Странствие по дороге сновидений; Середина октября - смерти лучшая пора; Место, где убивают хороших мальчиков; Хризантема пока не расцвела; Старик в черном кимоно; Ниндзя: специальное задание - Леонид Михайлович Млечин

затем помиловали: Юкио Кога, поскольку защита доказала, что он был ранен и не отстреливался, а следовательно, не оказывал сопротивления властям, и Хироко Сасаки, стрелявшую в Комура. Суд учел, что она была в состоянии аффекта из-за показавшегося ей смертельным ранения Юкио Кога, который был ее любовником. И осуждена она была на небольшой срок.

…Словно очнувшись от воспоминаний, Комура поднял голову, посмотрел на часы: полдевятого, давно пора домой. Он вытряхнул в корзину для бумаг пепельницу, полную окурков. Скомкал и бросил туда же пустую пачку сигарет. Поднялся, погасил свет и, заперев за собой дверь, пошел по опустевшему уже коридору. Он вновь видел горящие ненавистью глаза — тот взгляд Хироко Сасаки. Даже через двенадцать лет он не мог забыть его.

Теперь Вада хорошо понимал, что представляет собой Комура. Способный, но непонятливый парень. Лез не в свое дело, мешал. Выполнял бы только то, что ему говорили и, может быть, сидел бы теперь в соседнем с Вада кабинете.

Начальник управления даже поморщился, вспомнив, сколько пришлось возиться, чтобы состряпать материалы, доказывающие связь «Боевого знамени» с компартией. Правда, получилось это, если говорить честно, не очень удачно. Газеты-то, конечно, их поддержали, но депутаты-коммунисты подняли шум в парламенте, заявив, что документы фальшивые. В разгар шумихи как раз и убрали в отставку предшественника Вада, благо он достиг пенсионного возраста. В освободившееся кресло тихо и незаметно уселся Вада. Его готовность повиноваться и не задавать лишних вопросов была оценена. «Вот чего не хватало этому Комура», — подумал Вада. Он тогда и сам не понимал, почему ему приказали прекратить розыск оставшихся на свободе членов террористической группы, но это его и не интересовало. Правда, сейчас из-за Юкио Кога о группе «Боевое знамя» вспомнили вновь.

Джордж Мортон, сотрудник нью-йоркской «Дейли геральд», прилетел в Японию через неделю после того, как подкомиссия американского сената по делам транснациональных корпораций сообщила, что сумма незаконных выплат авиационной компании, иначе говоря, взяток, превысила 14 миллионов долларов. Ревизор компании заявил, что, по его сведениям, деньги получали представители японских авиакомпаний, закупавшие у «Джонсон эйркрафт корпорейшн» самолеты, и высокопоставленные правительственные чиновники. С этого сообщения, помещенного в крупнейшей токийской газете, начался грандиозный скандал, пик которого еще был впереди. Президент японской компании «Фудзи кабусики кайся» признал, что получил от своих американских партнеров в качестве комиссионных за покупку пассажирских самолетов «Элефант-211» 3 миллиона долларов. Кому достались остальные миллионы, пока было не ясно. Мортон вылетел в Токио с заданием написать о реакции японцев на эти события.

Помимо пассажирских самолетов «Элефант-211» управлению национальной обороны Японии (УНО) был продан истребитель F-110. На одной из пресс-конференций выведенный из терпения вопросами журналистов заместитель начальника управления вдруг заявил, что ради этой покупки правительство отменило ранее принятое решение о производстве отечественных истребителей. Новая сенсация!

На следующий день генерал, правда, отрекся от своих слов, сославшись на то, что его «неправильно поняли».

(В свое время, после встречи с президентом США, премьер-министр Касаи на заседании совета национальной обороны предложил не тратить деньги и время на создание собственного истребителя и купить вместо этого американские самолеты F-110. Вскоре после этого компания «Джонсон эйркрафт корпо-рейшн» и получила заказ.)

