Успеть до захода солнца - Нора Робертс

Элис медленно подняла руку и запустила пальцы в волосы.

– Они все равно ужасные, но уже лучше. Они отрезаны, и он не может меня остановить. Ты их отрезала, и он не может меня остановить. Но я не знаю, кто это. – Она ткнула пальцем в свое отражение. – Я не знаю.

Бодин отложила косу в сторону и опустила руки на плечи Элис.

– Это моя тетя Элис, которая дала мне имя.

Элис встретилась с ней взглядом в зеркале и еле заметно улыбнулась:

– Ты Бодин, потому что мы пообещали друг другу.

– Правильно. А я вот что придумала. Ты знаешь, что у Мисс Фэнси в комнате есть краска для волос. Давай покрасим волосы и тебе!

– В рыжий цвет, как у нее? Мне нравятся волосы бабушки.

– Мне тоже. Элис, давай покрасим тебе волосы.

Теперь улыбка осветила все лицо Элис:

– Я хочу. Я хочу рыжие волосы, как у бабушки. У тебя красная жилетка. Она красивая.

– Тебе нравится? – Бодин провела рукой по красной кожаной безрукавке, которую купила в Миссуле с подачи Джессики. – Если хочешь, можешь иногда брать ее у меня.

– Рин ненавидит, когда я беру ее одежду.

– Я не против, ведь я сама тебе предложила. Дай-ка я схожу за краской.

Из предосторожности она взяла ножницы с собой.

Работа все еще ждала ее, но она потом наверстает. Бодин оценивала себя как консультанта по окраске волос и макияжу достаточно низко, но она очень старалась.

Воодушевленная успехом, она уговорила Элис примерить джинсы – в первый раз после ее возвращения, – красивую рубашку и ее собственную красную жилетку. И даже откопала где-то серьги.

Когда Элис стояла перед большим зеркалом и рассматривала себя, Бодин решила, что это один из лучших моментов в ее жизни.

– Теперь я вижу себя, – с удивлением сказала Элис. – Я постарела, но это я, Элис. Элис Энн Бодин.

– Ты и вправду красивая.

– Я была красивая. – Элис дотронулась до своей щеки. – Правда, я была красивая. Он забрал у меня красоту. Я немного вернула. Я чуточку вернула. Мне нравятся мои волосы. Мне нравится красная жилетка. Спасибо тебе.

– Носи на здоровье. Давай похвастаемся Клементине.

Бодин протянула Элис руку, и та, хоть и с сомнением наклонила голову, но вложила свою руку в ее.

Когда они спускались по лестнице, Бодин услышала голос матери. Элис тоже услышала его, и ее рука напряглась.

– Я поднимусь с чаем наверх и посплю, – говорила Морин. – Может, я вернусь после обеда и помогу Джесси, но…

Морин наливала чай и застыла, когда Бодин привела Элис на кухню. Кипяток переливался через край чашки, и Клементина поскорее забрала у нее чайник.

– Элис… – У Морин брызнули слезы из глаз, и она прижала пальцы к губам. – Элис. Элис.

Она бросилась к сестре и, хотя та отшатнулась и застыла, подбежала и обняла ее.

– Ох, Элис.

– Я не хотела. Бодин их отрезала. Для больной девочки.

– Ох, Элис. – Слегка отстранившись, Морин взбила пальцами рыжие волосы, которые Бодин ухитрилась кое-как уложить. – Мне нравится. Очень нравится. Я люблю тебя.

Она снова прижала к себе Элис и протянула руку Бодин. Поцеловала руку дочери и закрыла глаза. Сестры так и стояли обнявшись.

Семейный праздник Камберлендов, который проводила Джессика, включал верховые прогулки, катание на пони, перегон скота и уроки верховой езды. Коллен работал сверхурочно, а на рассвете должен был снова вернуться на ранчо, но пока не спеша ехал на Сандауне домой, наслаждаясь свободой.

Он надеялся, что в конце дороги увидит Бодин, а потом она посидит с ним, они выпьют пива и полюбуются закатом.

А если в ближайшие дни их рабочие графики совпадут, он пригласит ее на шикарный ужин.

Коллен и сам не понимал, зачем ему было это нужно. Он никогда не любил шикарных ужинов. Но хотел пойти куда-нибудь с ней и посмотреть, как и что.

Он хотел, чтобы она опять легла к нему на кровать, и не только для сна.

Он просто хотел ее, и пора было в этом признаться.

Все в ней нравилось ему, так почему ему не хотеть ее?

Он вернулся сюда не ради женщины, но нашел именно такую, какую хотел, ту, с которой мог бы прожить жизнь.

Может, она пока не созрела, но он не думал, что она сильно отставала от него. Основной вопрос состоял в том, надо ли ему ждать, когда она поймет это сама, или подтолкнуть ее к этому.

Было над чем поразмыслить.

– Лучше, чем сейчас, не будет. – Наклонившись, он потрепал Сандауна по шее. – Правильно, малыш? После теплого дня наступил прохладный вечер. Расцветают луговые цветы. Вон там олени, видишь? Да, видишь. Уже сменили свою зимнюю окраску. Поля зеленеют. Скоро мы погоним часть наших лошадей туда на выпас. А на вершинах еще лежат снега, но из-за них небо кажется еще более голубым.

Он остановил коня, чтобы спокойно полюбоваться красотой вечера, и увидел, как за полем мелькнули белые хвосты оленей. Неожиданно подумав, что стоило бы нарвать букетик для Бодин, он смутился.

Кажется, он зашел слишком далеко.

Коллен решил еще немного проехаться и выбрал дальнюю дорогу.

– Ну-ка, разомни ноги, малыш.

Он тронул поводья, и Сандаун рванулся вперед. Внезапно ногу Коллена пронзила жгучая боль – он услышал резкий щелчок пули. Сандаун вскрикнул от боли и споткнулся.

У Коллена мгновенно сработал инстинкт:

– Вперед!

Он чувствовал, что Сандаун теряет силы, но они были в открытом поле, и он подгонял коня, пока они не выехали на пригорок к домику, где деревья давали им укрытие.

Коллен соскочил на землю, извергая проклятия из-за боли в ноге. И только теперь увидел кровь, сочившуюся из брюха Сандауна.

– Тише, тише, тише. – Стащив с себя бандану, он прижал ее к ране. – Все хорошо, все хорошо.

Он услышал рев мотора и его эхо, выхватил телефон, обшаривая взглядом деревья, горы. И поклялся отомстить негодяю, ранившему его лошадь.

Бодин вышла из дома, надеясь, что Коллен уже вернулся. Она предвкушала, что позабавит его рассказом о том, как стригла Элис и помогала ей краситься. Они посидят в прохладе, любуясь закатом. Она опишет ему, как прошел ее день, и послушает его рассказ.

Ей нравилось представлять, как потом они пойдут к Коллену и славно проведут время на его кровати.

Она стояла и улыбалась своим мыслям, но внезапно услышала, что Чейз что-то крикнул и выскочил из дома.

Первым делом она подумала об Элис, но тут из дома выбежали отец и Рори, а следом за ними и все остальные.

– В чем дело? Что случилось?