Корона из ведьминого дерева. Том 1 - Тэд Уильямс

– Сненнек-хенимаа! Хватит болтать! – Моргана, который иногда забывал, что она была размером с ребенка, но давно стала взрослой, удивила суровая интонация, появившаяся в голосе Квины. – Пусть Морган-принц сначала доберется до вершины, а уж потом будешь делать свои слова.

Сненнек нахмурился, но повернулся и молча полез дальше, на этот раз всячески изображая безмолвное достоинство.

Они продолжали подниматься в тишине, которую нарушали лишь тихие стоны Моргана. Наконец Сненнек снова заговорил:

– Мы находимся там, где должны быть, а время все еще остается подходящим – но нам следует поспешить!

Морган изо всех сил старался не отставать и наконец с помощью Квины, которая подтолкнула его сзади маленьким плечом, наполовину взобрался, наполовину повалился на широкий гребень горы, и теперь перед ним и над ним находилось лишь небо, усыпанное звездами, а в центре, словно огромный штурвал для управления кораблем небесного свода, висела бледная полная луна. Морган облегченно упал на колени, а потом повернулся, чтобы железные шипы не вонзались в тело.

– Это оно? – спросил он, когда восстановил дыхание. Даже шарф, обернутый вокруг головы, не спасал его губы, которые так замерзли, что он с трудом мог говорить. – Вы заставили меня подняться сюда, чтобы я увидел луну? Я уже видел луну. Знаете, в Эркинланде она такая же. – Он настолько устал, что ему хотелось заплакать – чего он, конечно, делать не стал в присутствии двух маленьких почти незнакомцев.

Квина села рядом с ним, а Младший Сненнек устроился с другой стороны, чтобы вместе смотреть вдаль, через покрытые снегом склоны гор. Справа от Моргана раскинулся темный Диммерског, похожий на мятую шкуру огромного животного, в лунном свете подрагивали кроны деревьев.

– Замечательно смотреть на все это, верно? – спросил Сненнек. – Другие хотели бы видеть так далеко, но только тот, кто заберется на самую вершину, может насладиться потрясающим зрелищем.

Морган попытался еще больше закутаться в плащ.

– Никто не захочет видеть так далеко, потому что никто из тех, у кого есть хоть немного здравого смысла, не станет сидеть и замерзать на вершине горы ночью.

– Неужели все так плохо? – тихо спросила Квина. – Что ты видишь, высочество Морган?

Он проглотил резкий ответ, потому что был вынужден признать, что отсюда луна выглядела ошеломляюще большой и такой близкой, что, казалось, к ней можно прикоснуться. А весь мир раскинулся перед ним, точно одна из картин в часовне Хейхолта.

– Нет, все не так плохо, я полагаю, – ответил он. – Но мне не нужно лезть так высоко только затем, чтобы это увидеть.

– Но оно, несомненно, того стоило, – сказал Младший Сненнек. – Не только, чтобы понять, что хотели бы увидеть другие люди – те, кому не по силам забраться так высоко, как принцы, но также и из-за того, чем является эта ночь.

И вновь Морган прикусил язык и не стал давать резкий ответ. Что-то в троллях настолько сильно отличало их от остальных его знакомых, что он не мог обращаться с ними, как с другими, которых дразнил и которые дразнили его.

«За исключением Порто, – подумал он, – который никогда меня не дразнит».

И это напомнило принцу, что старый солдат ждет его внизу. На холодном склоне. Какие бы планы ни строили тролли, было жестоко по отношению к бедному старому рыцарю заставлять его так долго ждать.

– Очень хорошо. А теперь скажи мне, Сненнек, что такого особенного в этой ночи. – Морган рассмеялся, несмотря на то что у него стучали зубы. – Ну, что за ночь такая?

– Дар Седды, – тут же ответил тролль. – Так называем ее мы, кануки. Седда – это луна, и если ты увидел самую большую луну с огромным животом весной – то, что вы называете «полная луна», – с вершины очень высокого места, прежде чем начать путешествие вниз, в темноту, Седда подарит тебе знак правды.

Морган долго не сводил с него глаз.

– Прошу прощения, но я не понял ни единого слова из того, что ты сейчас сказал.

– Здесь, в эту ночь, на этом высоком месте, мы бросим кости. Ты знаешь, как Поющий кануков бросает кости? Твой дед наверняка тебе рассказывал после своих долгих путешествий с отцом Квины Бинабиком.

Идея показалась Моргану смутно знакомой, но он больше не мог выносить длинных объяснений, когда холод вцепился ему в уши, нос и пальцы.

– Да, – сказал он. – Бросать кости. Конечно.

– Хорошо. – Сненнек вытащил завернутый в кожу сверток из кармана тяжелой куртки и отбросил в сторону снег, лежавший на гладкой скале перед ним, чтобы получился чистый участок. Затем он высыпал на ладонь несколько маленьких бледных предметов. – Сейчас у луны огромный живот, и мы находимся в высоком месте. Мы должны попросить Седду подарить тебе знак.

– Зачем?

– Потому что тебе необходимо руководство, так я думаю. Квина и ее отец согласны со мной.

Морган ощетинился, услышав слова Сненнека, но напомнил себе, что холоду все равно, кто и что думает.

– Но почему ваша Седда должна обратить внимание на того, кто не тролль? – вместо этого спросил Морган.

– Потому что она Мать Всех Людей, которая хочет только одного: сберечь своих детей.

Пока Сненнек шепотом читал молитву на своем гортанном языке, Морган с горечью подумал о собственной матери, чьи желания казались намного более сложными, чем желания Седды, Луны-Матери. Через несколько мгновений Сненнек бросил кости, словно они превратились в игральные, и, прищурившись, стал с интересом изучать, как они упали.

– Терпение, мой принц друг. Я должен бросить их еще два раза, – сказал он.

Когда Сненнек закончил, он неспешно собрал кости и спрятал их обратно в кожаный мешочек.

– Первые два броска показали Черную Расселину и Тучи над Перевалом. Но то, что выпало в третий раз… такого я еще никогда не видел. Интересно, выпадала ли такая комбинация у отца Квины, хотя он меня этому научил. Она называется Неестественное Рождение.

Морган снова задрожал, несмотря на присутствие двух маленьких, но плотных троллей, прижимавшихся к нему с обеих сторон.

– О, просто замечательно. Твои кости называют меня бастардом?

Тролль покачал головой:

– Нет, здесь совсем другой смысл – или ты снова шутишь? Нет, насколько я знаю, такая комбинация означает, что нечто, давно ожидаемое тобой, не случится. Или, быть может, случится, но совсем не так, как ты рассчитывал. – Он нахмурился и взвесил мешочек с костями на ладони. – Думаю, мне нужно поговорить с отцом Квины, потому что даже я, несмотря на мой выдающийся ум, не все понимаю.

– Да, твой ум выдающийся, – сказала Квина. – И еще ты полон скромности.

Морган уловил глубокую нежность под легкой насмешкой и почти позавидовал Сненнеку и его всепрощающей подруге, но отвлекся, задумавшись о значении этого приключения. Ведь отец Нуллес не раз предупреждал, когда речь шла о предсказаниях судьбы, что они являются не только вредными и греховными, но никогда не бывают правильными. Потому что, если слова тролля окажутся правдивыми, и нечто, давно ожидаемое им, не случится, речь может идти о королевстве.