Стрелок. Путь на Балканы - Иван Оченков

Ну а тем, кого миновало внимание артиллеристов, в избытке досталось от русской пехоты. Слаженные залпы линейных рот нежинцев и болховцев били в самую гущу османов, разрывая на части их ряды, а рассыпавшиеся по фронту стрелки меткими выстрелами выбивали офицеров, барабанщиков и просто храбрецов пытавшихся повести за собой оробевших товарищей.

Аскеры, понукаемые своими командирами, еще дважды поднимались в атаку, однако всякий раз откатывались назад, устилая своими телами склоны вокруг вражеских позиций. Лишь единожды им удалось прорваться сквозь огонь и схватиться с русскими солдатами в штыки, но те молодецким ударом отбросили их и понесшие значительные потери турки отступили. А вдогонку им полетели страшные шарохи[79], придуманные когда-то полковником Михайловским. Громыхающие стальные шары прыгали по земле, подобно детским мячам, но при этом калечили и убивали бегущих аскеров. Только быстро надвигающийся закат не позволил русским преследовать деморализованного противника, иначе поражение турецкого авангарда могло бы превратиться в разгром. Впрочем, победа и так была достаточно убедительна. Кроме того, солдаты сильно устали и вряд ли в их силах было достигнуть большего.

— Кажется, вы недурно отстрелялись, — сдержано похвалил Самойловича, проведший весь бой рядом с ним Вельбицкий. — И даже без Будищева!

— Ваша, правда, — с довольным видом отвечал ему прапорщик. — Мои молодцы, сегодня постарались!

— Я все же не понимаю, — перешел на доверительный тон жандарм. — Если этот унтер и впрямь такой хороший стрелок из ваших картечниц, так почему бы его не перевести к вам?

— Да кто же его отдаст? — пожал плечами артиллерист. — Будь сейчас мирное время, от него, вероятно, избавились бы с большим удовольствием, но сейчас, это все равно, что резать курицу несущую золотые яйца! К тому же он, как видите, невероятно дерзок, для нижнего чина. Наш командир батареи, к примеру, такого точно терпеть не станет.

— Это точно, — задумчиво сказал штабс-капитан. — Интересно только, где он мог этому научиться?

— Честно говоря, совершенно не представляю! Не удивлюсь даже, если выяснится, что до войны он где-нибудь разбойничал. Уж больно хорошо, стервец, засады устраивает.

— Вы думаете?

— Ну, а почему нет! Впрочем, сейчас этот молодец определенно на своем месте.

Темнота быстро окутала своим покровом и холм и пространство вокруг него, и лишь запаленные русскими солдатами большие костры, расцветшие в ночи подобно фантастическим ярким цветам, освещали усталые лица сидящих перед ними людей. Одни из них, прикорнули у огня согретые его горячим дыханием, другие терпеливо ждали, когда будет приготовлена пища, чтобы подкрепить свои силы кашей с салом. Хуже всего было часовым, вынужденным тревожно вглядываться в темноту ночи, ежеминутно ожидая диверсии вражеских лазутчиков.

А в долине у подножия холма, тоже разгорались многочисленные костры, так что казалось, будто там собралась уже целая армия. Полковник Тиньков с тревогой всматривался в эти огни, гадая, действительно ли к туркам пришло такое большое подкрепление, или же они специально распалили их, желая привести в замешательство своих врагов. Так и не придя ни к какому мнению на это счет, он велел собраться всем офицерам, за исключением назначенных в караул.

— Что скажете, господа? — спросил он их, после того как обрисовал сложившееся положение.

— Дурит турка, — решительно махнул рукой подъесаул Родионов, — мои казачки все вокруг перешерстили, не может у них быть столько народу!

— В любом другом случае, — задумчиво заявил поручик Михау, — я был бы за немедленный отход, с тем, чтобы под покровом темноты, оторваться от противника. Однако уйти вместе с орудиями вряд ли получиться, а бросить их, принимая во внимание, что вчерашнему успеху мы целиком и полностью обязаны им, было бы крайне неразумно. Так что полагаю, надо ждать рассвета, и действовать по обстановке.

— А вы что скажете, подпоручик? — спросил Тиньков у Линдфорса.

— Мне кажется, было бы полезно разведать, действительно ли у турок столько сил?

— Вы что же, не доверяете моему слову? — набычился в ответ подъесаул.

— Ни в коей мере, — покачал тот головой, — однако с момента возвращения казаков прошло много времени, и ситуация могла кардинально перемениться.

— Это разумно, — согласился Тиньков и обернулся к Родионову. — Вот что, милейший, пошлите-ка еще раз своих молодцов…

— С вашего позволения, господин полковник, — поспешно вмешался Линдфорс, — я бы тоже отправил в поиск своих людей.

— Эва, — громко удивился казак, — неужто вы хотите потягаться в разведке с моими станичниками?

— Я пекусь лишь о пользе дела, — сухо отвечал ему подпоручик. — Одна пара глаз — хорошо, две уже лучше, а три и вовсе прекрасно!

— Согласен, — решительно поднялся полковник, — пошлите и вы своих охотников.

— Кажется, я знаю кого пошлет дражайший Иван Иванович, — шепнул на ухо Вельбицкому, молчавший до сих пор Самойлович.

Жандарм в ответ промолчал, лишь чрезвычайно высоко подняв брови.

— Так значит, вашбродь, надо сходить в поиск и разузнать, сколько турок против нас стоит? — уточнил боевую задачу хмурый Будищев.

— Именно так, братец. Возьми людей сколько нужно и отправляйся.

— Где же их взять людей-то? — тяжело вздохнул унтер.

— У нас же целая команда! — изумился подпоручик.

— Для всякого дела нужен свой специалист, — объяснил свою озабоченность Дмитрий. — Я ведь их все больше натаскивал стрелять, да окапываться, а тут совсем другой навык нужен. Кабы прежних охотников привлечь, глядишь-бы и вышел толк, а эти… ну да ладно, раз надо, сходим!

Получив приказ, Будищев первым делом велел притащить с поля боя несколько трупов турецких солдат, выбирая при этом наименее пострадавших. Затем, раздев их, стал переодеваться во вражескую форму. Большую часть он, впрочем, оставил свою, но вот шинель и феска в темноте придавали ему вид неотличимый от других аскеров. Еще одной деталью стали обутые им болгарские опанки. В принципе, солдатские сапоги в обеих армиях были похожи, однако во многих таборах нижние чины вовсе не имели никакой другой обуви, кроме этих своеобразных кожаных лаптей. Во всяком случае, они были легче и удобнее, особенно если приходилось куда-то бежать.

Все это время подчиненные с любопытством наблюдали, за его приготовлениями, иногда отпуская соленые шуточки, стараясь, однако, делать это вполголоса, ибо крутой нрав унтера им был хорошо известен.

— Егоров, а ты чего ждешь? — обернулся Дмитрий к открыто зубоскалившему артельщику. — Хватай тряпье, да переодевайся! Со мной пойдешь.

Не ожидавший подобной подлости Степан, раззявил от удивления рот, но спорить не стал и принялся ковыряться в груде забракованного Будищевым тряпья.