Мы - были! Призыв - Иар Эльтеррус

«Ана, ты меня слышишь?» – раздался вдруг женский голос в голове у девочки, и она ойкнула от неожиданности.

«Не бойся, – засмеялся голос, – просто проверка связи. Это я, Тина».

«Я тоже тебя слышу, – вклинился в разговор голос Раса. – Это что, телепатическая связь?!»

«Да, – с легкой иронией ответила дварх-майор. – Она работает на расстоянии до двухсот миль. К сожалению. Для более дальних расстояний используйте голар».

«А эмообразы?»

«Ими можно общаться только в прямой видимости. В ином случае опять же используют голар. Но для боя телепатическая связь куда удобнее, тем более что она легко делится на тысячи не связанных друг с другом каналов».

– Голар? – с недоумением повторил уже эмообразом Рас. – А что это вообще такое?

– Гологипертерминал, – рассмеялся кто-то из кошек. – Не ломать же нам каждый раз язык, пытаясь выговорить сие милое словечко? Вот и сократили. Вообще, длинные слова стоит сокращать в боевой обстановке. Там иногда доли секунды все решают.

– Ладно, хватит ржать! – резкая команда Тины покрыла собой весь зал. – Все по местам, через две минуты старт! Шлемы нарастить! Когти и зубы наточить! Вперед, кошки, хвосты трубой, и пусть враги дрожат! Мы идем!

Дикий, воющий мяв раздался в ответ. Рас и Ана с изумлением наблюдали за скандирующими боевой клич десантницами. Глаза каждой горели лихорадочным возбужденным огнем, они шли в бой, на возможную смерть, знали это и были готовы. Эту готовность умереть Рас легко считывал в эмоэфире, и она изумляла и воодушевляла его. Слушая чувства других, парень даже не заметил, как из пола рядами выросли противоперегрузочные кресла. Точнее, ложементы – в них можно было только лежать. Какие-то шланги и ремни свисали с каждого, у изголовья виднелся пульт небольшого биокомпа.

– По местам! – снова раздалась команда, и «Бешеные Кошки» принялись рассаживаться.

Их с Аной Тина усадила едва ли не силой и внимательно проверила, все ли пристегнуто как надо, ничуть не доверяя неопытным людям и предпочитая сделать все сама. Девочка подчинялась, не протестуя и понимая необходимость этого. Хотя некоторое неудобство присутствовало, она никак не могла привыкнуть к новой Тине, слишком та отличалась от себя обычной. В скафандре Ане тоже было непривычно и неудобно, она ощущала, как какие-то трубки и отростки внедряются в тело. Вот что-то мягкое просверлило висок и прикоснулось к мозгу. Так ей, по крайней мере, показалось. Да нет, не показалось, перед внутренним зрением вдруг сам по себе возник приглашающий интерфейс биокомпа доспехов, и Ана ощутила их, как ощущают собственное тело. Каждое устройство, каждое сочленение, оружие и устройства сохранения жизни. Теперь она знала, как использовать все это, и неизвестно откуда взявшееся знание немного пугало.

Но вдруг случилось еще кое-что, и Ана едва не завопила в голос – что-то прикоснулось к ее самым интимным местам и мягко, без боли, вошло в них. Вошло и срослось. «Не бойся, маленькая! – раздался в голове смешок Тины. – Скафандру нужно обеспечить тебе удобство во время боя. А вдруг тебе в туалет захочется? Теперь ты можешь не терпеть, если понадобится, доспехи уловят потребность организма и сами заберут все лишнее». Ана только судорожно кивнула – все-таки воспоминания о том, что делали с ней в подвале Томорроя, никуда не ушли, и прикосновения к интимным местам были девочке очень неприятны.

К счастью, скоро все эти ощущения прошли, и она окончательно почувствовала доспехи, как раньше чувствовала форму. Скафандр перестал быть чем-то чужеродным и стал частью ее самой! Ана изумленно покачала головой – сколько все-таки в ордене удивительного... Девочка в свое время немного интересовалась развитием науки и понимала, что увиденное здесь опережает имеющееся в галактике не меньше, чем на несколько поколений. Да за малую долю подобных биотехнологий любое государство пашу с радостью продаст половину своих граждан в пожизненное рабство!

– Внимание всем! – раздался ниоткуда голос Командора. – Начинаем предстартовый отсчет. Корабль идет на форсаже. Всем, кто еще не сделал этого, срочно занять противоперегрузочные ложементы!

Монотонный механический голос начал обратный отсчет. Ана с волнением ждала старта, слегка побаиваясь, но какой-то странный азарт все прочнее обосновывался внутри нее, потихоньку вытесняя прочие чувства. «Восемь, семь, шесть, – сами собой повторяли вслед за механическим голосом губы. – Пять, четыре, три, два, один... Старт!» Какая-то могучая рука внезапно вжала девочку в ложемент так, что перехватило дыхание. Но в ту же секунду над ней появилось на грани видимости синеватое свечение. Появилось и без следа уничтожило навалившуюся тяжесть. Как жаль, что нельзя находиться в рубке и видеть все... Но Ана твердо знала, что настанет время, когда у пульта крейсера будет стоять она. Так будет. Во что бы то ни стало будет!

«Всем приготовиться войти в состояние эмосна, – раздался в голове Аны бесстрастный голос Тины. – Включаю!»

Ана хотела что-то сказать, но не успела. Ей вдруг необоримо захотелось спать, настолько, что девочка едва успела сладко зевнуть. Зевнула и провалилась в сон.

* * *

Илар внимательно рассматривал покрытый непроницаемыми тучами шарик инфернальной планеты. Похоже, там никогда не видели солнца и звезд. Впрочем, звезд бы они не увидели ни в каком случае – пылевое облако, в котором находилась система желтого карлика с единственной планетой, оказалось настолько плотным, что увидеть сквозь него что-нибудь можно было только, если очень повезет. Да и климат внизу, похоже, еще тот. Даже сквозь тучи Илар видел воронки смерчей, гуляющих по планете. Впрочем, населена была только небольшая область у экватора, огромное плоскогорье, возвышающееся над поверхностью на добрых восемь с небольшим километров. До этого плоскогорья смерчи не добирались.

– Син, что говорят детекторы? – обратился Командор к адмиралу, сидевшему у пульта в прямом подключении к главному биокомпу крейсера. Толстое, постоянно сокращающееся щупальце биосистемы приросло к его глазу, и старик периодически касался этого щупальца рукой, ласково поглаживая его.

– Спроси Эстарха, – проворчал тот. – Извини, занят, здесь такое творится, что едва держу стабильность гиперконтуров.

– Спрашиваю.

– На поверхности жизнь совершенно невозможна, – сообщил дварх. – Давление до тридцати атмосфер, жара до восьмидесяти градусов. Ураганные ветры до сотни метров в секунду. И смерчи. Только на плоскогорье относительная стабильность от нуля до плюс сорока. Лето длится девять десятых оборота планеты вокруг светила, зима теплая и короткая. Жизнь там весьма разнообразна, какая-то дикая смесь биологических видов – такое ощущение, что многие завезены с других планет.

– Мне не хотелось бы столкнуться с некоторыми образчиками этой жизни даже в боевом скафандре, – нервно передернул крыльями дракон. – Вот уж чудовища...

– Ясно... – пробормотал Командор. – Интересно, как люди в этом сумасшедшем мире вообще выжили? И как здесь оказались? Не похоже, чтобы они были местным видом.