающе горячей руке почти до ощутимой боли, второй рукой обхватывая длинными пальцами за скулы, чтобы приподнять мою смущенное лицо навстречу себе.

Сейчас его невероятные глаза горели еще сильнее, буквально освещая собой мою трепещущую душу, в которой полыхали отблески этого неоново-зеленого пламени, словно огонь ведьминского котла, где переплетались сотни загадок, мистика и кусающая страсть, такая сильная, что мои ноги задрожали.

Должно быть, именно в этот момент я поняла так отчетливо, как никогда, что нет больше милого городского мистера Рита, который облачался в светлые обтягивающие одежды и олицетворял собой образ идеального принца на белом коне своей очаровательной улыбкой и безупречными манерами.

Теперь есть только Нефрит — тот, в ком бушует самый настоящий зверь и его животные инстинкты, что полыхали в крови опасной лавой, способной причинить много боли и страданий, если эта огненная река выйдет из берегов.

Нет, страха не было.

Я просто не успела подумать о том, что нужно бояться, когда Нефрит вдруг резко опустил свою голову ко мне, отчего я ахнула в его губы. на секунду окунувшись в неоновом океане его взгляда, и потеряв его из вида за собственными ресницами, когда мир уплыл из-под ног порывом его страсти, которая. очевидно, больше просто не могла кипеть в этом огромном мускулистом теле, вырываясь на свободу с силой и низким рычанием, что вошло в меня вместе с его ароматом и жадным языком.

Тогда же я сделала еще одно неожиданное открытие — там в городе, в офисе и на столе, Рит на самом деле сдерживал себя, каким бы горячим не был его поцелуй, ибо все познается в сравнении, а теперь я почувствовала наверняка, что означает желание и страсть истинного Берсерка.

У меня не было возможности даже втянуть капельку воздуха, когда эти жаркие, жадные губы терзали мои, не зная покоя и усталости, не давая мне возможности отвернуться или всхлипнуть, буквально поглощая мою душу вместе с робким дыханием без остатка.

Вот знаете, когда очень сильно любишь кого-то, то хочется даже укусить!

Куснуть за вкусную щечку!

Или плечико!

Или еще какое-то аппетитное место, потому что выразить словами свою привязанность и восторг просто не получается. Не хватает слов!

Сейчас же у меня было полное и стойкое ощущение, что меня хотели просто скушать!

Заглотнуть, не подавившись даже позвоночником, как делают киты!

Какое там верещать или пытаться брыкаться!

Я была так ошарашена этим началом важного и долгожданного мероприятия, что единственное, что у меня получалось — это цепляться дрожащими пальцами за его напряженные горячие руки, впиваясь ногтями и не боясь причинить боли.

Едва ли Нефрит что-то чувствовал, кроме своих испепеляющих эмоций!

Черт! Это было так горячо и несдержанно, что я начинала по-настоящему пугаться!

Нефрит оторвался от меня лишь на доли секунды, неожиданно весь склонившись, что сначала даже было впечатление, а не собрался ли он вставать сейчас на колено и просить руки и сердца, как было наверное положено по всем законам и канонам романтики!

Думать о том, КУДА в своем обнаженном виде он мог запрятать кольцо как-то не получилось, потому что его большие горячие ладони скользнули по моим ногам, подхватывая под коленями и поднимая над землей, отчего я ахнула, испуганно хватаясь по инерции за его шею, когда поняла, что теперь восседаю на нем, как мартышка на пальме, крепко обхватив обнаженными ногами его торс и ощущая одну из ладоней под ягодицами.

Проблема была в том, что эта самая ладонь не просто поддерживала, она раскрылась словно пытаясь охватить все и сразу, когда один из пальцев неожиданно, быстро и ловко принялся пробираться между двух полупопий, поглаживая и заставляя меня ерзать, то ли пытаясь сжаться, то ли показать пальцу правильный путь, где все подрагивало, сжималось и наливалось нектаром таким сладким, что само тело становилось тяжелым и трепетным.

— ….Нефрит…

— Мыммммм? — проурчал он. вдруг зашагав куда-то целенаправленно вперед, при этом умудряясь не смотреть на дорогу под своими длиннющими ногами, нести меня, держа одной рукой, да еще и не убирая наглого пальца, который уже почти умудрился протолкнуться в самый кратер моего робкого желания, когда я понимала даже своим затуманенным разумом, что в таком положении, как я сидела, сдвинуть ноги и спасти себя просто не получится.

— Ты же помнишь, что сказал Отец?…чтобы мы не увлекались…

— Мы еще даже не начали, — его влажные от поцелуя губы изогнулись в полуулыбке, касаясь моего лица то нежно, то горячо, то целуя, то чуть прикусывая мою кожу своими клыками, пока я пыталась понять. что же делать мне — отвечать?

Замереть и не двигаться?

Или попытаться сделать вид, что я вся такая скромная и смущенная, как монашка?

Первый вариант получился как-то сам по себе, независимо от разума и логики, когда я просто потянулась к его губам, снова желая ощутить его вкус, его огонь и это нетерпение, словно он не мог насытиться мной.

Словно не мог остановиться и собрать свои мысли в единое целое, метаясь где-то между своими звериными инстинктами и эмоциями человека, такими глубинными и сильными, что я ощущала их где-то глубоко внутри, как ощущают низкочастотные волны киты или дельфины.

В такие моменты не существует границ на земле, разных языков или вероисповеданий, ибо в любом конце земли люди плачут, радуются или любят одинаково!

Так и мы были объединены только своими чувствами, которые оплетали нас, словно плотный кокон из отрывистого дыхания, низких стонов и попыток стать еще ближе.

Ближе настолько, чтобы буквально врасти друг в друга и больше никогда не разлучаться.

Было какие-то глубинное осознание того, что без этого мужчины я не смогу сделать больше ни единого вдоха, и весь мир станет чужим, серым и ненужным, если я не смогу ощущать его жар и аромат рядом с собой.

Так вот она какая — эйфория первой близости, когда тебе выпала волшебная доля, быть рядом с тем, кого искренне и совершенно по сумасшедшему любишь ты, и кто так же сильно любит тебя!

Когда каждое его прикосновение было словно само благословение свыше!

Когда его постоянно было мало и с каждым новым мгновением хотелось еще и еще!

Больше этой страсти!

Больше его ненастных жестоких губ, которые ранили и вместе с тем проносили столько сказочного наслаждения, когда я ощущала его жаркий аромат внутри себя, чувствуя привкус крови оттого, что его отросшие клыки иногда ранили, чуть задевая мои губы.

Теперь я знала, какая должна быть настоящая страсть медведя — грубая, безудержная, ненасытная, иногда причиняющая боль, но самая долгожданная и опьяняющая, потому что теперь о другой я и не мечтала!