Разбойник - Роберт Энтони Сальваторе

Монах вытянул вперед руку с камнем, словно стараясь устрашить пришельца. Брансен левой рукой схватил его за запястье и потянул на себя. Его правая ладонь накрыла кулак монаха и повернула вниз, чуть не сломав тому кость. Парень взвизгнул от боли, его рука мгновенно ослабела, и Брансен оттолкнул монаха назад, но теперь священный камень уже находился в кулаке Разбойника.

Второй из братьев Абеля, воодушевленный начавшейся схваткой, решил прийти на помощь своему товарищу, устремился вперед и нацелил острие меча в грудь Разбойника. Последовал почти незаметный поворот, и лезвие скользнуло в сторону, не причинив Брансену никакого вреда. Зато он крепко прижал к себе руку нападавшего с мечом монаха, а второй рукой нанес ему жестокий удар по лицу. Брансен добавил еще пару таких же ударов и потом резким броском колена угодил своему противнику в пах. Несчастный от боли согнулся пополам, а Брансен отпустил его руку, и следующий удар справа отбросил монаха к противоположной стене, где тот и остался лежать без движения.

Первый монах все еще пребывал в оцепенении от ужаса. И страх только усилился при виде сверкающего лезвия меча Разбойника, приставленного к самому его горлу.

– К Бателейсу, и побыстрее, иначе ты упадешь мертвым, – пообещал Брансен и, к своему удивлению, обнаружил, что сам верит этой угрозе.

Перепуганный монах заторопился к выходу, и Брансен последовал за ним. Он задержался лишь для того, чтобы бросить священный камень прямо в голову стонущего у стены брата Абеля.

– Что все это значит? – вскричал магистр Бателейс и вскочил со своего кресла при виде распахнувшейся настежь двери и ввалившегося в его приемную молодого монаха.

Вслед за монахом на пороге возникла фигура второго человека, чей черный костюм без слов говорил о его намерениях. Бателейс прищурил глаза» но не сделал ни шагу назад. Магистр находился в приемной не один; по другую сторону от камина сидел брат Реанду – теперь он тоже поднялся и от волнения тяжело дышал. Ближе к огню стояло кресло отца Жерака; старый настоятель был совершенно спокоен и не проявлял к происходящему ни малейшего интереса. В комнате присутствовал еще один монах, который присматривал за немощным отцом Жераком. Сначала он находился возле самой двери, а теперь переместился в глубину комнаты, поближе к магистру и брату Реанду.

– Как ты осмелился войти в это святое место? – спросил Бателейс, грозно выдвинул вперед челюсть и расправил плечи.

– Как бы то ни было, мне не раз приходилось здесь бывать и раньше, – ответил Разбойник.

Бателейс стал пристально разглядывать незнакомца, пытаясь понять, кто он, но в этом уже не было необходимости: Брансен без колебаний сорвал с лица маску вместе с магическим камнем.

– Ну как, узнаете своего питомца-идиота, магистр Бателейс? – спросил Брансен.

Бателейс больше не мог сохранять спокойствие. Он широко раскрыл глаза, сделал неуверенный шаг назад и рухнул в свое кресло. Стоящий напротив брат Реанду судорожно глотнул воздух и тоже опустился на сиденье, а монах за его спиной не удержался от возгласа «Аист!»

– Это не… это невозможно, – заикался Бателейс, и от его запинающейся речи Брансену стало смешно. – Как? Как это может быть?

Внезапно Брансен шагнул вперед и приставил острие меча к горлу Бателейса.

– У меня нет времени для объяснений.

– Мы взяли тебя к себе! – запротестовал Бателейс. – Мы проявили милосердие, а ты…

– Заткнись, – оборвал его Брансен и сильнее прижал кончик меча к его горлу. – Милосердие?

Он сплюнул на пол под ноги магистру.

– Ты осмелился… – снова стал протестовать магистр, но быстро понял, что лезвие меча может заставить его замолчать навсегда.

– Милосердие? – еще раз повторил Разбойник. – Вы позволили мне выносить ночные горшки и я должен на коленях вас за это благодарить?

Бателейс снова открыл рот, но Брансен еще раз ткнул его мечом, а потом угрожающе повернулся к брату Реанду, чтобы заставить и того удержаться от споров.

– Все это не имеет значения, – произнес Бран-сен. – Теперь вы мне нужны, и я требую вашей помощи.

– Ты ненормальный, – успел бросить Бателейс, пока лезвие меча не коснулось его подбородка.

– Может, я и ненормальный, раз когда-то поверил магистру Бателейсу, – ответил Брансен. – Но теперь это не важно. Вы должны мне помочь, чтобы хоть частично искупить свою вину в смерти Гарибонда Вомака.

Бателейс так вытаращил глаза, что казалось, они вот-вот выпадут из глазниц.

– Мне известны все подробности, – заявил Брансен. – Я знаю, что вы предприняли вскоре после того, как забрали меня в монастырь в качестве раба.

– Он был одержим… – заговорил брат Реанду.

– Заткнись, – снова приказал Брансен. – Мне известно все до последней мелочи, и ваши головы до сих пор не скатились с плеч только потому, что вы мне нужны. Если подведете, умрете не только вы, но и все братья в этом монастыре. Все до единого.

С этими словами Брансен посмотрел на отца Жерака – этот человек стоял во главе монахов, когда был убит Гарибонд. Может, сразу перерезать ему глотку, чтобы показать остальным, насколько серьезны его намерения? Брансен даже шагнул в его сторону, но остановился и выбросил эту мысль из головы. Зачем?

Покончив с раздумьями, юноша повернулся к Бателейсу и вовремя заметил мимолетный взгляд, устремленный поверх своего плеча. Мгновенно Разбойник присел, а потом выбросил правую ногу назад, угодив точно в живот подобравшегося сзади монаха. Как только правая нога Брансена коснулась пола, он с разворота вскинул левую и поразил скорчившегося человека в лицо. Тот не удержался на ногах, опрокинул стол и с размаху врезался в стену, где и остался лежать.

В тот же момент на Брансена набросились и магистр и брат Реанду, но у них не было ни единого шанса, и сверкающий меч быстро остудил их пыл.

– Во мне не осталось ни капли жалости, магистр Бателейс, – предупредил Брансен. – Попробуйте напасть еще раз, и этот монах умрет первым. – Брансен показал мечом на отца Жерака. – Он погибнет, я вас уверяю.

– Чего ты хочешь? – спросил магистр Бателейс. – Вы оба, – меч по очереди коснулся груди Бателейса и брата Реанду, – вместе с Аистом отправитесь к лорду Прайди.

Едва договорив, Брансен стянул с руки черную повязку, открыв родимое пятно, а потом стал расстегивать черную шелковую рубаху.

– Вас не приглашали явиться в замок в это время, – сказал часовой, охранявший ворота Прайд-касл, троим неожиданным посетителям, пришедшим поздним вечером.

Стражник осмотрел двух монахов – бесспорных лидеров братии Прайда – и с гримасой гадливости отвернулся от третьего «гостя» – Аиста, который, как всегда, пускал слюни и мотал головой. В руках последнего болтался длинный узкий предмет вроде трости, завернутый в ткань.