Полумесяц разящий - Клайв Касслер

— Стреляйте в него! — крикнула Мария, заметив спецназовца.

Янычары, ошеломленные происходящим, вскинули автоматы и начали стрелять. Но израильский спецназовец, внимательно следивший за ними, уже развернулся и шагнул в сторону, укрываясь за бортом. И тут желание поднять трап повыше подвело его. Он на мгновение замешкался, и это дорого ему обошлось. Одна из пуль попала ему в плечо.

Потеряв равновесие, Ласло упал вперед, на пульт, и свалился на палубу, чтобы снова не попасть под огонь. Левая рука онемела, плечо пронзила острая боль, но он не потерял присутствия духа. Услышав сильный грохот, взял автомат одной рукой и, приподнявшись, выглянул из-за борта.

Раздосадованный, он увидел, что нижний край трапа снова опустился и оказался прямо над яхтой. Приглядевшись, Ласло понял, что на самом деле трап воткнулся в корпус яхты. Падая, спецназовец случайно нажал кнопку выпуска трапа, и его нижний край, завершавшийся массивной стальной платформой, как стрела, вылетел вниз и пробил верхнюю часть борта яхты, уйдя внутрь больше чем на метр.

Несмотря на повреждения трапа и увеличившийся угол, двое янычаров уже принялись карабкаться вверх. Прицелившись, Ласло последним патроном снял первого из них, и оба упали вниз, в воду.

От потери крови у Ласло закружилась голова; он лег на палубу и принялся рыться в своем вещмешке в поисках аптечки. Клонило в сон, но он силой воли удерживал себя в сознании, сказав, что нужно всего лишь пару минут не подпускать людей с яхты. Глянув в сторону мостика, израильтянин задумался: а сколько времени на самом деле нужно Питту?

Время сейчас было отнюдь не на стороне Дирка. Когда он последний раз смотрел на часы, до взрыва оставалось меньше шести минут, но он старался не думать об этом. Сконцентрировался лишь на том, чтобы провести танкер оставшуюся часть пути до моста, совсем немного.

Поскольку двигатель заглох, судно шло исключительно по инерции. Несколько бортовых генераторов обеспечивали электропитание, позволяя Питту перекладывать руль, но огромный гребной винт окончательно замер. Слабое течение, выходящее из Золотого Рога, тоже слегка подталкивало танкер в корму, и Питт лишь надеялся, что этого хватит для того, чтобы удержать нужную скорость еще пару минут. При наличии достаточного времени танкер вынесло бы в Мраморное море, но его не было, как и топлива в баках.

Мучительно медленно приближался южный пролет Галатского моста. Поглядев на экран компьютера, Питт с облегчением увидел, что «Даян» все еще идет со скоростью в семь узлов. Тут его внимание привлекли новые выстрелы, и он осторожно выглянул в боковое окно. Яхта была так близко к борту танкера, что он видел лишь часть ее. Заметил Ласло, лежащего на палубе рядом с лестницей, и решил, что на данный момент они в безопасности.

Вскоре мост навис над танкером, бросив на него тень. Питт подошел к штурвалу и нервно коснулся его пальцами. Дальше все будет зависеть от Джордино, подумал он.

— Надеюсь, напарник, ты выполнишь свою часть задачи, — сказал он вслух, глядя, как танкер выходит из тени моста.

Имея в длину почти 140 метров, земснаряд «Ибн Батута» был одним из самых больших, какие доводилось видеть Джордино. Принадлежащий бельгийской компании «Яан Де Нуль», он был одним из немногих в мире самоходных установок, оборудованных режущими фрезами. В отличие от обычных земснарядов, которые засасывали грязь и ил со дна по длинной трубе, этот был оборудован еще и огромной фрезой роторного режущего механизма. Ротор представлял собой двухметровую шаровую головку, состоящую из вращающихся в противоположных направлениях фрез с зубьями из карбида вольфрама, способными вгрызаться даже в скалу. Он был закреплен на выносной стреле, смонтированной на корпусе судна и позволяющей опускать ротор на дно, и напоминал распахнутую пасть гигантской доисторической акулы.

Земснаряд стоял метрах в пятнадцати от берега, и был закреплен на месте двумя массивными опорами-сваями, выпущенными вниз из его носовой части. Он располагался перпендикулярно к берегу, кормой в канал, что было лишь на руку Питту.

Подойдя к судну с кормы, Джордино увидел свисающую с правого борта огромную цепь. Пройдя вдоль борта, он заглушил двигатели «Пули», быстро выбрался наружу, схватился за цепь и пришвартовал к ней «Пулю» прежде, чем их унесло бы течением. Поднявшись по цепи, ухватился за рейлинг и вылез на палубу земснаряда.

Поскольку «Ибн Батута», названный в честь марокканского путешественника четырнадцатого века, представлял потенциальную опасность для судоходства, на нем горело множество сигнальных огней. Джордино оглядел судно и никого не увидел. Судя по всему, команда еще спала по койкам. Лишь на мостике стоял один моряк, несший утреннюю вахту, который не заметил появления Джордино.

Эл быстро пошел к корме в поисках пульта управления земснарядом, надеясь, что тот не на мостике. В центре кормовой палубы, перед большой А-образной балкой и на приличном расстоянии от режущего ротора он заметил небольшую, приподнятую над палубой рубку с большими окнами. Забравшись в нее по лестнице, сел в кресло оператора, обращенное к корме. С радостью убедился, что управлять механизмом можно в одиночку, но скривился, увидев, что надписи на приборной панели сделаны на голландском.

— Ну, хоть не на турецком, — сказал он сам себе, оглядывая приборы.

Найдя тумблер с надписью: «Динамо», Эл перещелкнул его в положение «Махт». Под палубой раздался утробный гул, и она задрожала, это заработал главный генератор судна. Стоявший на мостике моряк бросился к заднему окну, услышав такой шум, и заметил сидящего в рубке Джордино. Вскоре его возмущенный голос зазвучал из динамика судового переговорного устройства, закрепленного на стене рубки, но Джордино просто протянул руку и выключил его, а затем взглянул налево.

Из-под Галатского моста показался возвышающийся над водой нос танкера, метрах в ста от них. Джордино бросил попытки разгадать надписи на голландском и принялся просто жать кнопки одну за другой. После нажатия одной из них раздался скрежет, и он, посмотрев вперед, с удовлетворением увидел, что зубья режущего ротора вращаются с устрашающим скрежетом. Стрела головки висела горизонтально, так, что ротор был метрах в шести над водой. Слишком высоко для того, что задумал Питт.

— Что ты тут делаешь? — раздался низкий голос, спрашивавший Джордино по-голландски.

Эл обернулся и увидел коренастого мужчину с взъерошенными волосами, который забирался в рубку. Инженер, заведовавший на «Ибн Батуте» насосами, в накинутом на пижаму грязном бушлате, вбежал внутрь и схватил Джордино за плечо. В ответ тот лишь показал пальцем в окно.

— Гляди! — крикнул он.

Посмотрев на «Даян», надвигающийся на земснаряд, инженер в ужасе замер и собирался уже было что-то сказать Джордино, но получил прямой правой. Кулак Джордино прилетел ему прямо в подбородок, и он сполз на пол, обмякнув, как макаронина. Эл на лету поймал его под руки и аккуратно положил.

— Извини, приятель, для любезностей нет времени, — сказал он нокаутированному инженеру и кинулся к пульту.