Демон тринадцатого месяца - Усманов

слуга, был свидетелем тому. Ибо по повелению его величества, был тайно послан убедиться в том, что архив уничтожен и Царедворец не завладел им. Как вы и сказали, стена вашего павильона была обрушена в темный обрыв и даже намека на него не осталось. Ни одного свитка, ни рукописного листа, ни документа.

— Тогда отчего вы по-прежнему сомневаетесь?

— Но как иначе объяснить то, что случилось после того как Поместье было разорено и уничтожено полностью? Я хорошо помню тот утренний Совет на котором Царедворец первым делом принялся настаивать на вашей казни, говоря, что ваша вина очевидна и что откладывать далее казнь недопустимо. Единственный, кто ему тогда посмел возразить, был министр финансов. Однако и он, не встретил поддержки даже у своих сторонников запуганных, либо подкупленных Царедворцем. Увы, на том утреннем Совете не было тех, кто вступился бы за вас. Вам суждено было принять смерть от палача или яда. Однако в этот момент ко мне подошел один из младших евнухов, передав старый свиток с восковой печатью, шепнув, что приславший просит, чтобы его открыл государь и что этот свиток от министра финансов.

Разумеется, я не мешкая, тут же поднес свиток императору с одной мыслью потянуть время. Но когда его величество ознакомился с ним, то выкручиваться на том Совете пришлось уже Царедворцу, потому что это был документ об изъятии им из казны немалой суммы для личных нужд. И, что важно, что составлен был еще предшественником нынешнего министра финансов, как раз за три дня до своей гибели. Разумеется, Царедворец горячо и убедительно принялся доказывать, что это подлый навет и клевета, потому император назначил вновь расследовать дело о гибели министра финансов и как следует изучить сей документ. Так что Царедворцу стало очень не до вас. Но вы-то как никто знаете, что он это так просто ни за что не оставил бы и опасения, что жизни нынешнего министра финансов грозит опасность были не безосновательны. Для Царедворца, дело времени узнать, что сей гибельный для него документ был подан с его подачи.

— Удивительно как он не прознал об этом еще раньше и не воспрепятствовал тому, что бы свиток попал в руки государя. У него при дворе полно шпионов, — покачал головой Глава, слушавший внимательно.

— Конечно, хоть и запоздало, он узнал, чьих это рук дело, но к тому времени министра финансов уже не было столице. Предвидя к чему может привести сей опасный поступок, министр финансов спросившись у императора и с его дозволения, покинул столицу. Хотя все понимали, что его бегство не спасет его жизни и дело времени, когда его отыщут и казнят Каменные псы, что служат Царедворцу.

— Каменные псы? — переспросил Глава с упавшим сердцем. — Тогда министр финансов, увы, был обречен. Столица еще помнит ту резню, что они устроили по приказу Царедворца, лишь только император отбыл из дворца, совершая поклонение в храме Нефритового Будды.

— Как прекрасно помнят и то, что ни он, ни его Каменные псы не ответили за те злодеяния, степенно согласился Главный Евнух. — Император попросту оказался бессилен перед Царедворцем. Но на этот раз судьба благоволила министру финансов. Не смотря на все противодействие всесильного вельможи, следствие проводилось, хотя и Каменные псы тихо убирали неугодных и опасных свидетелей, двор и столица начали роптать, потому что это, каким-то образом становилось известно всем. Как и служи, свидетели против Царедворца, появлялись неожиданно, словно из ниоткуда. Я говорю о том мелком чиновнике, которого Царедворец, в свое время, не озаботился убрать, просто не приняв во внимание, что тот мог, что-то знать. Не то странно, что этот человек выжил и жил тихо, затаившись, а то, что он решил проявить себя. Мы уже после выяснили, что все эти годы, он неприметно жил в далекой провинции, только вот как и почему в нужный момент оказался в столице? После того, как Царедворца заковали и бросили в казематы, я пришел к нему, чтобы задать кое-какие вопросы, но он исчез из столицы так же неожиданно как и появился. Но мы знали, как неистово Царедворец старался уничтожить его, так же, как мы старались его защитить. Вижу ваше нетерпение, но ни мы, ни Каменные псы так и не нашли этого мелкого чиновника. Тем не менее он предстал перед императором и его свидетельство стало решающим. И то, что он уцелел в стол опасные для него дни, как и то, что его умело защищали, придало этому маленькому чиновнику уверенность великого человека. Тайная канцелярия задействовала своих осведомителей. Но и они мало что могли поведать лишь то, что столь ценного свидетеля охраняли люди из низов, как-то нищие, попрошайки, воры и мошенники и даже городская стража и торговцы. Что подтверждали доклады императорских дознавателей тоже о необычайной оживленности городских низов. Но и это еще не все. До столицы дошли слухи о стычке Каменных псов с кланом Восьмой Звезды. Понятно, что такой небольшой клан каким был клан Восьмой Звезды не выступил бы против Каменных псов лишь из-за того, что держал сторону Северного Ветра. Только потом мы узнали, что Восьмая Звезда взял под защиту укрывшегося у нее министра финансов. А на следующий день после этого известия взбешенный Царедворец начал обвинять Восьмую Звезду в сговоре с Северным ветром и измене престолу, ибо, по его словам, эти два клана готовили измену и что нужно срочно послать солдат на помощь Каменным псам. И тогда перед императором лег документ о тайных переговорах Царедворца с тайшетсиким князем Урбаши.

Эти переговоры, шедшие за спиной императора, касались наших северных границ и приграничных земель, которые Царедворец обещал Урбаши, если тот будет пропускать только его обозы с товарами. От этого чудовищного предательства были сданы два города и погублена армия генерала Сы Туна. Кстати этот документ об отчуждении наших земель Урбаши, принес гонец. Как оказалось он был одним из уцелевших солдат Сы Туна. Он тут же во всех подробностях свидетельствовал о гибели армии перед лицом императора. А старому лису Царедворцу вдруг стало плохо и его отправили под домашний арест, до конца разбирательства этого гнусного дела. Конечно, все то время, что притворялся больным, он не бездействовал, броси все свои связи на то, чтобы избежать заслуженного наказания. Не только он, но и мы, приготовившиеся противостоять ему, были удивлены, что эти связи перестали работать, вынужденные союзники и приспешники вдруг решительно отвернулись от него, а его шпионы в одну ночь оказались арестованы по весьма серьезным обвинениям. Императрица прежде покровительствовавшая ему, бездействовала.