Французский садовник - Санта Монтефиоре

— Пойди поздоровайся с матерью, — сказал Анри. — Она места себе не находит. Винит во всем себя.

Жан-Поль нашел мать возле голубятни. Стоя на коленях, она полола сорную траву. Заметив сына, Антуанетта обернулась, и стали видны следы слез на ее лице.

— Мама! — взволнованно воскликнул Жан-Поль, бросаясь обнять мать. — Прости, что я тебя огорчил.

— Это я во всем виновата, — прошептала Антуанетта, взяв сына за руку. — Я просила ее уговорить тебя вернуться в Англию. Должно быть, она подумала, что я одобряю вашу связь. Но я ничего не знала. Я думала только о тебе. А ее я вовсе не принимала в расчет. Откуда мне было знать, что между вами что-то возникнет.

— Ты ни в чем не виновата. Я уже тогда был влюблен в Аву. Если бы она не приехала, я все равно вернулся бы в Англию.

Антуанетта смерила сына долгим испуганным взглядом.

— Но ты ведь не вернешься туда, правда? — В ее голосе звучала тревога. Жан-Поль не ответил, и мать добавила: — Твой отец превратил мою жизнь в ад из-за Иветты. Не разрушай жизнь Филиппа. Подумай о детях.

— Мы с Авой только о них и думаем. Поэтому я здесь.

Напряжение отпустило Антуанетту. Лицо ее разгладилось.

— Слава Богу. — Она поднялась с земли и направилась к дверям замка. Жан-Поль последовал за ней. — Ты еще молод. Ты снова полюбишь. Сейчас ты этому не веришь, но так и будет. Сердце обладает чудесной способностью исцеляться от ран. Тебе кажется, что ты никогда не оправишься, но это не так. Самая жестокая, самая невыносимая боль проходит, рождается новая любовь. Найди девушку, которая сделает тебя счастливым, подарит тебе детей. Пусть Ле-Люсиоль наполнится детскими голосами и смехом. Не уподобляйся отцу. Окружи жену любовью и заботой, будь верен ей, как твой отец должен был хранить верность мне. Забудь о прошлом. Посмотри на этот прекрасный уголок Бордо. Он как спелый плод, созревший для новой семьи и новой жизни. Обещай мне, Жан-Поль.

— Я попытаюсь.

Антуанетта остановилась на газоне и резко повернулась к сыну, полная решимости довести разговор до конца.

— Нет, обещай мне. Я твоя мать, и я люблю тебя. Ты все, что у меня в жизни есть. Я знаю, что для тебя лучше. Не ищи встреч с этой женщиной. Оставь ее в покое, не вставай между ней и ее семьей. Пожалуйста, Жан-Поль. Если ты хочешь быть счастливым, отпусти ее, перечеркни прошлое и начни новую жизнь.

— Я дождусь, когда ее дети станут взрослыми. Тогда она уйдет ко мне.

— Eh bien[28], на том и порешим, — заключила Антуанетта, уверенная, что со временем Жан-Поль забудет Аву и женится на ком-то другом. — А сейчас пойдем, я покажу тебе фруктовый сад. Увидишь, что я посадила в этом году. — Позволив матери взять его под руку, Жан-Поль послушно повернул назад.

Идя по садовой дорожке, он почувствовал, как в мертвом, окаменевшем сердце вспыхнула крохотная искорка света. Впервые с той минуты, как он покинул Аву, душившая его боль чуть ослабела, мысли прояснились. Он будет заботиться о саде, ухаживать за виноградниками, сажать деревья и кусты, бережно возделывать землю. Он отдаст Ле-Люсиолю всю свою любовь, чтобы Ава, вернувшись наконец домой, увидела чудесный рай, сотворенный для нее. Взглянув на сад, она поймет, что все эти годы Жан-Поль не переставал ее любить.

