Государственное управление в России в 2000—2012 гг. Модернизация монетизации - Лидия Сычева

Слово «любовь» затаскали и замусолили юмористы, репортеры из подпольных публичных домов, сектанты и благотворители. И все же нормальные люди по-прежнему понимают глубокий смысл этого слова. Детям наша любовь дает крылья мечты, работе — большой смысл, государству — лад и согласие. Семья без любви, пусть даже и богатая, несчастна.

Настанет время, когда каждого из нас суд истории спросит: любили ли вы Россию, свою Родину? Что хорошего вы сделали для нее?

Что мы ответим?

Вампиловский фестиваль в Иркутске собрал 14 театров из России, Польши, Казахстана и Украины. «Домом» для актерской братии стал Иркутский академический драматический театр им. Н. П. Охлопкова — здесь прошли основные показы, сюда стремились вечерами сибиряки, спрашивая «лишний билетик». Рядом с театром — памятник Вампилову, «домашний», вовсе не монументальный, кажется, вот-вот драматург шагнет с невысокого постамента и отправится «в народ». «Сибирский Чехов» ушел из жизни молодым, а сделать успел много — талант его раскрылся сильно и ярко. Символ фестиваля — красная рябина, и ее ветви горели в руках у гостей и участников праздника, в ладони у бронзового Вампилова как напоминание о внешне простых, но незыблемых основах русской жизни.

Об особенностях именно этого праздника говорила на открытии Капитолина Кокшенева, известный театральный и литературный критик: «Есть фестивали экспериментальные, есть гламурные, есть протестные. А здесь в центре стоит человек. Сюда можно смело привезти спектакли по советским классикам — Вампилову, Абрамову, Айтматову. Очень многие вопросы, которые мы задавали советской эпохе, получают в Иркутске, на мой взгляд, правильный ответ. Здесь не рвутся времена, а связываются. Мы не оскорбляем поколение отцов, а пытаемся его понять. На этом фестивале мы все действительно братья и сестры. Он предлагает не развлекаться, а разобраться в себе. Поразмышлять о современности строго и возвышенно».

На Вампиловском фестивале было представлено два спектакля по Федору Абрамову — «Братья и сестры» Льва Додина и «Бабилей» Александра Ерохина. Академический малый драматический театр — Театр Европы из Санкт-Петербурга считался главным гвоздем фестивальной программы, еще бы, «Братьям и сестрам» уже четверть века, с этой постановкой Л. Додин объехал полмира и собрал самые престижные премии и награды. Спектакль в рекламных афишах называли «легендарным», «великим», «прекрасным и страшным гимном», «эстетическим переживанием немыслимой высоты». Что и говорить, иркутянам, куда Театр Европы приехал впервые, конечно, было интересно увидеть своими глазами это «пронзительное послание».

Зрелище и впрямь оказалось весьма поучительным и… в какой-то мере смешным, несмотря на всю трагичность представленного материала (жизнь послевоенной северной деревни с ее бедами и горестями). Публика воскресила в памяти многие «находки» перестроечного театра. Тут и голые актеры (сцена в бане), и сцена свального греха, и непристойные частушки, и истеричная игра актеров, и ложный «символизм», и конечно же густой замес из антисоветчины и самых превратных представлений о том, что есть русская деревня и люди, ее населяющие. Временами возникало сильное сомнение в том, что происходящее на сцене есть реконструкция художественного мира Федора Абрамова — коммуниста и Героя Соцтруда. Конечно, произведения подлинного художника всегда многослойны и многоплановы, но у большого писателя, в отличие, допустим, от актера, одно лицо, и он не может «двоить», правду жизни он выражает во всей целостности и полноте. «Додинцы» же сосредоточились на социальном обличении советского строя и советского человека, это как раз и составляло «второй план» спектакля, но поскольку такая культурная задача давно уже потеряла свою актуальность для зрителей, постановка «забуксовала», и актеры вынуждены были от сцены к сцене нагнетать внешние, «истерические» средства воздействия на публику.

«Бабилею», который играют актеры из объединения «Провинция», тоже больше двадцати лет, но спектакль сей как золушка при мачехиных дочках. Постановка Александра Ерохина известна лишь «в узких кругах», у спектакля, кажется, есть только одна награда — «Золотой Витязь» за 2005 год. Зато иркутский зритель сумел по достоинству оценить увиденное: «Полный эффект присутствия на деревенских посиделках! Открыли занавес — и все пропало, кроме того, что есть на сцене, в деревенской избе. Игра бесподобная! Актрис вообще не видно — бабы и бабы, со своими рассуждениями, горестями, попытками уговорить себя, что так надо, что „Бог велел“. Все подлинное — и говор, и песни, и костюмы» — так отозвалась о спектакле одна из зрительниц. И, действительно, если «додинцы» задержались в перестроечной чернушности, то «бабилейцы» остались на недосягаемой высоте подлинного искусства. Но все это ясно только «по гамбургскому счету», что же касается счета житейского, то здесь все наоборот: снобистская критика отзывается о «Братьях и сестрах» как о вершинах театрального мастерства, а «Бабилей» просто-напросто замалчивает.

Любопытно, что эти же две тенденции прослеживаются и в литературе: давно уже нет СССР, а натуралистическая истерически-перестроечная беллетристика пишется килограммами и получает громкий «пиар». Зато живая, органическая проза, наполненная болью, красотой и гармонией времени, зачастую замалчивается или загоняется в условия самовыживания. И, естественно, ее становится все меньше. В результате страдает зритель и читатель, обворованный дважды — материально и духовно, потому что ядовитый и давно протухший «культурный продукт» ему рекламируют как лекарство, да еще и продают втридорога.

Но отдадим должное Иркутскому драмтеатру — он пошел своим путем, равняясь не на официальные авторитеты, а на собственное понимание искусства и жизни. «Охлопковцы» представили спектакль «Последний срок» по повести Валентина Распутина (писатель присутствовал в зале). Напомним, повесть начинается фразой: «Старуха Анна лежала на узкой железной кровати возле русской печки и дожидалась смерти, время для которой вроде приспело: старухе было под восемьдесят» — и заканчивается вполне предсказуемо: «Ночью старуха умерла». Вот как оценила постановку Иркутской драмы К. Кокшенева: «Этот спектакль — явление в современном театре очень редкое. Перед нами театр слова и подлинного переживания. Современному человеку, так берегущему себя от боли и страдания ради силиконовой красоты и такого же „счастья“, вдруг предлагается думать о смерти и пытаться понять, почему эта старуха не боится смерти?! И почему ее последний земной срок стал таким тяжким испытанием для всех ее детей?»

Спектакль, книга, музыкальное произведение, картина, фильм — это в концентрированном виде есть выражение духовной жизни народа и конечно же сущности художника. На Вампиловском фестивале прошли два «круглых стола», посвященных «самочувствию» русской культуры. Приятно, что собрали они не только творческую интеллигенцию, но и представителей исполнительной власти — послушать голос народа пришли министр культуры и архивов области Вера Кутищева, руководители районных департаментов. И, как это всегда бывает на обсуждениях подобного рода, кипели споры между сторонниками «культуры без границ» (Бога нет — все разрешено) и «культуры-иерархии» (Но есть и Божий суд, наперсники разврата…).