Первый большой репортаж Мортона начинался так: «Общеизвестно, что стоит американцам чихнуть, как у японцев начинается грипп. Доклад, в котором подкомиссия американского сената сообщала о 14 миллионах долларов, израсходованных “Джонсон эйркрафт корпорейшн” в качестве “комиссионных”, вызвал у японцев чувство стыда. Правда, многие, особенно консервативные политики не видят в этом ничего дурного. В конце концов подобные скандалы случались и раньше, и почти всегда их удавалось замять, виновные исчезали, заменялись другими лицами, факты и свидетельские показания забывались, терялись. Такова традиция. Здесь говорят: в мире политики деньги являются той смазкой, без которой не принимается ни одно важное решение.

Но в прессе и парламенте вокруг решения премьер-министра Касаи о покупке F-110 начался такой шум, что он был вынужден подать в отставку. Ни один человек не ожидал этого».

Когда Мортон собирал этот материал, он и не подозревал, что уже через неделю бывший премьер окажется за решеткой.

В очередном репортаже, отправленном в редакцию «Дейли геральд», Мортон пытался передать то странное чувство, которое вызвал у него этот арест. Говоря о желании неких могущественных сил убрать Касаи с политической арены, он проводил параллель с уотергейтским делом. В нарушение всех традиций премьера сделали козлом отпущения, выставили перед всей страной обыкновенным уголовным преступником. Почему это произошло? Кто отдал могущественного Касаи на растерзание газетам?..

— Во-первых, не преувеличивайте, — отрезвляюще заметил Уолтер Бенджамин, представлявший в Японии одно из двух американских информационных агентств, — не принимайте слишком всерьез заключение Касаи в тюрьму…

— Что же, это шутка, по-вашему? — возразил Мортон. — Его подержат немного за решеткой и выпустят с извинениями?

— Ничегошеньки вы еще не понимаете, — покачал головой Бенджамин, весело посматривая на молодого журналиста. — Вы в Токио меньше месяца. А я уже двадцать лет.

Бенджамин в совершенстве владел языком, считался одним из лучших японистов и даже женился на японке, дочери известного художника.

К этому человеку Джордж Мортон прибыл с письмом от мужа своей старшей сестры, которого связывало с Бенджамином дальнее родство. Мортон с удовольствием согласился передать и посылку, так как в дальневосточном отделе его газеты ему советовали обращаться, если возникнут какие-то неясности, именно к представителю информационного агентства.

Впервые они встретились в ресторане «Суэхи-ро» («Складной веер»), расположенном на Гиндза, в центре Токио.

Они сидели на втором этаже в обеденном зале, где все было подобрано в тон: мягкая мебель, картины, светильники.

— Хотите, попробуем скияки? — спросил Бенджамин. — Это очень забавно, уверяю вас. Приносят большую тарелку тонко нарезанного сырого мяса. И вы сами палочками бросаете ломтики мяса, овощи и грибы на сковородку с кипящим маслом. Через мгновение блюдо готово. С соевым соусом и прочими приправами очень вкусно.

Но Мортон предпочел привычный бифштекс. К японской кухне он еще относился с осторожностью.

— Давайте проанализируем ситуацию, — вслух размышлял Бенджамин. — Касаи обвиняют в том, что он получил взятку от компании «Джонсон эйркрафт корпорейшн» за помощь в продаже самолетов «Элефант-211». Прокуратура пытается доказать, что в силу занимаемого положения Касаи контролировал решения авиакомпании «Фудзи». Следствие опирается на показания бывшего президента «Джонсон», который рассказал о встрече с председателем совета директоров «Фудзи» Ояма. Во время переговоров Ояма дал ему понять, что пора сделать Касаи «политическое пожертвование». Иначе, заявил он, компании трудно будет что-либо продать Японии. Три миллиона долларов были вручены Ояма, который позднее сообщил, что деньги переданы Касаи. Правда, не было упомянуто, где именно это