Первый приступ тошноты настиг Аву в домике. Подавленная, глубоко несчастная, она не придала значения приступам тошноты, решив, что это следствие апатии. Аппетит пропал, только кока-кола немного помогала снять дурноту. Она пила колу из банки, лежа на кровати в спаленке под скатом крыши, и писала в дневнике своим изящным округлым почерком. Дни тянулись медленно, как густая смола. Стало рано темнеть, осень все чаще напоминала о себе холодным порывистым ветром, блекнущими красками еще недавно цветущего сада. Если бы не увядание природы, Ава не заметила бы наступления осени, дни слились для нее в один бесконечный унылый серый поток. Ей хотелось написать Жан-Полю или позвонить, просто услышать его голос, но она знала, что это бессмысленно. Одно лишь время способно приглушить боль. Следовало набраться терпения и ждать. Ава писала в альбоме, надеясь когда-нибудь вручить его Жан-Полю. Пусть узнает, как отчаянно она тосковала по нему.

— Ты выглядишь довольно бледной, Кустик, — заметил как-то за ужином Филипп. — И совсем ничего не ешь. Ты не заболела?

— Не думаю. Просто устала. Чувствую себя вконец измочаленной. Может, дело в погоде?

— Глупости. По-моему, ты беременна.

— Беременна? — изумилась Ава. — Ты так думаешь?

— Уверен. Тебя все время подташнивает. Ты быстро устаешь. Потеряла аппетит. Физически ты совершенно здорова. Почему бы тебе не купить один из тех тестов, которые постоянно рекламируют по телевизору, и не проверить?

— Надеюсь, ты ошибаешься.

— Почему? Не так давно ты страстно мечтала завести еще одного ребенка. — Филипп взял жену за руку. — Может быть, твое желание исполнилось. Почему бы и нет, а? У нас получаются такие чудесные дети.

При мысли о ребенке Ава побледнела. Но внезапная догадка заставила ее взволнованно замереть. Если она беременна, то это ребенок Жан-Поля. Она прижала ладонь к губам, чтобы скрыть улыбку. Ребенок Жан-Поля. О таком чуде она и мечтать не могла.

На следующий день Ава поехала в аптеку и купила тест на беременность. Дома дрожащими руками погрузила палочку в стаканчик с мочой, потом зажмурилась и взмолилась: «Господи, если ты есть, пожалуйста, подари мне дитя Жан-Поля, его частицу, плод нашей любви. Я буду любить его и лелеять. Боже, я никому не причинила зла. Я пожертвовала своей любовью ради мужа и детей. Этот ребенок будет моей наградой, твоим благословением, если я его заслуживаю». Открыв глаза, Ава увидела отчетливую голубую полоску — положительный результат. Беременна!

Ава бросилась к телефону, чтобы позвонить во Францию. В ее теле рос ребенок, о котором так мечтал Жан-Поль. Дитя любви. Маленькая частица их обоих. Она раскрыла записную книжку, нашла номер Ле-Люсиоля и застыла, глядя на ровную строчку цифр. Ее восторг внезапно увял, она словно очнулась ото сна. К чему приведет этот безрассудный звонок? Он лишь осложнит и без того запутанные отношения. Жан-Поль вправе потребовать себе ребенка. Ему нечего терять. А она, напротив, может потерять все. Семью и детей. Признаться Филиппу — значит, рискнуть всем, что ей дорого, причинить боль самым близким людям. Сделать несчастными тех, кого она пыталась защитить, пожертвовав своей любовью. Ава закрыла записную книжку. Ребенок Жан-Поля останется ее тайной. Никто не должен узнать правду. Филипп будет считать себя отцом, а дети с радостью примут нового братика или сестренку. Этот секрет Ава унесет с собой в могилу.

Следующей весной, когда бледно-желтые нарциссы подняли свои прелестные головки, а лепестки цветущих деревьев носились в воздухе, словно конфетти, Ава произвела на свет девочку. Она захотела, чтобы малышку назвали Пич[29], в память о прозвище, которое дал когда-то Жан-Поль ей самой. Узнав, что Ава выбрала для ребенка такое странное имя, Верити всерьез обеспокоилась состоянием рассудка дочери, но Филипп поддержал жену. Он с гордостью любовался крохотной девочкой, уверяя, что малышка — вылитая мать. К облегчению Авы, девочка унаследовала ее светлые волосы и белую кожу. От отца Пич досталась прелестная, чарующая улыбка. Эта улыбка была для Авы даром небес.