Пятый постулат - Анна Орлова

* * *

Едва за ними закрылась дверь, Маша повернулась к Весю и уже открыла рот, чтоб потребовать объяснений, но тот приложил к губам палец и кивнул на дверь.

«Нас могут подслушивать!» — озарило Машу. Но все равно, она согласилась только на ночь с Весем, а не на замужество! Брак — это добровольный союз мужчины и женщины с целью создания ячейки общества, а с Весем они не товарищи, несмотря на все, что между ними было!

Но не стоило об этом громогласно осведомлять эльфов, в этом Весь прав.

Маша кивнула, и Весь крепко обнял ее, делая вид, что целует девушку в ушко.

«Честность есть результат силы, а лицемерие — результат слабости», — шепотом процитировал Весь наставительно, и Маша удивленно открыла рот. Откуда он знает слова Вождя?!

Тот весело взглянул на девушку (приятно проведенная ночь явно улучшила его настроение) и пояснил так же тихо:

— Я не верю в твоего Вождя, но я ведь не глухой и не дурак. Ты столько раз рассказывала о нем и зачитывала свои побасенки, что немудрено было затвердить их наизусть!

Он отбросил одеяло и перевел разговор на другую тему — видит Раш'ял, сейчас Весьямиэлю хотелось отнюдь не обсуждать этого ее Вождя!

— Должен сказать, что, судя по всему, в твоем мире мужчины — неумелые дураки.

— Ревновать женщину к её постельному прошлому такая же нелепость, как и скажем, ненавидеть Вождя за Осеннюю революцию… — автоматически выдала Маша цитату в ответ, заполошно краснея. Не хватало еще при дневном свете обсуждать с ним все подробности своей личной жизни!

Весь искренне расхохотался и уже всерьез ее поцеловал, отчего из Машиной головы моментально выветрились все мудрые мысли Вождя…

* * *

Повелитель эльфов не стал мелочиться и отбирать у Весьямиэля перстень, и даже Разбоя отдал, как и обещал раньше. И вот, едва миновал полдень, неунывающая парочка оказалась за пределами Запретного леса, направляясь к столице…

Каким бы долгим ни было путешествие, всем известно, что оно начинается с первого шага и когда-нибудь непременно заканчивается. Это обязательная принадлежность любой дороги: она приводит из точки «А» в точку «Б», и с этим ничего не поделаешь.

Забавно только, что если путь достаточно долог, то к пункту назначения может добраться уже совсем не тот человек, который отправлялся в дорогу. А если путешествуют несколько особ, то отношения между ними, может статься, претерпят существенные изменения…

Об этом размышляла Маша, не зная даже, что именно она испытывает в конце долгого пути. В сердце честной общевистки перемешались радость — ведь путь наконец закончен; волнение от предстоящей встречи с Властелином — ведь она решит судьбу Маши! — и грусть от того, что отныне все будет иначе.

Перед ними привольно раскинулась цель их путешествия — столица, белокаменный город под названием Ксандират.

Последние несколько дней они с Весем провели почти идиллически. Днем их ждала дорога, а ночью они грелись в объятиях друг друга… Быть может, это было неправильно, да даже наверняка! Но чувства не всегда подвластны голосу разума…

Но, право, перед городскими воротами было совершенно некстати размышлять о подобных вещах. К тому же, пока Весь разговаривал со стражей и оплачивал въездную пошлину, Маша могла вдосталь рассмотреть разношерстный люд, толпящийся у ворот в столицу…

* * *

Наконец-то, думал Весьямиэль, наконец-то добрались! Вот она, прямо перед ними, цель их путешествия, столица этого безумного мира!

Столица произвела впечатление даже на привыкшего к большим городам аристократа: наметанным взглядом он оценил высоту стен, укрепления, количество стражи — не чрезмерное, а в самый раз, и видно, что эти господа не просто так на солнышке греются! Бдят, одним словом, ненавязчиво, но очень даже пристально приглядывают за приезжими.

В Ксандират они с Машей проходили поодиночке: Весьямиэль переоделся, сменив наряд артиста на дорожный костюм, который мог принадлежать и небогатому Властителю из провинции, и поиздержавшемуся наёмнику, а такому ехать в компании девицы на телеге как-то не пристало. И выглядит это, опять же, подозрительно!

Он заблаговременно разменял пару золотых в одном из небольших городков, что они миновали за это время: там попадались менялы, которым не было дела до того, как одет клиент и как он себя называет. Весьямиэль очень рассчитывал на эту братию и не прогадал. Ясное дело, в деревнях и поселках им делать особенно нечего, а вот в городе самое место.

Маше он вручил несколько медяков, заранее разузнав, какую пошлину берут за въезд в Ксандират, сам же с огорченным видом выискивал по карманам серебрушки, делая вид, будто не рассчитывал на подобную обдираловку. Страж ворот смотрел на него без особого любопытства — наверно, навидался таких вот молодых людей, явившихся в столицу просаживать последние сбережения либо же в надежде найти здесь какое-то прибыльное занятие. Волосы Весьямиэль предусмотрительно спрятал под одеждой: день стоял пасмурный, нежаркий, и поднятый воротник никого не удивлял, нахлобучил шляпу, которую раздобыл всё в том же городке, лицо немного подкрасил, чтобы слегка изменить черты, — если не вглядываться пристально, то вряд ли кто-то узнает в таком чучеле искомого беглого пришлеца. А что его разыскивают, Весьямиэль даже не сомневался!

Маше он тоже подкрасил физиономию, голову велел повязать платком на деревенский манер и остался доволен: хоть рыжиной своей не сверкает!

Наверно, можно было обойтись и без таких предосторожностей: стражник у ворот лишь бегло скользнул по Весьямиэлю взглядом, получил плату, спросил о цели визита, услышал неопределенное «на службу наниматься» (так многие говорили, Весьямиэль наслушался, пока готовился к решительному штурму Ксандирата) и пропустил его.

Некоторое время спустя проехала и Маша на телеге. Вид у нее был в самую меру ошалелый, как у деревенской дурёхи, впервые в жизни попавшей в большой город. На вопрос, зачем явилась, она даже ответить толком не смогла, хотя Весьямиэль заранее придумал ей реплику, пробормотала что-то о ярмарке, стражник махнул рукой и пропустил её, чтобы не задерживать прочих.

— Прелестно, — сказал Весьямиэль, когда они воссоединились вне поля зрения стражи. — Теперь нужно найти какое-нибудь пристанище и заняться, наконец, делом!

— А что ты хочешь делать? — поинтересовалась Маша.

— Посмотрим, — неопределенно ответил он. План у него имелся, но пока довольно расплывчатый. Чтобы он стал определеннее, нужно было лучше познакомиться с Ксандиратом, что Весьямиэль и собирался сделать в самое ближайшее время. — Сперва найдем жильё.

С этим проблем не возникло: в столицу отовсюду стекался люд, и постоялые дворы процветали. Оставалось только выбрать не вовсе уж гнусную дыру, но и не шикарное заведение, где за жилье драли втридорога! Но наметанный глаз не подвел и тут: вскоре Весьямиэль обнаружил в одном закоулке (носившем гордое название улицы Трёх подков, и немудрено — на здешней мостовой лошадям только подковы терять!) небольшой постоялый двор, с хозяйкой которого удалось сговориться за вполне приемлемую цену. Нашлось и место в конюшне для двух лошадей, и телегу кое-как приткнули в углу двора.