Избави нас от зла - Том Холланд

появиться в их церкви без какого-то заранее отданного приказания. Я подошел к ним и спросил, кто дал им такой приказ. Ближайший ко мне крестьянин судорожно сглотнул и прошептал:

— Отец Тадеуш.

Паша перевел дух и продолжил рассказ:

— Я кивнул и спросил, где я могу найти этого святого отца. На этот раз крестьяне и еврей стали обмениваться пугливыми взглядами, а потом один из крестьян назвал деревню.

— Но там чума свирепствует больше, чем в любом другом месте, — крикнул он. — Не приближайтесь к этой деревне, потому что на ней печать дьявола!

Паша немного переменил положение тела.

— Его предостережение заинтриговало меня, и я спросил, не кости ли жертв этой чумы он здесь очищает. Крестьянин утвердительно кивнул, и обе группы мужчин с удвоенной энергией принялись за работу. Как объяснил один из евреев, кости необходимо очищать от пораженной плоти, чтобы чума не могла распространиться и заразить весь мир.

Я терялся в догадках, что такое раввин мог сказать ему, чтобы внушить страх перед возможностью такого катаклизма, и заставить поверить, что чуму можно остановить, просто освободив от плоти кости жертв. Еще больше меня озадачивало то обстоятельство, что этот раввин имел дело с христианским священником, да к тому же вампиром. Однако я знал, что лучше всего получить ответы на эти вопросы от самого Тадеуша, поэтому оставил церковный двор и отправился на его поиски. Ехать было недалеко, но дело оказалось не из легких, потому что стоило мне спросить направление, как люди начинали отрицательно мотать головами и отворачивались либо делали вид, будто никогда не слыхали о такой деревне. Вскоре я понял, что не все они обязательно лгали. Когда я стал наконец приближаться к нужному мне месту, выяснилось, что дорога так заросла, будто ею не пользовались многие и многие годы.

Паша сделал паузу, а взгляду Роберта открылась картина заброшенности, которую тот только что описал.

— Не было заметно ни малейшего движения, — пробормотал Паша. — Ни единого животного, даже ни одной птицы среди деревьев, а сама деревня была окружена кольцом столбов, служивших опорами мощной стене, которая была, казалось, построена, чтобы отгородиться от целого мира.

— И держать жителей деревни на положении рабов, — сказал Роберт. — Я был свидетелем такой же картины, когда ездил в Вудтон: заросшие дороги и стена вокруг деревни.

Паша посмотрел на него немигающим взглядом и сказал:

— Лорд Рочестер сообщил мне об этом.

Он снова пошевелился, оторвал голову от подушки и наклонился немного вперед.

— А теперь слушайте, — прошептал он. — Слушайте, какая судьба может быть уготована Вудтону. Никакой деревни я за стеной не обнаружил. Там была пустошь, усеянная булыжником и пеплом. На полях были разбросаны полусгнившие трупы. Стоял только замок, но, когда я скакал к нему, меня охватило ощущение той же полной неподвижности, зла и смерти, что царила и во дворе церкви местечка Мельник, но теперь она была невыносимой, словно я проник в самое сердце распространяющейся кольцами тьмы. Я вошел в замок и меня сразу охватил ужас, какого я не испытывал многие-многие годы, точнее даже столетия. Я не стану, Ловелас, будить ваше воображение его описанием. Мне известно, что вы сами испытали точно такой же ужас.

Роберт кивнул, ничего не ответив, потом сделал глубокий вдох и прошептал:

— Что было там, внутри замка? Что вы обнаружили?

— Он был пуст. Что бы там прежде ни было, все исчезло без следа, однако, когда я внимательно осмотрелся, стало ясно, что бесследное исчезновение произошло недавно.

Паша снова сделал паузу и отрешенно улыбнулся.

— Уже покидая это место, — продолжил он свой рассказ, — я столкнулся с Тадеушем. Он, так же как и я, притащился в деревню, подозревая, что она хранит какую-то тайну. Всего несколько недель назад он уже пытался туда проникнуть. Однако в тот раз, как он мне сказал, ему не удалось найти ее, потому что и деревня, и замок, возле которого она находилась, считались исчезнувшими.

— Исчезнувший замок? — переспросил лорд Рочестер, нахмурив лоб. — Что вы имеете в виду?

Паша вяло повел плечами.

— И замок, и деревня просто исчезли с лица земли.

— Как такое возможно?

Паша снова пожал плечами.

— Невозможно было отыскать ни одну из дорог, которые когда-то вели туда. Все выглядело так, будто деревня и замок просто растворились в воздухе.

— Когда я отправился в Вудтон, — вступил в разговор озадаченный Роберт, — мне без труда удалось разыскать его.

— Да, — согласился Паша и прищурил глаза. — Для вас это не составило труда. Но, если бы Маркиза направилась в эту деревню без вас, смогла бы она ее отыскать, как вы думаете?

Роберт недоуменно покачал головой:

— О чем вы говорите?

Паша помолчал. Он бросил взгляд на мумие, потом снова посмотрел на Роберта.

— Вы знаете, — начал он, медленно произнося слова, — и тому есть много доказательств, что вы не похожи на других смертных, что вы каким-то образом отмечены. Наверное, Ловелас, вы не настолько трусливы, чтобы отрицать это перед самим собой?

Роберт сидел, окаменев, снова ощущая холод в животе. Он сжал кулаки и провел костяшками пальцев по губам.

— Зачем иначе, — продолжал Паша своим низким, роковым шепотом, — стал бы я сейчас говорить с вами? Не в моих правилах обсуждать вещи такого сорта с простыми смертными. Это выглядело бы так, будто труп целого мира лежит в лекционном зале, а я, подобно ученому мужу от медицины, вскрываю его, сдираю с него кожу, обнажаю крупицы скрывающейся под ней тайны. И понимаю, как понимает любой медик, что сама эта тайна убегает от меня в такие глубины, что я и сам не в состоянии даже представить, куда это все может меня привести.

— Вы не в состоянии представить… — повторил Роберт, нахмурился и тряхнул головой. — Что это может означать на самом простом языке? Вы не можете сказать мне, каков этот оставленный на мне знак, который вы называете печатью? Или вы не можете сказать, что этот знак может означать или предвещать?

Паша не ответил.

Роберт медленно поднялся с места.

— Мы обязаны попытаться, — прошептал Паша, — выяснить то, о чем не имеем сейчас представления.

Роберт резко повернулся, его лицо было перекошено от гнева и презрения.

— Как? — закричал он. — Если вы даже не представляете, каким может быть выбор!

— Не будет никакого выбора, — ответил Паша, — если вы так нетерпеливы и вам недостает мужества посидеть тихо и выслушать те тайны, которыми я могу с вами поделиться. Я уже говорил вам, Ловелас, и чувствую себя слишком плохо, чтобы расходовать дыхание на повторение того же самого. Хотя все это страшно опасно,