Император под ведьмовским соусом - Татия Суботина

— Он не готов был слышать, — чужак покачал головой. В его словах я услышала надежду и веру, что здесь, сейчас все иначе. Со мной.

— Благодарю за оказанную честь, Рихтор. Я рада, что второй дракон в империи считает меня достойной его доверия.

— Второй? — усмехнулся мужчина. — Ты наивна, девочка. Нас здесь уже гораздо больше.

— Что значит больше? — у меня внутри все похолодело. — Лукас Дэ Кадари и ты не единственные драконы?

— Лукас? — его интерес был неподдельным. — Так вот, значит, как зовут охотника.

— Какого охотника? — нахмурилась я.

— Я — видящий. Он — охотник. Что непонятного? — закатил глаза Рихтор.

Все! Абсолютно все!

Видимо, ответ на вопрос можно было с легкостью прочитать по моему лицу, ведь пленник снизошел к объяснениям:

— Дар у него такой. Он может сыскать кого угодно и все что угодно.

Полезное умение. Жаль, Лукас еще не разобрался в его наличии. О том, что это просто очередная тайна, о которой муж не захотел мне рассказать, и думать не стала. Это с человеческой ипостасью любимого у нас были недопонимания и ссоры, драконья меня оберегала, боготворила, холила и лелеяла.

— Откуда ты знаешь?

— Что именно? — мой вопрос заставил его непонимающе нахмуриться.

— О даре Лукаса. Вы разве встречались?

Мимолетная легкая улыбка Рихтора сбила меня с толку, как и его ответ:

— Мы следим за жизнью по эту сторону от защитной стены, — как само собой разумеющееся сказал чужак. — Я давно за ним наблюдаю, как раз с того момента, как крылатая душа выбрала носителем тело этого воина.

— Ты хотел сказать, с того момента, как один дракон чуть не сожрал его, прорвавшись из мира хаоса? — зло уточнила я. — Говоришь, в нашем мире вас плохо воспринимают? С чего бы это?

— Понимаю твое негодование, — кивнул Рихтор. — По своей сути, мой народ не живет ненавистью и жаждой мести, мы заложники мира хаоса. И конечно же, находятся те, кто не выдерживает, сходит с ума…

То есть те драконы, что прорываются через стену вместе с другими тварями, безумцы, утратившие связь с реальностью?

Я не знала, стоит ему верить или нет. Где правда, где ложь?

Ох, Луноликая! Помоги мне разобраться!

Богиня не отозвалась на мою отчаянную мольбу. Я уже и попривыкла. Слышала ли она вообще мои молитвы? Или вновь полностью закрылась от этого мира?

— Сколько вас?

— Не знаю, — развел руками он, цепи издали характерный звук. — Пока я здесь прохлаждаюсь, наверное, уже немало.

— Войной пойдете? — насупилась я.

Прежний разговор в одно мгновение показался изощренной насмешкой. Пленник со мной играл, сплетая хитроумную паутину-ловушку?

— А разве драконы могут здесь рассчитывать на мир? — Рихтор совсем не собирался облегчать мне задачу.

— Смотря с какими намерениями вы заявились сюда, без разрешения, как воры.

— Мой народ не воры! — прорычал чужак. Я уже заметила, все, что касалось его крылатых соплеменников, дракон воспринимал очень близко к сердцу. — Ты сама все видела!

Я видела, да. Но где гарантии, что показанное мне правда, а не мастерская иллюзия?

— Мы просто хотим нормально жить, растить детей и свободно летать! — как-то устало добавил мужчина.

— У народов империи схожие желания, — вздернула подбородок. А вот не надо на меня сверкать глазищами, будто это я отправила всех драконов в мир тварей и смертельных опасностей! — Не считая полетов, конечно.

Чужак присел на кушетку.

— Что ты предлагаешь? — его задумчивый взгляд нельзя было прочитать и это меня настораживало.

— Подпиши мирное соглашение и дай клятву верности императору. В свою очередь, мы продумаем и устроим безопасный переход твоих людей на наши земли.

Генрих

Высокий белобрысый демон со скабрезной улыбочкой открыл пустующую клетку и втолкнул туда очередную измученную работорговцами бедняжку. Девушка даже отползать далеко от порога не стала, скрутилась калачиком, спрятала лицо за грязными волосами и обреченно затихла.

Генрих скрипнул зубами. Это бессилие хоть чем-нибудь помочь сводило его с ума. Время стало безликим, он сбился со счета.

Сколько уже прошло с момента пленения?

Оборотень не знал. Череда голодных дней и жутко холодных ночей сменяли друг друга, повозка тряслась, демоны были щедры на издевательства, и только Белла удерживала его от необдуманного риска. В дороге они почти постоянно держались за руки, благо расстояние между железными прутьями клеток позволяли дотянуться друг до друга.

Холодная ладошка этой девушки оказалась для оборотня единственным оплотом среди творящегося безумия.

За очень короткое время Белла стала странно дорога Генриху. Привязка сформировалась чрезвычайно быстро и абсолютно неподобающе для привычного образа жизни оборотня. Где-то на задворках разума маячила догадка, что же послужило причиной для такой связи, но Генрих гнал эти мысли подальше. Он сейчас совершенно не был готов разбираться в причинах собственных странных чувств.

Две ночи назад путешествие в старой, продуваемой со всех сторон, магповозке завершилось. Они прибыли в какой-то захудалый торговый городок.

Вечером, сразу по приезде девушек перевели в развлекательный дом, разместили в сыром подвале, как какой-то скот, и оставили в темноте. Правда, она оказалась обитаема.

В подвале маялись еще с десяток похищенных девушек. Даже без нюха оборотня мужчина отчетливо учуял запах немытых тел, нечистот и крови. Общаться пленницы с новоприбывшими не стали. То ли были слишком измученными, то ли вконец обезумили от боли и издевательств.

Одиночество им разбавляли крысы: жирные, наглые хищники ночи. Генрих не побрезговал бы словить несколько и сожрать, настолько сильным был голод, но без сумеречного зрения оборотня, обостренного нюха и смертельно опасного набора когтей и клыков, он и в этом оказался бессилен.

Как и Белла, которая никак не могла избавиться от ошейника, блокирующего ее способности к обороту.

Все пленницы носили ошейники, что подтверждало — демоны охотились на уникальный товар.

Работорговцы вернулись только утром, принесли с собой магфакелы, несколько прохудившихся одеял, с десяток черствых краюх хлеба и бутыль с водой.

Зачем они здесь остановились? Генрих подслушал, демоны дожидались какого-то «хозяина», чтобы тот лично поучаствовал в отборе товара: кого на каком рынке рабов продавать, для развлечения богатых или отбросов империи.

Баловать «рабынь» никто не собирался, а вот лишний раз поиздеваться, попользовать всей толпой… Рогатые не отказывали себе в удовольствии. Каждый день они забирали с собой двух девушек, возвращали их обратно поздно ночью.