Мусульманская дипломатия в России. История и современность - Роман Анатольевич Силантьев

потеря преемственности между поколениями духовных лидеров и беспрепятственная экспансия нетрадиционных для страны течений ислама.

Мусульманские лидеры новой России не смогли использовать накопленный их предшественниками опыт международных связей и отношений с властными структурами. Наиболее сведущие в этом вопросе специалисты — муфтий ДУМСК Махмуд Геккиев и муфтий ДУМЕС Талгат Таджуддин не успели реализовать свой потенциал: первый был свергнут еще в 1989 г., а второй после раскола 1992 г. вынуждено сконцентрировался на борьбе с агрессивными оппонентами, угрожавшим самому существованию старейшего в стране муфтията. В итоге появившимся на обломках советских ДУМов новым муфтиятам пришлось с чистого листа выстраивать свои отношения с государством и зарубежными партнерами, что привело ко многим фатальным просчетам.

До 1999 г. исламское сообщество России было предоставлено само себе, и властям от его лидеров требовалось только одно — безоговорочная поддержка на выборах. Такая ситуация стала исключительно благоприятной для развития исламских политических структур, которые начали оспаривать власть над уммой у муфтиятов. Это породило новые трения и расколы, дополнительно усилив царящий в исламском сообществе России беспорядок.

После вторжения ваххабитов в Дагестан федеральная власть, наконец, обратила внимание на векторы развития своей исламской общины и начала прикладывать усилия к их корректировке. Были приняты решения помочь мусульманам в восстановлении системы образования и минимизировать влияние на них зарубежных деструктивных сил. Особое внимание при этом было уделено участию мусульманских лидеров в межрелигиозном диалоге с тем, чтобы минимизировать опасность провоцируемых ваххабитами столкновений на этой почве. Таким образом власти Российской Федерации вернулись к политике царских властей, требовавших от мусульман лояльности по отношению к себе и религиозному большинству.

Сейчас по соотношению объемов государственной помощи и численности мусульманского населения ислам стал самой привилегированной религией России. По инициативе властей в 2006 г. был создан Фонд поддержки исламской культуры, науки и образования, ежегодно вкладывающий миллионы долларов в финансирование различных программ духовных управлений, а с 2007 г. по эгидой Министерства образования и науки РФ действует программа по подготовке специалистов с углубленным изучением истории и культуры ислама, в рамках которой только в мусульманское образование ежегодно вливаются сотни миллионов рублей. Для имамов и муфтиев проводятся курсы повышения квалификации на кафедре государственно-конфессиональных отношений Российской академии государственной службы, будущих мусульманских дипломатов готовят и в Институте международных отношений и социально-политических наук Московского государственного лингвистического университета, где для мусульманских студентов выделена специальная квота.

Для оптимизации паломничества в Мекку при Правительстве РФ создан специальный Совет по хаджу с весьма широкими полномочиями. Ведущие мусульманские лидеры представлены, а также имеют возможность как минимум раз в год встречаться непосредственно с главой государства. Российская власть целенаправленно борется с исламофобией, всегда солидаризируясь с мировым мусульманскими сообществом в осуждении антиисламских карикатур, фильмов или других демаршей.

Текущие взаимоотношения исламского сообщества с властями вполне устраивают мусульманских лидеров, однако государство они устраивают все меньше, поскольку ожидаемой отдачи оно не получает. Действительно, во многих регионах — например, в Чечне, Дагестане, Татарстане или Челябинской области отношения муфтиятов с властями близки к идеальным, равно как и в большинстве других субъектов выстаиваются ровные отношения, однако на федеральном уровне к лидерам мусульманского сообщества немало претензий. В обмен на особые преференции власти хотят видеть ислам своей надежной опорой, а его лидеров — последовательными союзниками. Однако в итоге складывается парадоксальная ситуация — наиболее лояльны государству те мусульманские структуры, которые получают от него наименьшую помощь. Например, имамы Северного Кавказа, почти ежемесячно погибающие от рук объявивших им войну на уничтожение террористов, отстаивают идеалы традиционного ислама не за деньги, а потому что это их долг перед своей общиной и своей страной. А лавры миротворцев и ревнителей российских интересов обычно достаются их оппонентам из исторически спокойных регионов.

Весьма раздражает власти и то обстоятельство, что знаки внимания с их стороны воспринимаются как само собой разумеющиеся вещи или даже попытки задабривания со стороны напуганных «исламской угрозой» чиновников. К сожалению, у целого ряда мусульманских лидеров России сложилось впечатление, что они принципиально незаменимы, и что власть будет сотрудничать с ними вне зависимости от их поведения. В свою очередь, многие чиновники предпочитают при выборе партнеров среди мусульманских структур руководствоваться исключительно критерием их активности, а затем искренне недоумевают, почему на государственные деньги издается экстремистская литература и ведется антиправительственная пропаганда.

Серьезной проблемой для многих отечественных мусульманских дипломатов является отсутствие культуры ведения и переговоров, и даже элементарного чувства меры. Из-за этого дипломатическая деятельность лидеров российского ислама нередко приносит и им, и их стране гораздо больше вреда, чем пользы. Зарубежных мусульман шокирует, когда приезжающие из России мусульманские деятели признаются в том, что получают солидную помощь от государства и при этом резко критикуют его за дискриминацию мусульман. Откровенное раздражение вызывают также иждивенческие настроения, до сих пор не изжитые у значительной части российских муфтиев, которые полагают единственной целью вояжей по мусульманским странам привлечение новых средств на свои нужды.

Самой сложной проблемой в сфере государственно-исламских взаимоотношений остается катастрофическая нехватка кадров, которую пока не в состоянии решить даже принимаемые энергичные меры по обучению в ведущих светских вузах будущей мусульманской элиты. Сейчас российская умма опять стоит перед угрозой нового и уже радикального разрыва между поколениями духовных лидеров.

Касаясь иных аспектов политики официальных исламских структур России, можно отметить, что сношения мусульманских лидеров с общественными и политическими организациями мусульманского характера к настоящему моменту практически сошли на нет — из мусульманских партий уцелел только «карликовый» «Исламский комитет» Гейдара Джемаля, изредка пытающийся привлечь к себе внимание особо провокационными заявлениями. Диалога с ним никто не ведет, поскольку его влияние ограничено виртуальным пространством Интернета и даже там оно выглядит весьма скромно.

Общественные организации мусульманского характера представлены сейчас в основном объединениями по профессиональному признаку — например, ассоциациями мусульманских журналистов или мусульманских врачей и серьезного влияния на жизнь уммы не оказываются. Созданное в 2005 г. как общероссийское общественное движение «Российское исламское наследие», позиционировавшее себя как альтернативный муфтиятам полюс мусульманского сообщества, к настоящему времени пришло в упадок и практически полностью заморозило свою деятельность.Диалог между направлениями ислама в России развивается слабо, как, впрочем, и на всем постсоветском пространстве, за исключением Азербайджанской Республики. Тем не менее отсутствие заметных конфликтов между суннитами и шиитами, а также между ханафитами и шафиитами свидетельствует о стабильности в этой сфере. Основные внутриисламские конфликты на религиозной почве сейчас идут по линии традиционные- нетрадиционные мусульмане, а точнее — войны приверженцев ваххабитской идеологии со всеми инакомыслящими.

Межрелигиозный диалог продолжает развиваться, хотя и не так интенсивно, как раньше. В июле 2009 г. Совет муфтиев России был вынужден