Великая Армия, поверженная изменой и предательством. К итогам участия России в 1-ой мировой войне - Виктор Устинов

13 июля Яков Юровский начал приготовления к казни, которые заключались в подборе лиц для расстрела царской семьи и организации дезинформации, чтобы ничего из подготавливаемого трагического акта не могло стать достоянием семьи Романовых и других лиц, посещающих дом Ипатьевых. 16 июля, в день убийства, Юровский созвал в свою комнату всех чекистов и приказал им собрать револьверы у наружной охраны, а когда это было исполнено, он сказал им: «Сегодня придется расстрелять всех. Предупредите команду, чтобы не тревожилась, если услышат выстрелы»[594].

Решение тщательно скрывалось от семьи, и все Романовы ближе к 22 часам, как обычно, пошли спать в комнаты верхнего этажа. В полночь комендант Юровский начал будить царскую семью, напугав их спросонку, что чехи и белые отряды приближаются к Екатеринбургу, и что для их безопасности им лучше спуститься в нижнее полуподвальное помещение, где они могут переждать возможный артиллерийский обстрел. Когда вся бывшая царская семья и ее немногочисленная прислуга собралась в нижней комнате, Юровский, вместе с десятью пособниками, вооруженными пистолетами, вошел в комнату и начал зачитывать постановление Уралисполкома о расстреле всех Романовых, которое было прервано револьверными выстрелами. Стиль Троцкого — расстреливать в лицо, чтобы больше нагонять страха на людей — был применен и здесь. Николая расстреливал сам Юровский, все остальных расстреливали и добивали его соратники по преступлению. Все одиннадцать трупов в тот же день увезли со двора на автомобиле и доставили на берег Исетского озера, в двадцати километрах от Екатеринбурга, в урочище Четырех Братьев, где были заброшенные глубокие штольни. Там, вблизи штолен, тела членов царской семьи и их прислуги палачи долго обливали серной кислотой, а потом жгли на кострах. Их останки, чтобы никто и никогда не мог их опознать, превращенные в угли, были сброшены в колодцы.

Та же трагическая судьба ожидала остальных Романовых. Раньше всех, в Перми, был расстрелян и сожжен Великий князь Михаил Александрович, по поводу которого большевики распространяли слухи, что он был похищен белогвардейцами. В Алапаевске, в здании так называемой «Напольной школы», на краю города содержались в заключении Великая княгиня Елизавета Федоровна, Великий князь Сергей Михайлович, князья Иоанн Константинович, Константин Константинович, Игорь Константинович и князь Владимир Павлович Палей. В ночь на 18 июля все они исчезли из города, а утром большевики расклеили по городу объявление, что их похитили «белогвардейцы»[595]. Была сделана даже инсценировка нападения на школу, при которой был убит один из местных жителей, приговоренных ВЧК к смерти. Всех их расстреляли невдалеке от Алапаевска, а их трупы были сброшены также в глубокие шахты рудника.

Через несколько часов после убийства Романовых в Москву комиссаром Уральского губкома был отправлен телеграфный отчет, в котором сообщалось только о расстреле бывшего царя Николая, а о его семье было сказано, что она переведена в более безопасное место. Только год спустя большевики сообщили, что была убита вся семья, но своей вины они не признавали. Вместо этого они арестовали и предали суду 28 человек из партии все тех же левых эсеров, которые, как гласило обвинение, убили царя для того, чтобы дискредитировать власть большевиков[596].

Большевики добились своей цели. С убийством германского посланника Мирбаха канула в небытие сама идея восстановления монархии в России, а с убийством царской семьи и всех наследников династии Романовых погибла всякая возможность ее осуществления. Монархия в России погибла, а вскоре ее не станет в Германии и Австро-Венгрии и в ряде других государств Европы, где императоры, короли и принцы в начале XX века плохо исполнили свои роли, и они должны были сойти с исторической сцены, как люди, кто не оправдал возлагаемых на них надежд народов и государств.

Главный виновник трагедии коронованных особ, кайзер Германии Вильгельм II, искавший мирового величия для себя и немецкой расы, утрачивал энергию и апломб, и даже в его ближайшем окружении в начале осени заговорили о неизбежности военной катастрофы[597]. В конце сентября под энергичными ударами союзников капитулировала Болгария, и это открывало путь войскам Антанты для наступления на Австро-Венгрию и Германию с юга. В конце октября отказались от дальнейшего сопротивления турки, и союзными войсками им было предписано очистить Аравию, Месопотамию, Сирию и открыть для военных судов Антанты свободный доступ в Дарданеллы и Черное море, немедленно демобилизовать свою армию и предоставить для всеобщего контроля все структуры власти Турции.

Разваливалась монархия Габсбургов в Австро-Венгрии как под угрозой вторжения армий Антанты, так и национального сепаратизма и революционных настроений среди народных масс. Армия перестала сражаться, а 29 октября восстал ее военно-морской флот. Австрийская буржуазия прислушалась к требованиям правительств Антанты, и 30 октября ее усилиями была свергнута монархия, и в Вене была провозглашена буржуазно-демократическая республика[598].

В Германии попытались спасти кайзера и монархию, даже внеся изменения в конституцию, которые предусматривали, что объявление войны зависит от согласия рейхстага, а не от воли кайзера, однако союзники, и прежде всего президент США Вильсон, требовали от германских правящих кругов отказа от поддержки монархии и привлечения в правительство новых людей, с которыми они соглашались начать переговоры о перемирии. 5 октября был объявлен состав нового правительства, которое возглавил принц Баденский, слывший либералом, но прославившийся безволием и бездействием вверенной ему власти, что породило революционную ситуацию в стране и развал армии и флота. Новый канцлер направил через Швейцарию президенту США Вильсону телеграмму с просьбой о заключении перемирия и мира на основе «14 пунктов», изложенных в его послании конгрессу от 8 января 1918 года[599]. В Берлине старались проигнорировать правительства Англии и Франции, вынесших основную тяжесть войны, чтобы столкнуть победителей в распрях за раздел послевоенного мира, но эти усилия оказались тщетными — ведущие страны Антанты были едины в своих требованиях к немцам, хотя без трений и не обошлось.

Революция, которую разжигал кайзер Вильгельм II в России, пришла и в Германию. Все германские дивизии, действовавшие на Восточном фронте, были поражены революционными настроениями, и оно перекинулось в войска на Западном фронте. Целые дивизии отказывались воевать и требовали скорейшего заключения мира. Бурлил Берлин, где буржуазия требовала отстранения монарха от власти и установления в Германии демократической республики. В ответ на эти требования кайзер даже грозился возглавить преданные ему полки для наведения конституционного порядка в Берлине, но генералы заявили своему императору, что таких полков у него уже нет. Восстание моряков в Киле окончательно образумило германские правящие круги от опасности сохранения монархии и затягивания сроков перемирия со странами Антанты, так как этот мир мог быть заключен и без них германскими социал-демократами, стоявшими на одной идейной основе с русскими социал-демократами.