Университет Междумирья. Не пойман – не принц - Пальмира Керлис

Кеннет был на предназначенном для портала месте – стоял за огромными вазонами с цветами, утомленно прислонившись к колонне. Клелия вымотала, гляжу! Я пресекла его попытки забрать у меня сумку, загадочно спрятала за спину. Он сдался и соединил ладони, в которых засиял, наливаясь ярче и ярче, солнечный свет.

– А как же Дарен и Мариса? – удивилась я, будучи уверенной, что мы все вместе в Междумирье возвращаемся.

– У нас отдельный портал, – невесело сообщил Кеннет и развел руки, позволяя шару портала увеличиться в размерах, – с особыми настройками в обход вокзала Междумирья. Да-да, прямиком в Легион.

Я стиснула зубы. Что-то такое и подозревала на самом деле. Лэнсон учел былые ошибки… Надоела ему вечно влипающая в неприятности создательница. Теперь сразу по прибытии сцапает, запрет – и прощай, свобода?..

– Вряд ли, – словно прочитал мои мысли Кеннет, – фанатиков нет – повода тебя задерживать нет. Разве что из вредности. Но договоримся как-нибудь.

Я стоически вздохнула и шагнула в портал. Окутало светом, качнув на мягких волнах. Подхватило, закружило, холл растворился в потоке искристой энергии. Она померкла, из гардской теплоты вынесло в холодную серость. Казенное помещение – безликое, пустое, неведомо чем освещенное. Из распахнувшихся дверей пожаловали подчеркнуто вежливые и беспристрастные легионеры с известием, что нас ждут. Проводили недалеко – в тесный кабинет с единственным столом и четырьмя стульями. Как для допросов, ей-богу… Два места были заняты Лэнсоном и Зинбером, и во мне чувство дежавю проснулось. Старший легионер молча мазнул по нам маловыразительным взглядом, его начальник поскреб небритый подбородок и расплылся в улыбке:

– Здравствуйте-здравствуйте. Я уж и не надеялся, что почтите нас своим присутствием.

Я прошла вперед, опустилась на стул. Кеннет плюхнулся рядом, на зависть расслабленно. Меня же тянуло теребить край юбки и опускать глаза.

– Приключения окончены, я надеюсь? – осведомился Лэнсон. – Уведомите о дальнейших планах. Что у вас там – государственные перевороты, путешествия галопом по мирам или еще какие геройства?

– Вы так говорите, – робко возразила я, – будто я все это специально устроила…

– Что ты, – ответил он язвительно, – я убежден: специально такое и не получится. Только от балды да через задницу. А столь проблемную задницу лучше обеспечить максимальным присмотром.

– Я присмотрю, – уверил Кеннет. – А король Гарда поручился, что фанатики с покушениями закончились, неужели планируете начать межмировые отношения с вопиющего недоверия к его словам, хм?

Лэнсон прищурился, и прищур этот ничего хорошего не выражал. Я вывалила сумку на стол, расстегнула молнию, оба легионера заметно опешили. Привстав, я извлекла наружу горшок с симпатичной подмигивающей геранью, баночки с маринованными водорослями, ароматические подушечки с сушеными листьями и выпалила:

– Это вам! Из Залесья. Сувениры, угощения и цветочек в кабинет. Его не надо поливать, он сам бегает себе за водой и откликается на «Белочку».

Зинбер поперхнулся, Лэнсон озадаченно выгнул бровь.

– Можете переименовать… – пробормотала я и заметила, что глава Легиона сегодня не просто небритый и помятый. – Ой, у вас пуговица почти оторвалась! Давайте пришью, я умею, я же создательница, рукодельница, и вообще…

Я потянула к нему руки, он отодвинулся вместе со стулом. Повисла пауза. Кеннет с впечатленным выражением лица попытался заглянуть в сумку, я оперативно вжикнула молнией и села обратно.

– Итак, что имею вам сказать, – произнес Лэнсон сдержанно. – Перенастройку источника назначат на ближайших праздниках или длинных выходных, чтобы студенты благополучно отправились по домам и в Междумирье было поменьше народа. Будь так добра на нее явиться.

– Буду, – пообещала я. – В смысле – явлюсь!

– Настоятельно советую не испытывать мое терпение. – От тона, которым это было сказано, я поежилась. Цветок – тоже, спрятавшись в собственных листьях. – Свободны.

– Ты – до утра, – известил Зинбер Кеннета. – У тебя практика в разгаре и несколько прогулов без уважительной причины, которые придется отработать в двойном размере.

– Без уважительной причины? – Его губы растянулись в злой ухмылке.

– Существуй она, не пришлось бы нелегальным порталом пользоваться, – припечатал старший легионер. – Твое дело из ладосского отделения – это… – Он покосился на меня. – Позже обсудим, Дэлман, не сомневайся.

– Зачем же нужны такие практиканты, – еще злее ухмыльнулся Кеннет. – И не пора ли задуматься? Каждый раз, когда надо спасать какой-нибудь мир от отключения магии или захвата власти фанатиками, вы лишь мешаете. Вы и ваши идиотские правила.

– Вот и займешься расширением законных способов решения проблем, – бесстрастно парировал Зинбер, – подскажешь, какие правила не идиотские.

Стало ясно: от практики не отвертеться. Совсем никак. Я насилу оторвалась от держащейся на соплях пуговицы, сграбастала сумку в объятия.

– Что ж, до завтра, – Кеннет поднялся из-за стола и ввернул ехидно: – Коллеги.

Лэнсон поморщился, адресовав Зинберу взгляд, в котором четко читалось: «Ты что наделал-то?» Тот остался непоколебим и суров, но готова поклясться: на секунду в его глазах искра злорадства промелькнула. Страшно представить, как будет проходить и чем закончится эта практика…

На улице сумку Кеннет у меня все-таки забрал, предварительно выведав, что там вкусного осталось, и всю дорогу до моего общежития шутил на тему того, как талантливо я умею взятки давать. Скажет тоже! Это, считай, гостинцы из путешествия. Образно выражаясь – практически из отпуска. Наверняка легионеры такие сердитые оттого, что давно в нем не были. А Лэнсон не зря нас вместе с Зинбером встречал, похоже собирался занять им Кеннета, а меня – отправить под «присмотр». Фух, пронесло…

Идти по Междумирью было неловко и волнительно, как в первые недели после спасения источника. Давненько мы столько внимания и любопытных взглядов не получали. Народ даже подходил и спрашивал – про Гард, моего несостоявшегося жениха короля, битву с фанатиками и прочее. Я молчала, Кеннет феерично отговаривался, особенно на тему нашей с Дисом помолвки. Вроде и не хамил, а вопросы у людей кончались быстро. Вот только любопытных было слишком много! В итоге Кеннет меня провожал вдвое дольше положенного, но обаятельной усмешки не растерял. Мне же очередных вопрошающих в холле общежития захотелось попросту грохнуть, а ему хоть бы что. Видимо, кто-то рожден быть знаменитостью, а кто-то – не очень…

За дверью царил знатный бардак. Сразу видно, что легионеры с обыском были. Дисовой половины вещей недоставало, естественно, а следы его аномально-природного пребывания тут были уничтожены. Кеннет пристроил сумку на журнальный столик с вывернутыми ящиками, я присела на край дивана, беспорядочно заваленного подушками. Глянула на ободранную стену, где раньше гардский мох цвел, и буркнула под нос: