Удар Ворона - Патриция Бриггз

– В этом городе призраки и еще кто-то, – сказал Иелиан. – Может, лучше подыскать место снаружи?

– Заверяю тебя, я знаю, как с ними справиться, – ответил Виллон, распрямляясь. – Когда-то я прожил здесь пять лет. И научился управляться с призраками. Отнеси ее в башню.

Только что перед Фораном стоял Виллон, в следующее мгновение на его месте оказался золотистый сокол. Сокол присел, взмахнул крыльями и полетел.

Все знают, что колдуны не могут менять форму, но, как понял Форан, очевидно, Черного это не касается.

– Предатель, клятвопреступник, – сказала Ринни. Гнев почти скрывал страх, но голос ее дрожал.

Иелиан рассмеялся.

– Нет, это они нарушили клятву: Тоарсен, Кисел и Руфорт. Я дал клятву мастерам Пути и не нарушил ее.

– Но он Черный, – сказала Ринни. – Как ты можешь служить Черному?

– Могу, – сказал Иелиан голодным напряженным голосом, – потому что он позволяет мне убивать.

Гура, чувствуя страх Ринни, снова завыла, но ведь предполагается, что Иелиан друг.

– Ринни, Ринни, – усмехнулся Иелиан. – Думаешь, я не вижу эти собирающиеся тучи? Ты Баклан, Чародейка Погоды. Но, находясь в обществе твоей семьи, я кое-что заметил. Хочешь знать что? Если ты не фермер, Баклан совершенно бесполезен. – Голос его стал насмешливо сочувственным. – Так много времени нужно, чтобы вызвать бурю. А чтобы остановить тебя…

Послышался глухой удар плоти о плоть, а Форан по-прежнему не мог шевельнуться.

Зато могла Гура.

Форан услышал грозное рычание и звуки схватки. Резкий звук – собачий или человеческий, он не мог сказать. Раздражение Форана выросло до небес. Тело упало на землю.

– Боже, как приятно, – сказал Иелиан. Он появился в поле зрения Форана, забрызганный собачьей кровью, с охотничьим ножом в руке.

Повернул голову – сначала в одну сторону, потом в другую, как борец, разминающий шею перед схваткой.

– Я забыл, как это приятно. – Лицо его горело от возбуждения, руки дрожали от сдерживаемого чувства. Говорил он быстро, почти неразборчиво. – Я не могу убить Лера. Хозяин прав. Сэра не будет покладистой, если пострадает ее сын. А император может оказаться полезен. Я не могу убить императора.

Движением, стремительным, как прыжок змеи, Иелиан перерезал горло Руфорту. Брызнула кровь, и Иелиан отскочил с возбужденным смехом. Руфорт какое-то время стоял, истекая кровью. Потом упал лицом вперед в лужу собственной крови на булыжники.

Иелиан склонился к телу.

– Каково это, Руфорт? Чувствуешь себя беспомощным? Чувствуешь, как смерть идет к тебе? Или не можешь поверить? – Он поднял голову и встретился со взглядом Форана. – Я тысячу раз мог убить тебя, император. Это делает меня очень могущественным человеком. – Он опустил руку и провел пальцами по волосам Руфорта. – Никто не может любить его больше, чем я в момент его смерти. Разве можно не любить того, кто доставляет такое удовольствие? Видел, как он стоял – по-солдатски прямо, пока смерть не забрала его?

Он задрожал от удовольствия при этом воспоминании, как человек, вспоминающий что-то особенно приятное.

Потом встал, сбросил выражение необычного напряжения и снова стал спокойным и уверенным.

– Мне пора идти. Хозяин ждет меня. – Он прошел мимо Форана. – Вот, – сказал он. – Подержи это за меня. Оставлю в ране, чтобы замедлить кровотечение. Может, заклятие хозяина рассеется до того, как ты истечешь кровью.

«Кисел или Тоарсен», – подумал Форан. Иелиан ударил кого-то из них. Форан напрягся, как не напрягался никогда в жизни, но даже кончиком пальца пошевелить не смог.

Иелиан показался снова, рубашка его была в крови. На плече он нес потерявшую сознание Ринни, и на лице его было блаженное, мирное выражение. Уходя, он насвистывал одну из песен, которые пел накануне Таер.

– Нет, – сказала Сэра. – Я ничего не чувствую. А что случилось?

– Черный здесь, – сказал Хиннум. – Я узнаю магию своего ученика.

Руки Таера напряглись на плечах Сэры.

– Здесь? В Колоссе?

Хиннум кивнул и посмотрел на Хенну.

– Я не справлюсь с силой Разрушителя: ведь он владеет ею больше двухсот лет. Могу лишь выиграть время, чтобы ты могла бежать, моя леди, но бежать нужно быстро и далеко. Собери шесть носителей ордена и уничтожь чудовище, которое я помогал создать.

– Мы не можем уйти без Ринни и мальчиков, – сказала Сэра.

Хиннум посмотрел на нее и кивком указал на город, над которым собирались тучи.

– Они в его власти, – мягко сказал он. – Ты ничего не сможешь сделать. Ястреб и Баклан не имеют против него ни одного шанса. Не больше их у двух Воронов, Барда и Орла. Даже если одна из вас была богиней, даже если я помогу вам всем, чем смогу. Я вам говорил, что уже видел силу Черного. Если бы Безымянный король не был безумен, Рыжий Эрнав и Керин не смогли бы убить его. Наш Черный не Безымянный король. Я сделаю, что могу, задерживая его, но вы должны бежать.

Рука Сэры легла на тигровый глаз.

– Нам нужен Жаворонок, – сказала она. – Один у меня есть. Моя дочь или тот, кому принадлежал когда-то этот орден, отдали бы жизнь, чтобы уничтожить Черного. Если ты сможешь помочь моим детям, мы уничтожим его.

Форан стоял в беспомощном, безнадежном гневе. Он пообещал Сэре, что с ее дочерью ничего не случится. Император должен держать свое слово – но заклятие Виллона продолжало удерживать его.

Виллон мастер иллюзий. Что он сказал? Таер может видеть сквозь иллюзии. Значит ли это, что заклятие Виллона не действует на Таера? Может, это заклятие – тоже иллюзия?

Форан вырос при дворе, при котором всегда было множество различных магов. Иллюзии, которые он видел, относились к малой магии, если не были простыми фокусами, а вовсе не магией. Общеизвестно, что неверие разрушает иллюзию – и в этом одна из причин того, что иллюзионистов считают магами второго сорта.

Форан попытался убедить себя, что это заклятие – всего лишь иллюзия, которую можно уничтожить. Конечно, я могу двигаться – я делал это всю жизнь. Как маг может остановить меня одним словом?

Но проблема в том, что все же Виллону удалось очень эффективно остановить его одним словом – трудно поверить в то, что это не так. Будет о чем рассказывать детям – чье существование сейчас оказалось под серьезной угрозой: рассказывать о том, как колдун низкого рода одним словом одолел императора, потому что император оказался так слаб, что позволил это.

Ожил гнев, и Форан приветствовал его. Он император, и ни один колдун не имеет права навязывать ему свою волю. Форан постарался забыть то, что совсем недавно начал понимать: как, в сущности, мало различий между фермером и императором. Он не Бард. И дело не в правде, а в том, что купец-иллюзионист крестьянского рода решил, что имеет право командовать императором.