Нам нужна великая Россия. Избранные статьи и речи - Петр Аркадьевич Столыпин

законопроекта правительство считало бы учреждение так называемых национальных курий, то есть образование особых отделов, без которых законопроект едва ли принёс бы, по мнению правительства, ожидаемую пользу. Почему правительство на этом настаивает и считает неприемлемым изменение этой части законопроекта, а точно так же свои соображения и по остальным частям его, я буду иметь честь изложить перед Государственным советом во время общих прений, когда услышу соображения лиц, возражающих против законопроекта.

Речь о земских учреждениях в Западном крае, произнесённая в Государственном совете 1 февраля 1911 года

Господа члены Государственного совета!

Основные положения правительственного проекта о введении земских учреждений в Западном крае были, после долгих и довольно страстных прений, в главных чертах ещё в минувшем году приняты Государственной думой. Особая комиссия Государственного совета присоединилась к предположениям правительства и признала возможным восстановить первоначальную правительственную редакцию в отношении земельного ценза, участия духовенства в земстве и обязательности избрания председателей управ из числа лиц русского происхождения. Таким образом, невосстановленным оказался лишь один принцип правительственной системы – принцип ограничения известным процентом лиц польского происхождения, служащих в земстве по найму.

Несмотря на, казалось бы, такую прочную постановку дела, я всё же не мог не предвидеть, что здесь, в общем собрании Государственного совета, на правительственный законопроект будут сыпаться удары со всех сторон, так как им затронут вопрос, которого, к сожалению, нельзя было обойти, – вопрос, издавна глубоко волновавший и волнующий русскую общественную мысль, – вопрос о русско-польских отношениях. Конечно, может быть, было бы осторожнее этого вопроса совершенно не касаться, но сделать это было возможно только одним путём: не поднимая совершенно вопроса о западном самоуправлении. На это мне и указывалось с двух сторон: с одной стороны, поляки говорят, что вопрос о земстве возник случайно, вследствие законодательного заявления об изменении порядка выборов членов Государственного совета от западных губерний, причём правительство будто бы схватилось за этот случай для того, чтобы ещё раз, в новой области, области самоуправления, ввести новые ограничения по отношению к лицам польского происхождения; на эту же случайность указывали и некоторые русские, утверждая, что Положение 2 апреля 1903 года действует вполне удовлетворительно и что всякое его изменение поведёт лишь к уменьшению русского влияния в крае.

Поэтому я, прежде всего, должен был задать сам себе вопрос: да не возбуждён ли весь этот вопрос легкомысленно, неосмотрительно, случайно, не поведёт ли изменение нынешнего положения к ухудшению и политическому, и хозяйственному? Отвечая на это, я должен прежде всего отметить, что вопрос о введении земства озабочивал нынешнее правительство ещё начиная с 1906 года, и если проекты правительства потерпели некоторое замедление, то произошло это по двум или даже по трём причинам: во-первых, Государственная дума сначала относилась весьма отрицательно к распространению Земского положения 1890 года на новые губернии; затем, первоначальный министерский проект был основан на принципе пропорциональности, что тогда же было признано правительством и слишком сложным, и несоответствующим русским интересам в крае, тем более что, в-третьих – надо же быть откровенным, – пример и опыт первых Государственных дум Государственного совета убедил правительство в особой сплочённости, в особой замкнутости польского элемента. Но как только возникла возможность или, скорее, надежда провести законопроект, соответствующий государственным интересам, он тотчас же и был представлен на законодательное рассмотрение.

Теперь, переходя к вопросу о том, почему же правительство не может удовлетвориться Положением 2 апреля 1903 года, я хотел бы, чтобы противники мои мысленно, на минуту, забыли все привходящие аргументы и мотивы, которые делают для них правительственный проект неприемлемым, и решили бы сами для себя, вне круга этих привходящих понятий, коренной, основной вопрос: да необходимо ли, нужно ли земское самоуправление в Западном крае или нет? Нам только что сейчас говорили, что Положение 2 апреля 1903 года совсем не так плохо, что оно вполне удовлетворяет местным потребностям. Я охотно признаю, что этот законопроект был большим шагом вперёд по сравнению с прежними губернскими распорядительными комитетами.

Но можно ли серьёзно говорить о том, что при наличии этого Положения возможен экономический расцвет, экономический подъём края, края, который имеет все задатки для широкого своего развития? Ведь трудно, господа, доказывать, что лица, которым приказано, которые назначены для того, чтобы отстаивать местные интересы, будут делать это лучше, проявят больше самодеятельности, чем лица, уполномоченные на это местным населением. Трудно доказать, что утверждение, в очень большой количестве случаев, земских смет в законодательном порядке не будет служить помехой, тормозом для развития земского дела в крае. Наконец, как вы докажете, что при отсутствии уездных земских смет уездные земские собрания заинтересованы в правильной постановке земского бюджета? Заинтересованы они только в одном: как можно больше получить ассигнований на свой уезд, то есть расходовать как можно больше земских денег. Коррективом к этому не может служить статья 71, на которую здесь ссылались, так как она является лишь паллиативом и далеко не всегда применима.

Не может быть также доказательно сравнение развития земского хозяйства, скажем, Киевской и Курской губерний, так как цифры берутся за разные годы и единицы эти не сравнимы ни по пространству земельному, ни по количеству населения, причём совершенно забываются другие примеры: сравнение однородных губерний – Могилёвской и Смоленской, которое приводит к совершенно другим выводам. Член Государственного совета Н. А. Зиновьев указывал на пример, который мне хорошо знаком*, на Ковенскую и Саратовскую губернии, говоря, что Саратовская губерния богата по сравнению с Ковенской только лишь, может быть, поджогами и актами хулиганства. Я на это скажу, что, зная эти две губернии, я могу подтвердить, что Саратовская губерния богаче и больницами, и школами.

Правилен, может быть, во всех этих доводах защитников Положения 2 апреля 1903 года только один аргумент. Правы они, говоря, что русское землевладение в Западном крае не играет ещё достаточной роли в местной жизни, что в крае мало полных цензовиков, что там с трудом можно найти должностных лиц для занятий должностей уездных предводителей, земских начальников, мировых посредников. Правилен, конечно, этот довод, но неправилен вывод. Прекрасный край спит, поэтому говорят, [что] он встряхнуться не может и необходимо оставить его в тех условиях, которые создают эту сонливость.

Но, господа, ведь рядом, межа к меже, за государственной границей люди живут в одинаковых условиях, лихорадочно работают, богатеют, создают новые ценности, накапливают их, не зарывают своего таланта в землю, а удесятеряют в короткий срок силу родной земли. Это движение там, да не только там, но даже и в странах, которые считались недавно ещё варварскими и дикими,