Участковый. От пистолета до кольца - Галина Гончарова

Так обеспечьте порядок! Или будет вам… миротворческая миссия! А потом и ремиссия! Как в лучших домах ООН!

Ирина подумала, что упрек справедлив.

То же самое подумали и волхвы. Вежливо извинились за наезд, но на своем таки настояли.

Их капище?

Все, точка. Порядок они обеспечат, проблем больше не будет, но вот что касается закрытия – перебьетесь.

Митрополит скрипнул зубами, но вынужден был согласиться.

Капище будет открыто вновь.

Угадайте с трех попыток, кого приглашают на церемонию торжественного перерезания ленточки?

Правильно.

Всех тех, кто предотвратил гадкий ритуал. А Ирину приглашают особо.

Стрибог сработал не хуже сотового телефона и как-то оповестил своих служителей, что у него есть новая… не волхв, не жрица, но вот – есть. Отмеченная богом.

Замеченная.

А потому Ирину приглашают. Ровно через две недели, на рассвете…

Ирина спорить не стала.

– А все остальные? Ты пойдешь?

– Обязательно.

– А Кравцов? Твои люди?

– Должен кто-то пронаблюдать, чтобы все было в порядке?

Ирина хмыкнула.

Ну да.

Это не любопытство и не уступки. Главное ж что?

Подобрать правильное название своему подвигу. Желательно – не матерное.

Кстати!

– А что с девочками?

Кирилл вздохнул.

– Сложный вопрос. Одна твердо решила к родителям не возвращаться, уехала в Москву.

– Это которая?

– Ребенок преподавателей.

Это Ирине ни о чем не сказало.

– А дочка библиотекарши?

– Вышла из комы, сейчас допрашиваем, ничего не помнит. Но глазки медикам уже строить начала, кажется, кто-то и повелся.

– Серьезно?

Кирилл фыркнул.

– Мы за ней специально проследили. Раз уж на нее вампир запал. Сама понимаешь, человек там явно нестандартный.

Ирина кивнула.

Но говорить ничего не стала. Она подозревала, что связь с вампиром еще отразится на девушке, может, повышенным обаянием, может, еще чем. Но Кириллу об этом знать не стоит. Это маленькие женские секреты.

– Еще две вернулись по домам. Пришлось провести разъяснительную работу, вызвали родителей, показали фотографии предыдущего жертвоприношения… все прониклись.

Ирина кивнула. И не вытерпела.

– А Маргарита?

Кирилл прикусил губу. Но тоже не вытерпел – и от души расхохотался.

– Кравцовы разводятся.

– Как? Вам же нельзя!

– Можно. Расходятся, разводятся, и Маргарита с матерью уезжают в Петербург.

– А…

– Дети остаются с отцом. Все, кроме Маргариты.

Ирина даже головой замотала. Верилось в это с трудом.

– И Петр так просто на это согласился?

Кирилл вздохнул.

Просто?

Да там визгу было столько – стадо мартышек себя интеллигентнее ведет на дележке кокоса. Все было – крики, угрозы, истерики…

Но женщины уперлись и пошли на принцип.

Маргарита орала, что хватит – она не позволит загубить себе жизнь! Она многое передумала, она едва не погибла, и это все благодаря отцу. Если бы он не давил, если бы дал ей нормально учиться, а не пихал замуж, если бы не устроил дома невесть что…

Орала и ее мать.

До женщины дошло, что она могла потерять дочь – и взрыв был страшен.

Рисковать родным ребенком?!

Да гори оно все трижды гаром! Развод!!! Разъезд!!! И пусть ее хоть загрызут – она свободна. И надеется в жизни больше супруга не увидеть!

Кравцов пытался бороться, но – классик писал!

Черт ли сладит с бабой гневной?!

Классик умный был, классик баб знал[11].

Попытки митрополита поговорить тоже были отметены с порога. Бить женщин было как-то не комильфо, опять же, полиция не поймет таких высоких семейных отношений, а словами они не убеждались.

Следовали крики, слезы, угрозы покончить жизни самоубийством и ославить гада-мужа на всю Россию…

Взять срок на обдумывание?

Пробовали предложить. Но куда там! Никаких сроков, никаких размышлений – ничего! Только бумаги на стол – и адьес, амигос!

Пришлось махнуть рукой и согласиться. Сейчас шум был совершенно ни к чему.

Да еще…

Волхвы.

Они намекнули, что хотели бы пообщаться с теми, кто выжил… все же бог обратил внимание не только на Ирину, но и на детей…

Ирина только головой покачала. Вот почему Кирилл мотался и их пристраивал! Чтобы они были полезны церкви, а не волхвам, так?

Оборотень поднял руки в жесте отрицания.

– Не без этого, но я больше думал о детях. Им будет хорошо в новых семьях.

– Понятно.

– Ирина, я ведь не просто так. Я… – Кирилл замялся. Потер лоб, потупился. Сим вскочил на стол и гневно мяукнул на оборотня – да говори ты уже! И Кирилл решился. – Ирина… выходи за меня замуж? Пожалуйста.

На стол легла коробочка. Красненькая, маленькая, из ювелирного магазина.

Ирина медленно взяла ее в руки, открыла, полюбовалась изящным кольцом с изумрудом.

И медленно поставила на стол.

– Кирилл, я…

– Не отказывайся. Прошу тебя! Я знаю, я не лучший мужчина на земле. И характер у меня не ангельский, и вообще я оборотень, но… когда ты там лежала, я подумал, что лучше бы мне самому помереть. Вместо тебя. Я чуть с ума не сошел… и хочу сходить с него на законных основаниях! Я просто не знаю, как мне тебя уговорить. Но… я тебя люблю.

Кирилл уткнулся взглядом в стол и замолчал.

Ирина прикусила нижнюю губу. И решилась.

– Кирилл, дело в другом. Не в тебе, во мне.

– Оборотень не пара для ведьмы?

Ирина так треснула кулаком по столу, что чуть его не проломила.

– Кретин!

Рявк убедил Кирилла лучше любых красивых изречений. И оборотень поднял на девушку светлые глаза. Уже – с надеждой.

– Тогда что не так?

– Меня коснулся взгляд Стрибога.

– И?

– Мне нельзя венчаться. Мне нежелательно ходить в церковь. Скорее, я пойду на капище, если его откроют. Я могу выйти за тебя замуж, но даже крест никогда не надену. И что там будет с нашими детьми – неизвестно. Может, их это тоже коснется.